Курятник - Антон Самсонов

Светлана слушала его и ощущала себя в центре какой-то необычной и очень заманчивой истории. В окончании разговора она сказала:

– Я не собираюсь никому об этом говорить. И не только потому, что Суворова не будет меня слушать…

– Но она не знает.

– Я уверена, что подозревает, но молчит.

– Брось, – отмахнулся Арсений, – она бы мне это при удобном случае в вину поставила, что я ее, не знаю по-твоему?

– Кому-то другому сказала. А ты у нее сам же знаешь, на особом положении.

Так они и расстались в тот день, став немного более близкими друзьями.

Возвращаясь с работы домой Арсений встретил возле подъезда Диляру, та была заметно на взводе и раздражена:

– Что с тобой случилось? – изумился Арсений, – впервые вижу тебя такой взбешенной.

– Ты себе представить не можешь. Я сходила туда на собеседование!..

А сейчас позволим себе допущение отмотать немного время и подробнее рассказать, как Диляра Алямова пыталась устроиться на работу в частный медицинский центр детским врачом.

Здание учреждения оказалось очень симпатичным трехэтажным зданием в классическом стиле, которое скрывалось за высокими и красивыми соснами и кипарисами. От стоянки автомобилей, где Диля оставила свой немного потертый от возраста «Фиат» ко входу вела огороженная с двух сторон дорожка, усыпанная камешками, которые приятно хрустели под ногами. Диляра была сражена наповал, а звуки просто гипнотизировали. Чем ближе она подходила к этому красивому дому, тем сильнее хотела тут работать. Но потом поняла, что дорожка была единственным приятным моментом всего этого царства-государства. На ресепшене ее встретила странная девица в короткой юбке, которая флегматично жевала жвачку и на ее вежливое приветствие и вопрос, как попасть в отдел кадров небрежно бросила:

– Иди до конца коридора, по лестнице на третий этаж. Сразу попадешь туда куда нужно.

Слегка озадаченная этой встречей, но все еще находясь под впечатлением от дорожки и камешков Диляра пошла по коридору, нашла лестницу и быстро поднялась на третий этаж, процокав каблуками наверх. В кабинете сидела не менее безвкусно одетая девица, которая, к счастью ничего не жевала. Зато она обсуждала во весь голос по мобильному телефону, не особо скупясь на идиоматические и табуированные лексемы, то, как она с двумя подругами прошлым вечером съездила за город, сняла там парней и то, как они имели их по очереди, в каких позах, под какую музыку и какими приспособлениями. Некоторые из применяемых девицей лексем Диляра слышала впервые в жизни и надеялась больше не услышать. Несмотря на весьма специфическую ситуацию она нашла в себе силы сказать:

– Извините пожалуйста, здравствуйте.

– Ой, – опомнилась девица, – я потом перезвоню, – сказала она в трубку, – проходите пожалуйста. Вы по поводу трудоустройства?

– Да, – только и успела сказать Диляра, потому что в ответ девица выдала целую тираду:

– Как замечательно. Я как вас увидела, сразу это поняла и захотела, чтобы вы у нас работали. А то приходят тут, просто ужас какой-то. Одна хуже другой. И страшнее. Просто так приятно поговорить с человеком своей расы… А тут должна одна прийти. Чурка. Имя полностью произнести не смогу, там такой набор букв, что ужас. Я вот понять не могу, чего эти черножопые в столицу лезут так, словно только тут заработать можно…

– Извините, что вы имеете в виду?

– Да тут ждем мы одну. По имени понятно, из какого аула она приползла и с какой пальмы перед этим упала. Но рекомендации хорошие… Блин, как они меня бесят. Ведь и душем пользоваться не умеют. Воняют… А вы сразу видно умеете себя выгодно представить.

Тут Диляра поняла, что цирк следует прекращать как можно скорее, иначе дальше будет только хуже:

– Только я боюсь, что все что вы сейчас высказали, это было в мой адрес. Диляра Джафаровна Алямова – это я.

Девица потеряла дар речи.

– Господи, – через минуту молчания выдавила она, – простите меня пожалуйста…

Когда Диляра оказалась в кабинете руководителя, то ее убила та безвкусица, с которой был оформлено это помещение. Сам хозяин показал себя с не самой приятной стороны сразу же тем, что был одет в розовый пиджак с ядовито малиновым галстуком. Редкие волосы зачесаны назад и посажены на гель, который блестел подобно слизи. Одеколон хозяина кабинета ударял в нос своей концентрацией сразу при входе.

