Курятник - Антон Самсонов

– Лиза, – мягко сказала она, внутренне нервничая, – ты же понимаешь, что лето самый тяжелый период и главное время, когда ты должна работать особенно интенсивно. Ведь у наших ребят не все три месяца будут поездки в лагерь и на море. А им требуется социализация.

Накрученная своей недалекой мамашей, руководившей дворниками всего окрестного района, Лиза гнула свою линию, причем делала это крайне бесцеремонно и глупо:

– Таисия Николаевна, я все это знаю. Как и то, что по закону вы обязаны подписать мне полный отпуск, и учебный, и обычный.

– Лиза, ну послушай меня, – не унималась директор, которая медленно, но верно, закипала подобно скороварке, – давай ты возьмешь первые полтора месяца, а за остальное получишь компенсацию, ну неужели это так сложно? Неужели тебе не нужны деньги?

– У меня есть свои личные планы на лето, – отрезала Лиза, – и я не хочу их менять. Я достаточно отработала на Вас за этот учебный год.

Этот речевой оборот стоил впоследствии обеим множества нервных клеток. Подобные изречения без проблем заводили Суворову с пол-оборота и могли привести к разрушительным последствиям:

– Погоди-ка, ты сказала на меня? Я тебе что – барин, на которого ты работаешь? Ты же работаешь на учреждение, я не его владелец. Работаешь для общего блага, а не ради моего мимолетного желания! Разве нет? Ты же получаешь здесь отличную зарплату! Да на твое место сразу очередь выстроится! Неужели ты не хочешь понять, что…

– Я только сказала, что работала более чем достаточно…

В таких ситуациях Таисию Николаевну стоило тормозить, потому что ее бурная деятельность могла спровоцировать любые последствия и неприятности. Суворова вскочила из-за своего стола и провозгласила:

– Тогда пойдем и убедимся в том, как интенсивно ты работала в течении этого года!

Лиза и Суворова прошли в ее кабинет где начался классический разбор полетов. Отчет за год оказался не готов, за это «Муженщина» сразу отгребла по пятое число:

– И ты говоришь мне, что немыслимо много работаешь, а отчет набрать нет свободного времени. Я же знаю прекрасно, что ты хорошо владеешь компьютером, не то что все эти клуши! И теперь кудахчешь так же, как и они? Полагаешь, что с ними прокатывает, прокатит и с тобой? А здесь у нас что? – вторым классическим ходом Суворовой всегда становилась доскональная проверка интернет-браузера ноутбука, – что это такое? Ага, интернет-магазин, служба заказа билетов, анкета на сайте знакомств… Лиза, чем ты вообще занимаешься на работе? Покупаешь гитару, билеты и ищешь себе ухажера? А где рекламные баннеры, которые мы просили тебя сделать еще в марте?

– Я их привезла, они лежат в актовом зале.

– Пойдем, прямо сейчас посмотрим на твои художества!

Нашествие продолжалось. Увидев очередную аляповатую работу неудачливой Лизы Суворова разошлась не на шутку:

– И ты называешь это баннером? Где я это повешу, я же со стыда сдохну от такой жути! Почему ты мне его не показала, прежде чем заказывать, мы спустили такие деньги на такую ужасающую глаза порнографию?

– Я вам его показывала с компьютера, вы одобрили, – и это было правдой, но никогда не действовало на Суворову. Ее коньком было забывать собственные решения тогда, когда это нужно…

– Не ври мне, – Суворова просто не помнила, что действительно одобрила эти труды, но поскольку их сдавали в марте, а сейчас был июнь, то этого пикантного нюанса она попросту не помнила.

– Но это правда!

– И сделав такую порнографию, ты будешь мне утверждать, что весь год работала в поте лица?

В разгар буйной дискуссии в зале появился Арсений, который удивленно и переходя на шепот сказал:

– Извините меня, макаронного монстра ради, – он очень любил подчеркивать свою приверженность пастафарианству, – но вы тут кричите, а через стену спят мои мелкие. Я их с таким трудом загнал спать!

Сложно кого Савельев спас своим заявлением – Лизу от Суворовой или Суворову от апоплексического удара, но дамы заметно остыли. Таисия Николаевна тяжело выдохнула и сказала:

– Я не считаю, что ты должна гулять все лето в отпуске. И точка.

– Тогда завтра вы будете беседовать с адвокатом, которого я найму.

– Только ты сделаешь это после рабочего дня. А сегодня у тебя по расписанию работа до восьми вечера, – прощебетала Суворова, – а завтра у тебя дежурство с девяти утра!

– Какое еще дежурство, – удивилась Лиза.

– А я вот как раз сейчас подпишу тебя на завтра. И отдежуришь весь день на вахте!

