Невеста на откуп (СИ) - Белецкая Наталья

Причем прозорливые тасарцы до поры, до времени скрывали находки. Тихо переманили к себе известных ювелиров и стали торговать уже обработанными камнями и драгоценными изделиями. Кто-то из горцев научился особой огранке камней, которая стала называться тасарской. Многие умельцы пытались повторить её, но неизменно терпели крах: алмаз – крепкий камень.

Неудивительно, что быстро разбогатевшие горцы вызвали зависть у соседей. Однако мелкие пограничные конфликты так и не переходили в крупные: горцы жестко отвечали на любой вызов и провокации. Тридцать лет назад  Ориш Второй – отец нынешнего короля – попытался с наскока взять Тасар, но неожиданно выяснилось, что горцы используют какой-то неклассический вид магии, да и подготовленных воинов у них довольно много.

Война закончилась, даже не начавшись. В столице назревал переворот, и самодовольному Оришу ничего не оставалось, как признать единственное непродуманное нападение на пограничную башню  горцев недоразумением и повернуть восвояси. Несколько раз после этого наша страна – Велия – пыталась заручиться поддержкой ближайших соседей и напасть на Тасар, но каждый раз случалось что-то, что мешало договориться.

Признаться, читала я, не отрываясь, поражаясь умению автора кратко и четко излагать мысли. Даже запомнила имя человека, написавшего книгу – Жетан Эйкер. Он не только лаконично и понятно описывал события, но и анализировал их, указывая на неприглядные цели и причины конфликтов.

Кстати, книга вышла всего десять лет назад. Мама, конечно, преподавала мне историю, ну, то, что помнила о событиях в разных странах, однако её рассказы не шли ни в какое сравнение с тем, как писал Жетан.           

Пока я читала, на улице окончательно стемнело. Конечно, у меня в комнате были специальные лампы с бездымным маслом, и какое-то время я разбирала текст при их свете, но когда строчки перед глазами стали расплываться, отложила книгу в сторону.  Завтра прочту о традициях и народах в Тасаре, а сегодня пора спать.

Положив голову на подушку, я вдруг вспомнила про Павиллу. Горничная так и не вернулась в комнату, и мне это показалось плохим знаком. Хотя, возможно, девушка устала, или герцогиня её наказала, поручив, например, тяжелую работу на кухне. Ладно, завтра узнаю, куда делась Павилла. 

Часть I. Глава 5. Учитель

Утром меня разбудил глухой стук. Я подскочила на кровати и завертела головой, не понимая, где нахожусь. А точно! Отец, поместье, сиреневые покои. Потом прислушалась и сообразила, что в смежной комнате кто-то ходит. Похоже, горничная что-то уронила, и этот звук меня разбудил.

– Павилла? – крикнула я, слезая с кровати и стараясь одновременно надеть халат и всунуть ноги в домашние туфли. 

Судя по солнцу, утро уже давно наступило, но, зачитавшись, я легла за полночь и проспала.

Вместо Пави в соседней комнате хозяйничала незнакомая женщина средних лет.

– Вашу прежнюю горничную рассчитали, – в ответ на мой изумленный взгляд, сказала она. – Теперь вам буду прислуживать я, леди. Моё имя Кана.

– А за что рассчитали Павиллу? – спросила я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

– Она перепутала платье. Это могло вызвать скандал. Её Светлость была очень недовольна тем, что такую молодую и неопытную девицу к вам приставили горничной. Герцогиня вчера сильно отругала экономку и даже наложила денежный штраф.

– Понятно…

Все время, пока я приводила себя в порядок, думала о горничной. Конечно, Пави ничего не путала, назначили её специально, чтобы наказать за мой позорный выход в платье, но так как я не надела наряд, все равно нашли повод. То есть гадость хотели подстроить не только мне, но и Павилле. Её наказали бы, надела я платье, или не надела – не важно.  Девушка пострадала бы в любом случае. Чем она не угодила экономке или самой герцогине?

– А Павилла давно тут работает? – поинтересовалась я, сразу как вышла из ванной.

