Книжная лавка - Крейг Маклей

Пытаюсь вклиниться:

— Расслабься! Что возьмешь с сумасшедшего? Наверняка ведь прячется где-нибудь в туалете с армейским журналом и надувной куклой. Да ему с базы не выбраться, не то что из Афганистана!

Себастьян качает головой:

— Ошибаешься, он не просто сумасшедший. Он сумасшедший из спецслужб! Тайком провозит оружие в страну, убирает неугодных, всяким суперсекретным дерьмом занимается! Он может быть где угодно! Может, ты — это на самом деле он! Или я — на самом деле он! Или мы оба — он! Как в фильме «Нечто», когда там база взрывается и Курт Рассел с тем другим парнем смотрят друг на друга!

Наливаю Себастьяну еще вина и велю пить до дна. Надеюсь, он не за рулем.

— Главное — прекрати панику.

— Это еще почему? Хочу и паникую, у меня уважительная причина! Знаешь ли, когда на тебя нацелился универсальный солдат-психопат, это абсолютно нормальная реакция!

— Не забывай, с кем имеешь дело. Мина и присочинить могла, с нее станется. Может, ее муж и не отморозок вовсе. Может, он каждую весну соседям лужайки стрижет. А может, она его вообще выдумала.

Себастьян задумывается.

— Хмм… Вполне вероятно. У Мины в квартире ни одной его фотографии не было. Сказала, муж не любит, когда его снимают.

— Что, вообще никакой фотографии? Даже свадебной?

— Ты учти, зачем я пришел. Вот мы раздеваемся, предаемся плотским утехам, а я требую, чтобы мне сначала фото со свадьбы показали? Ну нет, мало того что это извращение, так еще и от дела отвлекает.

— Справедливо. Ну, что будешь делать? Порвешь с ней?

— Или я порву с Миной, или муж порвет меня. Только надо потактичнее, чтобы не обидеть. Мина мне уже двести девяносто четыре письма отправила. Весь ящик под завязку забила.

— Да ладно! Сколько-сколько?

— Ну хорошо, преувеличиваю. Одно письмо было от дантиста — напоминал, что я на вечер записан. Только вечером я уже под кроватью в незнакомом отеле прятался. Нет, Мину злить нельзя, а то как бы мужу чего не сболтнула. Чего доброго, выдумает, будто я ее принудил силой и грязно надругался.

— Просто скажи, что лучше не встречаться, пока ее муж… э-э… на свободе.

Себастьян глубокомысленно поджимает губы.

— Продолжай.

— Скажи, что вам обоим нужно время, чтобы осмыслить ситуацию. Мол, пусть страсти улягутся. И не звони ей. А потом она сама найдет себе кого-нибудь другого, а про тебя и думать забудет. И дело в шляпе. Единственное, что тебе нужно, — алиби, и тут я тебя выручу.

Мы часто шутили, что вместе откроем агентство фальшивых свидетелей. Нет алиби? Нужен человек, видевший, что в аварии виноваты вовсе не вы, а другой водитель? Необходимо доказать, что вы никак не могли изменить жене и в отель ездили на очень важное мероприятие по тим-билдингу, а вовсе не для того, чтобы в номере 425 весело провести время в компании звезд фильмов для взрослых и секс-игрушек последнего поколения? Не проблема, мы поможем!

Всего за пятьдесят баксов получите свидетеля, готового очень убедительно поклясться на любом священном тексте на ваш выбор, что вы невинны как младенец. Конечно, подобная деятельность незаконна и подрывает основы законодательной системы и самой демократии, зато можно по-легкому срубить пятьдесят баксов.

— Так и знал — не зря меня к тебе ноги понесли! — восклицает Себастьян. — Восхищаюсь твоей мудростью.

Но тут Себастьян снова мрачнеет.

— Мина про меня ничего не говорила?

Бросаю на него подозрительный взгляд.

— Что, например?

Себастьян смущенно ерзает:

— В общем, один раз… В свое оправдание могу сказать, что один выдул целую бутылку «Тэттинджера». Мина сделала глоток и тут вспомнила, что не пьет его! Из-за этого «Тэттинджера» я предложил нечто такое, что может показаться хорошей идеей только людям в состоянии расширенного сознания, о таких вещах не пишут ни в эпических поэмах, ни в великих сонетах, ни в…

— Нет, Мина ничего подобного не рассказывала.

— Слава богу. Извини, что помешал обедать. — Себастьян указывает на эмблему DVD на экране телевизора. — Что смотреть собирался?

— «Типа крутых легавых» или «Скотта Пилигрима».

— Круто! — Себастьян вскакивает. — Одну секунду, только за пивом сбегаю! Без меня не начинай.

Себастьян исчезает за дверью. Ну что ж, вот и компания к обеду.