Дежурство являлось одним из главных спасений и проклятий работы летом. Дело в том, что администраторы на входе тоже имели моду выходить в отпуск. Результатом этого стала необходимость занимать дежурством штатных сотрудников. Во время этого развлечения можно было делать что угодно – вязать, играть в стрелялки на компьютере и даже гадать на картах Таро. Главное, чтобы с девяти до девяти ты был на посту и отвечал на телефонные звонки.

– Таисия Николаевна, пожалуйста, – взмолилась Лиза.

– Я все сказала.

Оладьина удалилась, и Арсений спросил Суворову:

– Что случилось? Ваши крики были на весь детский дом слышны!

– Пойдем ко мне, расскажу…

В результате весь тихий час Арсений провел в кабинете директора пытаясь убедить ее в том, что лучше Лизу отпустить в полный отпуск и оставить в покое, так как она действительно могла прийти с адвокатом и наворотить кучу поводов для появления очередной идиотской проверки из управления образования. Кроме того, юридически, Суворова была неправа со всех сторон:

– А по-человечески? – возмутилась Таисия Николаевна, – я же ко всем вам стараюсь относиться с человеческой позиции, вы всегда можете у меня отпроситься, куда угодно, ты же знаешь.

– А с другой стороны, когда Вас заносит, – заметил Арсений, – все про человеческое отношение забывают. Вы же знаете, что человеку свойственно помнить только плохое. Вот они и культивируют это…

Беседа могла растянуться и на больший срок, но тут Арсения спасла завуч детского дома Ольга Стогова – она принесла Суворовой кучу документов, которые следовало срочно разобрать и привести в порядок. Воспользовавшись возникшей служебной обстановкой Арсений ретировался.

В кабинете, улучив счастливый момент, что все куда-то разбрелись он не удержался и позвонил Андрею, который в тот момент был на обеде. В самый пикантный момент беседы в кабинете появилась Светлана, которая поняла, что Арсений не заметил ее появления, и стала слушать разговор, обрывок которого ее ужасно заинтересовал:

– Солнышко, – говорил Арсений, – приходи сегодня пораньше. Я мясо замариновал так как ты любишь. Сделаю его по-средиземноморски, с теми специями, что ты предпочитаешь. Не острые… Говорю же, постараюсь себя контролировать в плане перца. Обещаю. Только приходи вовремя, тебе точно понравится. Не может же у вас цейтнот все время быть… Подсунь Кухарской транквилизатор в кофе, его же ты умеешь готовить, или подари фаллоимитатор китайский…

Светлана вслушивалась в его реплики и осознала, что его собеседник одного с ним пола. Багрицкая и раньше подозревала нечто подобное, потому что знала, что Арсений взял к себе Пашку, и воспитывал его вместе со своим «соседом», как он его называл… А вот тут ребус сошелся, и она задумалась, как это можно использовать…

– Ладно, я тебя очень люблю, – сказал Арсений, – Целую.

Он выключил телефон, повернулся в кресле и увидел Светлану, которая не успела выскочить из комнаты. По его спине пронесся легкий холодок:

– Светлана, – сказал Арсений серьезно, – ты не находишь, что подслушивать чужие телефонные разговоры не совсем корректно.

– А я не подслушивала, – ответила Багрицкая, – просто услышала обрывок фразы, и мне стало интересно. Ты же не будешь мне тут сейчас утверждать, что говорил с девушкой. Ты очень часто использовал в речи мужской род, потому я поняла, с кем ты говорил. Это был твой, так называемый «сосед»?

– Света, чего ты хочешь сейчас добиться тем, что говоришь все это? Беги к Суворовой, расскажи ей все это, если хочешь. Я виноват, что родился таким? Я что, к детям пристаю, их плохому учу?

– Я этого не говорила, – Светлана прошла по кабинету и села напротив Арсения на неудобный жесткий стул, – мне просто стало любопытно. Я подозревала нечто подобное, но…, – она многозначительно замолчала, потому что не знала, куда повернуть эту беседу.

– Света, пойми меня. Нет ничего хуже, чем родиться геем в этой стране.

– Послушай, – Света нашла направление, – я не считаю это дефектом или еще чем-то. Мне просто любопытно стало…

В результате развившегося любопытства Светлана получила подробный ответ о том, как все так сложилось:

– …Мы же вместе почти пять лет. Когда только познакомились я с трудом приходил в себя после предыдущего романа. Меня бросили самым жестоким образом после года отношений. А потом он вдруг решил, что ему стали женщины нравиться. И сбежал к моей лучшей подруге. Хуже не придумаешь. Я два года вылезал из этой ямы. Много курил. Потом все-таки нашел в себе силы бросить. И познакомился с Андреем. Сначала это было просто чувство, что рядом кто-то есть. А потом я полюбил его. Очень сильно…