Маленький, да удаленький - Рудольф Сирге

Хенн понял это и отозвал детей в сторонку. Фомку оставили в саду одного. Что он там делал, как искал и как сумел отыскать, — за этим дети уследить не сумели. А вечером, когда ребята пошли к ручью мыть ноги, им наперерез через двор бросился Фомка с гордо поднятой головой, держа в зубах белый носочек…

— Видишь теперь! — торжествующе сказал Хенн матери.

— Кто его, этого Фомку, знает, — усомнилась она. — Может, сам спрятал, сам и нашел…

Дети тоже не знали. Однако с того дня Фомкина способность разыскивать пропавшие вещи была всеми признана. И все старались это его умение использовать, задавая Фомке работу. Порой ему удавалось довольно быстро отыскивать потерю. А иногда не везло. Тогда дети говорили:

— Так потерялось, что даже Фомок-Дружок отыскать не в силах…

Возможно, они были правы, потому что в хозяйстве всегда так бывает: затеряется вещь и не найти ее никак, пока случай на нее не наведет.

ФОМКА ИДЕТ В ГОСТИ

Фомка знать не хочет стада —птиц гонять ему отрада.Раз приятеля нашел,на охоту с ним пошел.

После того как Фомка обрел свободу, дети старались чаще быть с ним вместе. Приглашали его с собой на прополку, водили к пруду или на речку купаться, по-прежнему шалили и проказничали с ним во дворе. Однако в лес его с собой не брали. В характере Фомки было что-то особенное: почуяв лесные запахи, он становился неукротимым. Дети надеялись, что он забудет лесные соблазны, и изловчились повсюду брать его с собой, чтобы он только не наведывался в лес.

В одно августовское утро мать велела Хенну отнести дяде большое решето, которое все лето пролежало в школе. Дядя жил в двух километрах от их дома, туда вела живописная широкая дорога. Хенн подумал, что такая прогулка пойдет на пользу собаке, и решил взять с собой Фомку.

Фомка тем более обрадовался предстоящему путешествию. Он мог бегать, пока носят ноги, старательно обнюхивать каждый придорожный камень или кочку, преследовать каждый тревожный запах, высоко задрав хвост.

Мальчик и собака вихрем вылетели со двора, только пыль летела у них из-под ног. На бегу решето сорвалось у Хенна с плеча и покатилось колесом вдоль обочины. Хенн тут же попытался подхватить его. Но оно так здорово катилось само, что даже останавливать не хотелось. Пусть катится! Само до дому и докатится! Он только слегка подталкивал «колесо» — и не было больше заботы, как бежать рядом наперегонки с Фомком-Дружком. Фомке тоже нравилось, как «едет» решето, его глаза блестели от радости, он лаял и бросался на бегущее по дороге «колесо», Так они вдвоем подгоняли решето и даже не заметили, как очутились возле моста.

А расшалившееся решето — словно оно хорошо умело следить за дорогой — внезапно сделало великолепный прыжок. Вихляясь, оно покатилось с откоса и с плеском плюхнулось в воду. Мальчик и собака беспомощно посмотрели ему вслед: весело качнув краями, решето стало быстро удаляться от берега.

После досадной промашки Хенн еще не потерял голову и быстро соображал, что сделать, чтобы спасти решето, а Фомка уже спешил вниз, под мост. С лаем и визгом приблизился он к воде. Да, это тебе не пруд. Вода с журчанием быстро неслась мимо. И Фомке ничего не оставалось, как, припав на передние лапы, лаять вслед уплывающему решету.

— Думаешь, от твоего лая решето к берегу подплывет? — выговаривал Хенн Фомке.

Он быстро сбросил ботинки, стянул штаны и вошел в воду. Но в тот самый момент, когда он почти приблизился к решету, оно вдруг развернулось в водовороте и, описав дугу, оказалось в омуте. Там было глубоко, и Хенн не осмеливался добираться туда даже вплавь. Он был вынужден встать на торчащий посреди ручья камень и смотрел на решето. Смотри не смотри, но оттуда решето не достать, размышлял мальчик.

Плохи были дела. Фомка заливался лаем на берегу. Он-то, разумеется, воды не боялся, но тут испугался бурного течения и журчания воды возле камней. Он понимал, что другу Хенну надо помочь, но как ты поможешь, если сам трусишь!

Он отбегал, разгонялся, рычал и прыгал. Потом, разбежавшись, с шумом ринулся в воду. Какой же ты товарищ, если не рискуешь помочь другу? Он тут же показался на поверхности и, покачиваясь на волнах, поплыл. Хенн подумал, что Фомок-Дружок спешит к нему и протянул уже было руку, чтобы помочь ему взобраться на камень. Но с удивлением заметил, что Фомка, ловко перебирая лапами, направляется прямо к омуту, где кружилось решето.

— Утонешь, Фомка! — крикнул Хенн, предостерегая. Но Фомка уверенно плыл дальше. Нос его торчал над водой, как маленькая черная пробка, одно ухо стояло торчком, другое плескалось по воде — Фомка приближался к решету. Вскоре он был совсем рядом и попробовал взять решето зубами. Однако ему было трудно ухватиться за круглый край, и он нахлебался воды. Отфыркиваясь, он выплюнул воду и проплыл вокруг решета. И сделано это было не из желания удержаться на воде, а, как оказалось, совершенно преднамеренно. Он искал место, где легче всего было бы схватиться зубами. Но решето было одинаково круглое со всех сторон и никак не давалось ему.

— Тащи, тащи! — осмелел Хенн, стоявший на камне. Фомка дважды проплыл вокруг решета и как-то совсем случайно опрокинул его набок. И смотри ты! Решето, покачиваясь, угодило на течение и, подталкиваемое волнами, заскользило к камню, где его поджидал Хенн. Спустя мгновение, оно уже было в руках у мальчика и тут же раздался победный вопль.

— Достали! Достали! — повизгивал в ответ Фомка, плывя к берегу.

— Ты замечательный пес, Фомок-Дружок! — воскликнул Хенн. — Очень даже замечательный.

Фомка лишь отряхнулся — так, что разлетевшиеся от него водяные брызги промочили лежавшие рядом штаны Хенна.

Погода была солнечная и теплая. Быстро подсохли и намокшие штаны, и Фомкина шерстка. Да и решето было уже сухим. И когда они наконец добрались до дяди, оба почти забыли про свое приключение у моста. Только Хенн снова с еще большей, чем раньше, в хорошие добрые времена, любовью и одобрением поглядывал на Фомку. Славный друг и помощник все-таки! Его очень радовал Фомка.

Но не было у них времени раздумывать о делах минувших. Потому что сразу же у ворот начались новые приключения. У дяди была молодая пестрая собака, которая жила в будке под лестницей у коровника. Собака эта умела делать все: облаивать чужих, ходить на птицу и гонять зайцев. Как говорил дядя — собака-универсал. На самом деле это была нечистопородная собака, упрямая, зачастую она отступала перед зайцем, зато нападала на птичьи гнезда… А поскольку дядя вел спокойную стариковскую жизнь и был не бог весть каким охотником, то, как он сам говорил, универсальная собака его устраивала. Это огромное универсальное существо непонятной окраски по характеру своему было отнюдь не злым. Но как только на глаза ему попалась вертящаяся у ворот маленькая чужая собачонка, оно с боевым лаем устремилось в ее сторону.