– Нет. Совсем недавно, её пожалел управляющий. Павилла – сирота из деревни, её дом сгорел, семья тоже. Остались только какие-то дальние родственники в другом селе, вот к ним сиротка и подалась. Но там своих восемь детей, кормить их нечем после войны, а тут еще Пави. Девочку не приняли, – не прекращая говорить, Кана ловко помогала мне надевать платье. – А наш управляющий проезжал мимо, да пожалел сироту, привез сюда. Экономка сначала её брать не хотела, а потом сжалилась. Пави девочка хорошая, только неопытная. Теперь её в свинарни определили.

Новая горничная горестно вздохнула, сочувствуя сироте, а потом предложила:

– Давайте я вам сделаю прическу? Я обучена

– Хорошо.

Пока Кана занималась с моими волосами, я раздумывала. Бедная Пави не виновата. Можно, конечно, попробовать её вернуть, рассказать отцу, что девушку подставили. Представим, герцог даже пойдет навстречу, и сироту переведут работать в дом. Павилла, вероятно, будет мне благодарна, и сможет стать тут, если не подругой, то хотя бы верным человеком.

Но, что её ждет, когда я уеду? Боюсь, что герцогиня или экономка не забудут, что им навязали решение и отыграются на беззащитной сироте. А что если взять Пави к горцам? Родственников у девушки нет,  значит, она может уехать в другую страну со спокойным сердцем, а у меня на чужбине будет хоть кто-то знакомый.

– Красивые у вас волосы, госпожа, густые и слегка вьющиеся, как у вашего отца, – приговаривала служанка, собирая пряди в высокую прическу.

– Кана, скажи, а когда можно поговорить с герцогом?

– Ох, не знаю. После обеда, наверное. Завтракают господа в разное время, ваш отец встает рано, утром ест в кабинете. Письма читает и пишет, работает, часто к нему управляющий приходит, бывает, люди какие-то приезжают. А после обеда, он отдыхает, или велит седлать лошадь и куда-нибудь едет. Если остался дома, то снова в кабинете работает.

– Получается, на семейном завтраке герцога не будет?

Неужели мне предстоит есть в присутствии герцогини и детей? Не хотелось бы.

– Господа не устраивают совместные завтраки. Так получается, что встают все в разное время, и еду подают каждому в комнату. Её Светлость и вовсе не ест по утрам, соблюдает фигуру. Если вы не сидите на этих новомодных диетах, я схожу на кухню за завтраком.

– Нет, я с удовольствием позавтракаю. 

– А что вам подать?

– Творог, наверное. Кашу, если есть. Молока или чаю.    

– Одну минуточку, сейчас все принесу, – торопливо сказала Кана.

Завтрак показался мне безумно вкусным: чай, каша на молоке, со свежими ягодами земляники и малины, чуть солоноватый творог, небольшая, еще горячая булочка и мед в маленькой пиале. Как здорово, когда ешь в спокойной обстановке, не думая о том, как ответить на очередное язвительное замечание Люсинды!

Не успела я умыться после завтрака, как в комнату вбежала запыхавшаяся горничная и сказала, что герцог требует меня в кабинет. Похоже, он решил заключить со мной магический договор.

Кабинет у отца оказался просторным. Из большого окна падал свет на массивный дубовый стол. В кресле с высокой спинкой восседал герцог. На краю стола лежали несколько папок аккуратно сложенные в ровные стопочки, стояла чернильница и магическое перо в специальной подставке.

Лучи из окна освещали большую, подробную карту на стене. Я разглядела не только нашу страну – Велию, но и синюю кляксу Курдова озера, Сальнийские горы и даже сравнительно небольшой Тасар. Из-за того, что мой взгляд сразу прикипел к карте, я не сразу увидела, что в кабинете есть кто-то, кроме отца.     

Этот кто-то тихо хмыкнул, и я, вздрогнув, перевела взгляд на молодого мужчину одетого в синие штаны и в такого же цвета военный китель, с серебряными пуговицами. Вместо армейских сапог на ногах незнакомца красовались начищенные туфли, а через плечо была перекинута небольшая кожаная сумка.

Лицо мужчины хоть и не отличалось особой красотой, производило приятное впечатление: большие карие глаза, чуть кривоватый нос, резко очерченные губы и аккуратно выбритый подбородок. Пожалуй, из образа бравого военного выбивались лишь длинные черные волосы, зачесанные назад и открывающие высокий лоб. Обычно у военных короткие стрижки.