Страна, которой нет - Kriptilia
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К пяти часам, после чаепития, гости стали разъезжаться. Амар с ужасом подумал, что его, как холостяка, могут пригласить остаться на ночь, приготовился объяснять, что у него летун, нуждающийся в кормежке – но его не пригласили, и он вдруг огорчился.
Пришел домой уже опять по уши в унынии, накормил Зверь и долго гладил ее, держа на коленях, пил неразбавленный арак со льдом, пока не захотелось спать. На следующий день проспал до обеда.
Съел все, что полагается после употребления примитивных спиртосодержащих продуктов, сунул голову под горячую воду и сел писать отчет.
- Этот их Штааль даже не немец, а какой-то из немцев немец. Большой самум помните - подстанции как орешки вылетали? Так он звонит в техсекцию и спрашивает: почему внутренняя сеть лежит? Удивляется. Да так, говорят они, света нет. Все лежит. Что, говорит, и первый резерв, и второй? Бедняги. Ну подключайтесь к нашему второму дизелю, у нас первый резерв тянет вполне. Какой резерв, - этот дурак у него спрашивает. А у вас, что, нет резерва? - удивляется Штааль. - А если война? И пошел с этим к начальнику управления. Так теперь у нас, если чего нужного на месте нет, сразу спрашивают: "А если война?"
Разговор сотрудников контрразведки жайша в столовой
Интермедия: Первая война Вальтера. 2019 год
Командир второго эшелона войск ООН полковник Бреннер улетел на берег ещё вчера, через полтора часа после сообщения, что сирийские войска прорвали разделительную линию, на которой находились части первого эшелона. Ещё через четыре часа подчинённые Бреннеру части начали перебрасывать к месту событий. Доступ к Интернету у солдат ограничивали, впрочем, связь вообще шалила как таковая, но и без этого стало ясно, что происходит там что-то крайне неприятное. К утру Вальтер, как и остальные солдаты взвода, уже знал, что ни разделительной полосы, ни установленных решением Совбеза мест дислокации войск, ни государственных границ больше не существует. Армии нескольких держав перемешались на узком пятачке и с энтузиазмом, достойным лучшего применения, палили друг в друга. О происходящем на корабле, как ни странно, известно было меньше, чем о том, что творилось на берегу. Ночью на палубу садились транспортные вертолёты, но соваться туда было запрещено. Однако слух, что привезли раненых, причём в количестве нескольких десятков, по кораблю распространился.
В полдесятого утра на вертолёт грузился и взвод, в котором служил Вальтер. Физиономия лейтенанта была мрачнее грозовой тучи, но он ни о чём не распространялся, только прислушивался к переговорам где-то у себя в наушнике. Вальтер сел на своё место, поставил винтовку рядом, облокотился на колени и бессмысленно уставился в пол, который дрогнул под ногами, когда машина оторвалась от палубы. Похоже, слишком много думал вчера и в ту часть ночи, когда не спал. Теперь навалилась какая-то тупость; Стефан толкнул локтем в бок и попытался затеять разговор, но Вальтер не отреагировал. Сосед тоже мгновенно увял.
На операцию по поддержанию мира это перестало быть похоже даже издалека. А похоже было на настоящую войну, в которую зачем-то бросали всё новые подразделения «миротворцев», хотя миротворить было, кажется, уже некому. Вчера вечером матрос с корабля выловил из сети, что в ООН уже творится жуткий скандал, и поделился этими сведениями с солдатами. Кое-кто на ночь глядя даже высказал предположение, что теперь их миссию наверняка отменят, уже высаженные войска вернут на корабли, а потом на базы. Пускай, дескать, войска НАТО или кому там не лень разбираются. Однако пока не вернули, наоборот – и тех, кого держали в резерве, послали… в общем, послали.
Вальтер как-то не особенно горел желанием участвовать в настоящей войне, потому и пошёл напрямую в недавно созданные собственные войска ООН. Возможно, многочисленные предки, воевавшие или нёсшие военную службу последние двести пятьдесят лет, были бы не слишком довольны столь невысоким боевым духом своего измельчавшего потомка. Но потомок предпочёл бы какую-нибудь мирную стезю, когда удастся получить субсидию на образование. Правда, даже и сейчас нет худа без добра: всё же войска ООН – не сторона в конфликте, специально по ним бить не будут. Так что ещё поживём, решил Вальтер.
- Приготовиться, - сказал лейтенант, встал со своего места и прошёлся по вертолёту, глядя на лица и оружие солдат. Все зашевелились. – Выходим быстро, как на учениях по срочной высадке. Даже ещё быстрее. И сразу в сторону от вертолёта, чтобы люк не загораживать. Всё ясно?
- Так точно! – рявкнули солдаты. Похоже, не только Вальтер, но и многие другие пытались криком заглушить страх. Лейтенант с кривой ухмылкой поморщился и приложил ладонь к уху – мол, оглушили, идиоты, нечего так орать.
В иллюминаторах замелькали крыши домов, потом они разошлись в стороны и приблизились. Лейтенант вернулся к дверце люка. Вальтер наклонился вперёд, готовясь встать. Колёса стукнули о какое-то твёрдое покрытие, похоже бетон… Распахнулась дверца, впустив в салон яркий свет, ветер и гул от винтов.
- Пошли! – крикнул лейтенант, первым выпрыгивая наружу и уже оттуда командуя:
- Первый, второй, третий…
Четвёртый… Вальтер спрыгнул на бетонное покрытие какой-то площади, нелепым углом втиснутой между городских домов и какой-то недостроенной громады. Сделал два шага и тут же столкнулся с капитаном в серой форме и с трёхдневной небритостью на лице.
- Куда? – капитан оттолкнул Вальтера в сторону и указал куда-то влево от вертолёта, куда один за другим бросались солдаты. Вальтер развернулся, но успел заметить, что за спиной капитана прямо на земле лежат носилки, а на носилках – люди. Много. Не меньше десятка. А с края одни чем-то накрыты, так что лежащего не видно.
Едва последний из бойцов покинул вертолёт, как по взмаху руки капитана люди, стоящие позади носилок, подхватили их и начали грузить в люк. Двое успели заскочить внутрь перед первыми носилками,
