Мы в город Изумрудный... (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич

— Почему? — спросила Виллина. Старушка почувствовала подвох и не хотела менять шило на мыло.

Бастинда помялась, затем сделала то, что не делала уже несколько столетий: сказала чистую правду:

— Не нравятся мне эти Ворчуны. Не лежит к ним душа. Не хочу ими править, не хочу их видеть, не могу больше слышать. Не моё это. Не моё!

— Согласна, — кивнула Виллина, внутренне ликуя. Она почему-то была уверена, что Бастинда начнёт торговаться, спорить, чего-то выгадывать…  А оказалось, что одноглазая колдунья сама готова меняться, да ещё и с радостью. Видимо, основательно допекли её жители Жёлтой страны.

И волшебницы ударили по рукам. Записали своё решение в волшебные книги, известили Стеллу и Гингему о новом раскладе и отправились каждая в свою сторону готовиться к переезду.

Часть 2

Страдания Виллины

Виллина воцарилась в Жёлтой стране совсем иначе. Ей не было нужды кого-либо запугивать, она не собиралась убеждать Ворчунов в своём могуществе, она просто поставила их перед фактом. Появилась из воздуха перед Желтым дворцом и объявила, что теперь править здесь будет она, Виллина Умудрённая, а вредную одноглазую Бастинду здесь больше никогда не увидят. Ура, ура, ура!!! Очень мудрая, но совершенно наивная старушка рассчитывала, что после такого заявления обрадованные Ворчуны с восторгом примут новую (намного более симпатичную и добрую) правительницу, и в Жёлтой стране начнётся прекрасная, спокойная и размеренная жизнь.

Как бы не так! Выслушав волшебницу, Ворчуны — что бы вы думали? — разумеется, они тут же принялись ворчать.

— Не успели к одной волшебнице привыкнуть, на тебе — ещё одна явилась! Та была старая, да и эта не моложе! Хорошо хоть не одноглазая…  Да уж лучше бы была одноглазая, а то от неё теперь ничего не скроешь. Ишь повадились по наши души, и все править хотят. Это что же теперь — опять все бочки, тазы и вёдра во дворец тащить! Этак ещё и фонтаны с бассейнами заставит ремонтировать. Бастинду она прогнала, глядите-ка! А просили её разве прежнюю правительницу прогонять? Никто, между прочим, не просил. Только-только мы к той привыкли, теперь к этой привыкать придётся. Не жизнь, а одни неприятности. А ещё, чего доброго, она и темноты не боится…  Старики, известное дело, спят мало, получается, она нам тоже спать вволю не даст. При Бастинде-то мы эвона сколько спали. Нет, не к добру эта старуха в белой мантии к нам заявилась, не к добру…

Оторопевшая Виллина вынуждена была выслушивать все эти…  всю эту…  всё это ворчание и делать вид, что оно её ничуть не смущает. Попробуй покажи, что ты рассердилась — сразу в глаза выложат, что ты ничуть не лучше Бастинды. Старушка улыбалась, пропускала нескончаемое ворчание мимо ушей (но слух у неё был отличный, и она всё, всё очень хорошо слышала!), и деятельно устраивалась на новом месте.

Через неделю, она уже слегка жалела, что согласилась на обмен. Через две недели она поймала себя на том, что читает в своей волшебной книге о том, как живут в других странах Стелла и Гингема. К её неудовольствию обе жили неплохо. Лучше, чем она. Гораздо лучше. Даже Бастинда была почти счастлива, насколько могла быть счастлива такая вредная и сухая старуха.

«Доброе утро, Ваше всемогущество! Как спалось?.. Да никак ей не спалось. Опять всю ночь по дворцу шлындала, спать никому не давала. Нос свой везде суёт, а сама улыбается. Вся такая добренькая, аж скулы сводит. Лучше бы орала или ругалась. Уж такая она у нас терпеливая да внимательная, что хоть в петлю лезь от этого её внимания. И всех расспрашивает, всех расспрашивает, кого как зовут, кто как живёт, кто что любит…  Подвезло же нам с повелительницей, ничего не скажешь…».

Через месяц на Виллину навалилась такая тоска, что она всерьёз подумала о том, что жизнь не удалась и…  И не пора ли отправляться на поиски какого-нибудь тихого местечка, в котором никто не живёт и тем более никто не ворчит.

