Страж - Джесс Эвейл

— Как живой щит? — Иргиль не скрывал отвращения.

— Как таран, малыш. Как таран, без которого нам не пробиться к Кешт.

— Не называй меня малышом! — взвился Иргиль. — Я давно уже вырос, если ты не заметил.

— Не кричи, — тихо попросил его Конан.

— Почему же? — прищурился юноша. — Или ты боишься, что те, кого ты обрек на смерть, услышат и сообщат тебе, что их планы расходятся с твоими.

— Я всю жизнь уничтожал таких, как они, — Конан попытался поймать взгляд Иргиля, но тот упорно смотрел в сторону. — Потому что они нападают на мирные селения. Потому что они убивают и мучают тех, кто попадает им в руки. Потому что они…

— А теперь ты возглавил их, Конан-разбойник. Конан-предводитель головорезов. Конан-убийца. И если сейчас на вашем пути попадется селение кочевников — или как там они живут — ты разрешишь своим бравым парням ограбить его, так ведь? Потому что иначе они разбегутся прежде, чем ты вымостишь себе путь их трупами.

— Иргиль…

— Ты не ослышался, Конан. На вашем пути. Потому что наши дороги с тобой расходятся.

— Ты волен поступать, как захочешь. Только имей в виду, что поврозь мы слабее, чем вместе. А наша задача и так почти…

Иргиль не дослушал. Вскочил на коня и, не оглядываясь помчался прочь, глотая злые слезы.

Конан не смотрел ему вслед. Занялся делом. Пересчитал своих уцелевших воинов (первый же бой унес шестерых; скверно), раздал отложенную для него часть добычи (к радости спутников и молчаливому неодобрению Нальдарна). Распорядился переловить коней, которые не успели убежать далеко — теперь все воины были верхом, и можно было двигаться гораздо быстрее. Да и в оружии недостатка не было.

И приказал выступать.

Сначала Конан надеялся, что мальчишка одумается и возвратится. Но день проходил за днем, а юный волшебник все не появлялся. То ли решил повернуть назад, то ли надумал добираться до Красных скал в одиночку. Думать о том, что юноша, возможно, погиб, Конан себе запретил.

Как и вообще об Иргиле и его словах.

Как и о том, что без поддержки волшебника потери в каждой стычке будут гораздо серьезнее.

Как и о том, что, когда мальчишка унес кинжал с солнце-камнем, оборвалась последняя ниточка, которая связывала Конана с Кешт. Пусть даже призрачная.

Как и о том, что люди в отряде роптали и все чаще недобро косились на предводителя.

Как и о том, что с каждым шагом все сильнее сжимал голову невидимый ледяной обруч. Дар этот — умение ощущать приближение опасности, как холод в висках, — превращался в пытку, когда опасность была впереди и вокруг.

Конан ехал вперед.

Просто ехал.

Отряд постепенно таял. Вторая стычка с кочевниками стоила Конану одиннадцати бойцов, хотя он отчаянно бился, в одиночку уничтожив почти треть врагов. В следующем бою погибли еще девятеро.

А потом они наткнулись на селение, если, конечно, можно назвать селением несколько замызганных шатров. Рынтан, посланный в разведку, примчался с радостными воплями, что «наконец-то нашел гнездо этих мерзавцев», и Конан понял, что если он сейчас попытается остановить своих людей, его в лучшем случае не послушают. В худшем он останется без отряда. О том, что озлобленные спутники могут просто убить его, Конан не задумывался. Слишком превосходил он любого из них и умением, и силой, и ловкостью. Они это знали и вряд ли захотели бы платить десятком жизней за одну.

Конан ехал шагом в ту сторону, куда умчались его воины. Нарочно очень медленно ехал, и все же успел.

Увидел.

Кочевников, которые на сей раз стояли насмерть, перебили всех. От отряда Конана осталось одиннадцать человек, включая Нальдарна. И все одиннадцать, опьяненные кровью, направились к шатрам.

Конан колебался не больше мгновения.

Он чувствовал, как ослабли незримые узы, которые связывали его с каждым из отряда. Приказывать воинам было сейчас бесполезно.

И тогда он просто встал у них на пути. С оружием.

Нальдарн, посмотрев в лицо вожака и мгновенно оценив шансы, встал рядом с ним. Плечом к плечу.

Чуть поколебавшись, к ним присоединились еще трое.

Когда последний из тех, кто поднял оружие против бывшего предводителя, упал на красную траву, дернулся и затих, Конан молча вытер меч, вскочил на коня и, не торопясь, но и не оглядываясь, поехал прочь.

Четверо воинов, оставшихся верными последовали за ним.

Из шатров вслед уезжающим доносился приглушенный плач.

Красные скалы. Темно-багровые, словно запекшаяся кровь, и алые, словно краски восхода. Бурые, розовые, лиловые.

Даже вода в ручье была чуть красноватой. И горькой. Нальдарн попробовал ее, покосился на предводителя, но ничего не сказал. Только закрутил крышку почти пустой фляги, так и не набрав воды.

«Куда же идти теперь? Где искать этих самых змеепоклоппиков? Ведь ни одной заиепки, ничего. Или местные обитатели сами найдут нас?»

Словно в ответ на мысли Конана, на едва заметную тропу впереди спрыгнули двое. Бесшумно подкрались — даже Конан, при всем своем опыте, не почуял их приближение. Дар его в этих местах, где опасность повсюду, был бесполезен.

— Нам нужна пом… — начал было Конан, но горцы слушать его не стали. Молча выхватили мечи.

Бились они хорошо. Нет, не просто хорошо — казалось, сами скалы помогали местным обитателям расправиться с дерзкими чужеземцами. Камни, которые минуту назад казались надежными, начинали предательски шататься, едва на них ступала нога Конана или кого-нибудь из его спутников. Несколько внушительных обломков скалы упали сверху, отрезая путь назад. И тут же на подмогу горцам подоспели еще четверо. Казалось, они вышли прямо из горного склона: ничего хоть отдаленно напоминающего пещеру не было в этом месте. Магия, что ли?

Один из спутников Конана с хриплым воплем согнулся пополам, получив рану в живот, и тут же меч горца отсек ему голову. Второго увлек в пропасть очередной сорвавшийся сверху камень. По левой руке Конана обильно струилась кровь из раны в плече. Правда, и горцев осталось трое.

…Двое.

…Один.

Последний противник рухнул под ноги Конана, разрубленный от плеча до пояса. Стало тихо.

И в этой тишине неестественно громким показался голос Нальдарна:

— Так вот куда ты завел нас, Конан, сочинитель красивых сказок. Где добыча, которую ты нам сулил? Где сокровища? Ты лгал нам. Ты с самого начала знал, чем это все кончится.

Конан медленно повернулся лицом к помощнику — бывшему помощнику. Впился взглядом в холодные серые глаза. Он молчал. Время разговоров прошло.

— Сколько тебе заплатили за нашу смерть? — прошипел Дерниль, подходя на шаг ближе. — Сколько, Конан-предатель?