Мистер Белый: Революция. Часть 4 - Майкл Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оллскоп посмотрел вперёд. В его доме горел свет. Его распирало на куски, и не знал, какое утверждение верное. “Либо они хотят меня успокоить, чтобы я им не завидовал в плане роскошных домов. Или реально они хотят помочь”.
— Да я его совершенно не знаю! Он для меня как чужой.
— Вот видишь! — Щёлкнул пальцем Ричард. — Попробуй с ним поговорить на досуге, только когда он не пьяный. Все поступают так или иначе, в силу своего мышления. А оно строится на твоём прошлом. И лишь немногие, вопреки былых времён, меняют мышление.
Молчание. Дэвис посмотрел на небо.
— Ну всё, дойдёшь дальше? Уже темно. За Ангелину и Марту могут переживать уже. Завтра обязательно об этом ещё поговорим. — Ричард взял Оллскопа за плечи. Искренняя улыбка Дэвиса по-настоящему ошеломляла Василия. — Главное не совершай глупостей. — И только Ричард его обнял. Все остальные сказали впоследствии “пока”.
— Да. Простите, что укутал вас разговорами о своём прошлом. Так и не заметил, как прошли ваши…
— Да ничего страшного. Бывай.
Прошло двести метров в безмолвии, как Марта начала:
— Ричард. Нам нужно поговорить. — Она остановилась. — Я так больше не могу.
— Почему?
— Ты разве не видишь, что он с тобой хочет по-максимуму сблизиться?
— Я тоже побаиваюсь в его благих намерениях, но давай рискнём? Если он нас подведёт, впредь будем знать, что люди и вправду не меняются. Нужен опыт. Это тоже самое, что и говорят: НЕ ПРИКАСАЙСЯ К ЧАЙНИКУ, ОБОЖЖЁШЬСЯ! Но мы ведь не пониманием…, — улыбка засияла на лице у Ричарда.
— Но я всё равно боюсь!
Дэвис положил руку на сердце.
— Клянусь! Если что-то пойдёт не так, я заступлюсь за всех вас и буду свою кашу расхлёбывать до конца. Ангелин, иди сюда, что как чужая? Ведь только вместе мы сила! Забыла?
Барлоу неуверенно захихикала, а Марта ничего не ответила, хоть даже и переживала теперь за друга.
– -
Бежевый цвет лежал на кровати. Около тела — ноутбук. Интересно, сколько его жена проспала? Она прижала колени к груди. Запутавшиеся блондинистые волосы прикрывали лицо. Престон подошёл к ней. Ещё с самого начала захода его рот округлился, а брови поднялись вверх. Угол простыни был серее серого. На полу возле кровати красовалась лужа. Простыня не была заправлена. С самого его кончика, видимо, и спадала жидкость. Между ног прижат хвостик… погодите!
Престон смотрел на неё тупыми глазами. В его голове мир перевернулся с ног на голову, и началась быстрая прокрутка всей его общей жизни с женой, называемый щелчком.
У них нет секса вот уже пятнадцать лет кряду. Последний, как несложно было догадаться — оказывался тот день, когда зачали Ричарда. К слову, отец не считал “давать” супружеским долгом, поэтому как-то и без этого всё обошлось. Но то, что Престон увидел — повергло его в шок. Почему он видит то, что видит? Почему заниматься с какой-то рыбой ей заниматься веселее, нежели с ним? И почему он ничего об этом не знает?
Престон подошёл поближе. Облокотил локти на кровать, а голову положил на свои пальцы. И смотрел жене прямо в глаза. Он начал порывисто дышать. Ноль реакции. Стал направлять нос прямо ей в лицо. Она открыла глаза. По её мимолётной реакции можно описать всё: от того, что сильно пожалела (не закрыла дверь на замок) до того, что (может быть) всплыло неистовое желание убить своего мужа.
— Ты что тут делаешь?!? — произнесла она. Рыба развалилась на куски, после того как Лорейн сдавила ноги, чтобы встать, далее упав на пол.
— Да вот, проверяю чем ты тут занимаешься. — Престон вспомнил, что его замотивировало к ней сходить: звуки с занятий уроков английского, с произношений гласных букв отсутствовал.
— Я тебе говорила — не входить! ТЫ ЧЁ ТВОРИШЬ? — она не поднималась, супруга пыталась закрыть себя руками.
— Ты зачем на меня голос повышаешь? — сказал Престон голосом босса: строго и хладнокровно. — Теперь я знаю, как ты преподаёшь… — Взгляд переключился на куски размятой рыбы. — Это ведь так?
— ВЫЙДИ ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ! — От крика Лорейн вся покраснела.
— Нет. И это не твоя, а наша комната. — Повисло молчание. — Я включаю компьютер.
— НЕ КОПАЙСЯ В МОИХ ВЕЩАХ ПРОШУ! — Она была укутанной в клубочек и лишь изредка высовывала голову.
— Я лишь хочу убедиться, что то что я сказал абсолютная неправда. Успокойся. — Престон провёл пальцем по тачпаду. Высветилось главное меню BongaCams, и её составляющие превью нагих девчонок. — Так. — Сердце забилось. Отец не знал, какой разворот событий развернуть так, чтобы отстоять честь. Он стал потирать глаза. — Я значит целый день убирался, работал… Неужели ты и вправду так зарабатываешь деньги?..
— Нет, что ты милый… — Лорейн желала высказаться, но ей не давали.
— Все вот эти приблуды: не входить, когда я работаю — засмущаешь перед учеником…
— Я не…
— …после так называемой “работы” смываешь свой изящный макияж…
— Остановись… — Она тряслась всем клубком, будто бы от холода, качаясь взад-вперёд.
— …да и под конец, за ужином ты всегда смертельно усталая…
— ДАЙ СКАЗАТЬ!
— Ты сегодня подняла ставки и совсем не решилась к своему мужу зайти, узнать что он делает, а сразу протащить приготовленную им еду и сбежать наверх?..
— Престон, дорогой! Ведь ты видишь, сколько я зарабатываю, ну разве ты не рад?
Мужчина встал с кровати. Медленным и молчаливым шагом стал продвигаться в сторону Лорейн. Он смотрел на неё так, словно на пустышку — насквозь. Словно и не видел вовсе. Но вдруг Престон сменил маршрут и подбежал к шкафу. Открыл его.
— МОЖЕТ У ТЕБЯ СПРЯТАЛСЯ ЕЩЁ КТО? — Из шкафа летели вешалки, на которых была развешана одежда, а также обувь. В конечном итоге, вытряс всё, ни пожалев даже свои дорогостоящие тряпки.
— Милый, я тебя не узнаю… — выдавилось из комочка хлюпанье.
— А тебе, думаешь, будет приятно, когда узнаешь, что твоя вторая половинка занимается проституцией? Что причина, почему у нас нет секса уже столько лет, кроется именно в этом? — Отец залез в шкаф и досконально всё проверил методом ощупывания. Никого. Он вылез из него.
— Я…
— Да иди ты! — Престон захлопнул дверь.
“Скоро придёт Ричард. Надо успокоиться. Не дать ему увидеть жену”
— Одевайся побыстрее. И макияж смой. Скоро придёт наш сын. — Обратился он к дверному проёму.
– -
На столе присутствовала всё та жа