«Всё исполним, Ваше волшебное величество! Как скажете, так и будет! И деревья посадим и кусты подрежем и травку скосим…  И польём всё, а как же! И величество твоё тоже водой бы этой облить, чтобы поменьше по саду шибалась. Одноглазая воды боялась, а нынешняя в пруд готова с головой влезть. И всё ей воды мало. Всё мало! Поливаем, поливаем, да сколько можно поливать!»

Ещё через месяц Виллину озарило. Даже странно, что это произошло так поздно. Видимо, нескончаемое ворчание слуг отрицательно подействовало на её умственные способности. Когда эта простая мысль пришла её в голову, она даже засмеялась от удовольствия, что вызвало новый приступ упоительного ворчания у окружавших её служанок. Но Виллина уже не обращала на них никакого внимания. Уединившись в той же комнате, где совсем недавно горевала о своей несчастливой доле Бастинда, волшебница извлекла из мантии свою волшебную (по-настоящему волшебную) книгу, увеличила её для удобства чтения и отыскала на нужной странице: «Ворчуны». И почему она раньше об этом не подумала? Нужно просто применить правильное заклинание, и все проблемы будут тут же решены ко всеобщему удовольствию!

В книге чёрным по белому было написано: «Никто не сможет заставить Ворчунов не ворчать».

Вот так. Коротко и ясно.

Виллина перечитала это простое предложение ещё раз. Поверить в страшную правду было невозможно. Хоть слева направо читай, хоть справа налево. Никто не сможет. Она застонала и медленно, с наслаждением вырвала из головы седую прядь. Обманула. Всё-таки Бастинда её обманула.

Три дня волшебница не могла поверить в то, что выхода нет. Снова и снова она открывала книгу, снова и снова перечитывала набившее оскомину утверждение, снова и снова мысленно насылала на голову Бастинды все возможные проклятия. На четвёртый день её вновь озарило. Не зря же она называла себя Умудрённой. Выход есть всегда — таков был её девиз.

Нельзя заставить Ворчунов не ворчать. Но кто сказал, что нельзя заставить их ворчать молча?

Через неделю сложнейшее заклинание было готово. Виллина искренне гордилась собой. Это было настоящее волшебство, волшебство в чистом виде.

Ничего не получилось. Волшебная сила впустую улетучилась в мировое пространство, заклинание отскочило от оказавшихся рядом Ворчунов, не причинив им никакого существенного вреда, саму же Виллину слегка перекосило от чрезмерного магического усилия.

«Да что вы, Ваша светлость! Какое беспокойство! Мы же всё понимаем, работа у вас такая — колдовать! Ишь как шибануло, мало глаза из головы не выскочили. Колдует она, видите ли, заклинания она читает! Дури в ней слишком много, совсем ума на старости лишилась. В живых людей колдовскими словами швыряться вздумала! В себя бы лучше швырялась…».

Отступать было некуда. Виллина понимала, что или она справится с ворчанием Ворчунов, или ей придётся куда-то уходить. Третьего было не дано.

Ещё несколько заклинаний и ещё несколько разочарований. Ворчуны не желали избавляться от своей вредной привычки. Ворчать молча они не хотели. Виллина желтела от злости и почти совсем пала духом.

Как-то утром она с испугом заметила, что старается не попадаться на глаза собственным слугам. С трудом взяв себя в руки, она сделала несколько глубоких вздохов, решительно выпрямилась и через силу отправилась исполнять уже слегка надоевшие правительственные обязанности. Жизнь не стояла на месте, везде требовался глаз да глаз…  (тут ей опять не к месту вспомнился единственный глаз Бастинды, и её решимость несколько увяла).

«Опять припёрлась по наши души! То боком шла, то вдруг словно штырь железный проглотила. Это в ней волшебная сила пузырится, не иначе! Платье жёлтое напялила, башмаки тоже жёлтые…  Хочет за Ворчунью почтенную сойти, а сама даже поворчать толком не может. Так, буркнет что-то непонятное, не успеешь даже расслышать, а она уже улыбается, словно смешное что-то сказала».

Однажды после тяжёлой бессонной ночи Виллина додумалась до очередной, очень простой мысли. Почему Ворчуны ворчат? Потому что они всем недовольны. Они недовольны и, следовательно, несчастливы. Счастливые люди ворчать не будут. Нужно сделать Ворчунов счастливыми и они перестанут ворчать сами собой. Им просто не о чем будет ворчать! И почему я раньше до этого не додумалась? Видимо, годы дают о себе знать.