– Наше учреждение, – вещал мужчина, – очень передовое, семейное. Многие звезды лечатся у нас. Поэтому нам и нужен детский врач с квалификацией. Чтобы мы могли оказывать услуги всей семье… Наши методики самые передовые. Можете ознакомиться с буклетами.

Рассматривая многочисленные сертификаты и документы, Диляра наткнулась на документ, который привлек ее внимание и потом дал понять, что ее ноги в этом центре больше не будет:

– Простите, – спросила она, показывая на сертификат, – это отсюда просто не убрали еще? Или оно случайно тут оказалось.

– О чем вы? – не понял мужчина, – это наш сертифицированный препарат, мы его…

– Простите, – ответила Алямова, – но я-то уж прекрасно знаю, что это за препарат. Потому что читала о том, какие он вызывал побочные действия и отлично осведомлена, что он запрещен. А вы что, работаете с ним?

– Да, – тут мужчина понял, что зря это сказал, – это очень качественный товар…

– Извините, – Диляра окончательно отошла от гипноза камешками, – но в таком случае нам с вами не по пути.

Диляра пересказывала Арсению всю эту историю и кипела от возмущения:

– Эту гадость пустили в производство без внятных клинических испытаний. Шестнадцать женщин потеряли детей траванувшись этой дрянью. А все потому, что фирма разработчик принадлежала военному со связями. И он посчитал правильным оплатить поддельные заключения об испытаниях, чтобы поскорее продать свою химическую ворвань!

– А ты что думала, в сказке живешь? – удивился Арсений, – я так с момента, когда ты описала мне девицу в мини-юбке, сразу понял, что это не клиника, а что-то наипаршивейшее.

– И ради этой клоаки я собиралась бросить моего нынешнего начальника? Я ему позвоню прямо сейчас. Вот домой поднимусь и сразу позвоню…

Арсений поднялся домой. Его встретил Пашка, как обычно в трусах:

– Какие боянистые новости ты мне приготовил на сей раз? – спросил его Арсений.

– Никаких. Я хочу есть, и побольше!

Как правило, эта формулировка обозначала, что ребенок действительно хочет есть очень сильно. А поскольку Арсений никогда не скупился на объем приготовляемых блюд, то за четыре года Пашка серьезно прибавил в весе и повзрослел.

Арсений понял, что надо идти и готовить ужин, благо пришло сообщение от Андрея, что он уже на своем пути домой.

Основным блюдом для обсуждения за столом стала Лиза Оладьина:

– Дура твоя Суворова, – резюмировал Андрей, – закон надо соблюдать в любом случае, независимо от каких-то сентиментов и человеческого отношения.

– Нет, – сказал Арсений, – я с тобой соглашусь, она тут перегибает палку. Но и ее понять надо – она остается на все лето без социального педагога.

– Пусть на время возьмет, – буркнул Андрей, – по договору. Разве это так сложно?

– В нашем случае – да. Не будут нам из бюджета выделять деньги на замену основного сотрудника во время отпуска. Все ведь крутятся как-то. Я вот к примеру, же, подстраиваю свой отпуск под нужды учреждения?

– Это легко говорить «подстраиваю», – недовольно сказал Андрей, – он же у тебя полтора месяца, а не мои жалкие две недели, которые даже выгулять то невозможно.

– Кстати, Андрей Владимирович, – вмешался в разговор с целью смены темы Пашка, – как твои коллеги на сына президента отреагировали.

– А как они могли отреагировать? Не забывай, что там у меня сборище маменькиных сынков, блатных и любовниц лиц разного ранга и масштаба. И они прекрасно понимают всю кухню. Умиляются. Вот что они делают. Слушаю как умиляются и тошно делается. До ужаса. Я им так и сказал, что от их розовых размышлений просто противно становится. Только работать мешают.

Повисла пауза.

– Давайте не будем о них говорить, – сказал недовольно Андрей, – мне неприятно тратить свое время и этот прекрасный ужин на пустое место. Все эти коллеги просто набор неудачников, они превозносят власть. А меня она раздражает, вы же знаете.

– Знаем, – сказал Арсений, – есть одна вещь, которую ты должен знать. И я прошу тебя пообещать мне, что ты не будешь ругаться сильно.

У Андрея на мгновение замерло сердце и остановилось дыхание. По спине пробежала легкая дрожь. Он очень боялся, когда Арсений начинал разговор с подобных предисловий. Андрей спокойно положил на стол вилку, чтобы невзначай не запустить ее в соседа и сказал:

– Так, что у нас произошло на сей раз?

Повисла пауза.

– Ты помнишь, я сегодня тебе звонил, – заговорил Арсений, – когда спрашивал, когда ты приедешь, обещал, что мясо приготовлю.