Глава 6

Оказалось, Леа уже работала менеджером в книжном магазине. Вернее, ассистентом менеджера — полтора года в Америке в одном из крупных сетевых магазинов, пока ее компьютерщик-неандерталец трудился на ниве поисковых систем. Так что учить Леа не надо, просто представляю ее коллегам.

Начинаем с кассы. Как ни прискорбно, приходится познакомить Леа с Лолитой Хэвишем. Лолита страдает обсессивно-компульсивным расстройством, кроме всего прочего выражающимся в страхе перед микробами. На то, чтобы приступить к работе, Лолите требуется как минимум двадцать минут — кассу она протирает три раза, вынимает каждый лоток, пересчитывает мелочь четыре раза, а потом дезинфицирует все в радиусе двух метров антибактериальным спреем собственного приготовления. Данте мирится со всем этим только потому, что у Лолиты каждый пенни на счету. Зато другие кассирши ее недолюбливают. За спиной прозвали ЛОЛ — Ржу Нимагу. Причем бесит коллег не только Лолитина медлительность и обстоятельность. Хорошими манерами Лолита не обременена и начинает жаловаться на человека в его же присутствии.

У Лолиты странный голос, механический — будто станцию в метро объявляет. Сама себе делает неровную, но задорную короткую стрижку (кстати, Лолита блондинка). Глаза навыкате, будто вот-вот выскочат — и прямо на тебя.

Леа здоровается и хочет пожать Лолите руку, но та в испуге отпрянула. Ругаю себя, что не предупредил заранее, но до этого ни с кем Лолиту знакомить не приходилось.

— Я руки не пожимаю, — с места в карьер объявляет Лолита. Ни тебе «здравствуйте», ни «приятно познакомиться». — Знаете, сколько болезнетворных микробов переносит средний человек только под ногтем правого указательного пальца? Да это все равно что прийти к вам домой и руку в унитаз сунуть!

— Ой, извините!

Леа смущенно опускает собственную руку. Грустно улыбаюсь и демонстративно закатываю глаза, давая понять, что объясню потом. Хочу, чтобы первый день Леа прошел удачно.

Странная штука — рукопожатие. Некоторые — в основном спортивные ребята и старики, не понимающие, что бабочку уместно надевать только в одном случае, со смокингом, — рассматривают рукопожатие не как простое приветствие, а как повод помериться силой, физической или силой воли. Даже неудобно прерывать рукопожатие, когда другой человек изо всех сил стискивает твою руку и отказывается отпускать, желая что-то этим доказать. Что именно — никогда не понимал. Что он не слабак? Что при Эйзенхауэре жилось лучше? Загадка.

— Мина вчера оставила кассу в ужасном состоянии, — сообщает Лолита. — Перепутала местами два лотка, а в конверте для купюр я наткнулась на скрепку!

Какой кошмар, думаю я. Необходимо расследовать злодеяние.

— Спасибо за информацию, ЛОЛ… ита.

Чуть по прозвищу не обратился. Раз в пятидесятый, не меньше. К счастью, оговорку легко исправить. Хорошо, что ее Шреком не прозвали. А что, была бы зеленая — вылитый Шрек получился бы.

С Олдосом Леа уже знакома, поэтому сразу идем наверх, где представляю ее Матери Терезе.

— Какая милая девушка! — восклицает Мать Тереза, с энтузиазмом пожимая Леа руку, будто нарочно стараясь и за себя, и за Лолиту. — Кажется, я вас где-то видела… Вы очень похожи на одну прихожанку из моей церкви. Вы, случайно, не входите в Собрание Избранных?

Мать Тереза часто так делает. Ей кажется, что это очень хитрая уловка. Понимает, что нельзя спрашивать в лоб, католик твой собеседник, мусульманин или член какого-нибудь экзотического братства, поэтому подходит издалека, притворяясь, будто приняла за знакомого.

Леа качает головой:

— Нет. Мои родители поклонялись Посейдону. Раз в месяц мы садились в лодку, выплывали на середину озера и жертвовали козу. Ну, как жертвовали? Видите ли, по закону запрещено убивать коз в лодках, поэтому просто брали просроченное мясо и выбрасывали за борт. Ничего, работало.

Мать Тереза на секунду теряется, потом разражается смехом:

— Ха-ха! Посейдону! Надо же такое придумать!

Да уж, думаю я. По сравнению с ее верованиями Посейдон — детский лепет. Простой пример — когда политик пытается чего-то добиться и торжественно произносит «Бог на нашей стороне», попробуйте вместо «Бог» подставить «Тор», «Зевс» или «Амон Ра». Смешно? Конечно, смешно. Потому что смешная часть фразы никуда не девается — «на нашей стороне».

Леа говорит, что за выходные проанализировала полученную от Данте информацию по использованию полезной площади отдела и ей не терпится обсудить с Матерью Терезой изменения, которые необходимо внести.