Чёрные Мстители - Александр Бондарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Преодолевая страх, Таня подошла к самой воде и за большим серым камнем увидела чье-то тело в черной одежде, омываемое волнами. Мокрая голова лежала на мелкой гальке, лицом вверх. До слуха онемевшей на месте Тани донесся шепот:
— Катя… где Катя?..
Дрожа от волнения, Таня бросилась в воду, схватила Машу на руки и, выйдя на берег, осторожно уложила ее на песок.
— Маша… Машенька, — радостно бормотала она, обнимая сестру.
Маша постепенно приходила в себя. Наконец она приподняла голову и мутными, бессмысленными глазами уставилась в лицо Тане, явно, не узнавая ее:
— Где Катя?.. Катя где? — еле слышно спросила Маша.
Таня беспомощно развела руками:
— Не знаю, Маша. Будённовцы увезли…
Маша долго не могла понять, что с ней случилось, где она находится и почему она лежит здесь, на этих камнях. Только острая боль в раненой ноге вдруг напомнила ей о перестрелке с буденновцами и самоубийстве Кати. Она вспомнила, как стиснула ее руку Катя, прощаясь перед самой своей смертью, когда та держала дуло стального маузера у своей груди, но все дальнейшее таяло и пропадало в тумане. Какой-то ужасный вой, крики, страшный, раскаленный удар-взрыв где-то, после которого все растаяло и провалилось…
В первое мгновение Маше захотелось плакать, горько рыдать от сознания своего бессилия. Но мысль о том, что Катя в плену и, может быть, еще жива, и ждет ее помощи, заставила Машу собрать последние силы. С трудом приподнявшись на локте, она стала расспрашивать Таню обо всем, что та видела.
Из короткого рассказа Тани Маша узнала, что буденновцы их долго били, потом бросили на коней и увезли через Днепр, а жива ли Катя — неясно…
Глаза у Маши зажглись от холодного гнева. Надо не плакать сейчас, а действовать! Если Катя не умерла, проклятый бандит Буденный предаст ее таким мучениям и таким пыткам, каких не выдержит даже взрослый мужик, а ведь она совсем еще юная девушка…
При помощи Тани Маша поднялась на ноги, осмотрелась и тщательно ощупала свои ребра и голову — кажется, все цело.
— Идиоты! — прошептала она. — Двадцать бугаев не могли одну девку убить!.. Вот только нога теперь… Далеко не убежишь…
Покрытая ранами правая нога Маши опухала. Таня сейчас же разорвала свою рубашку и ловко перевязала сестре ногу. Но при новой попытке двинуть раненой ногой Маша сильно побледнела и свалилась на руки Тани. Та подхватила ее и понесла к оставленной красноармейцем лошади.
Придя в себя и увидев перед носом морду коня, Маша удивилась:
— А это еще что такое?
Таня скупо рассказала о стычке.
— Молодец, Таня, здорово! — похвалила Маша сестру. — Именно так с этими большевиками и нужно.
Таня счастливо улыбнулась. Она помогла Маше стащить одежду и выжать ее.
Но как быть дальше? Гнаться сейчас за буденновцами — дело совершенно безнадежное, тем более, что каждую минуту красные могли хватиться отставшего бойца и начать поиски. Идти пешком не давала Маше больная нога…
Немного подумав, она решительно скомандовала:
— На коня!
Преодолевая мучительную острую боль, при помощи сестры Маша взобралась в седло. Таня уселась у нее за спиной.
— Ну, а теперь вперед! — твёрдо сказала Маша. — Загони коня, но доставь меня к нашему полковнику живой или мертвой. Если буду стонать или кричать, не обращай внимания. Только держи крепче и не давай падать.
— Хорошо, Маша! — Таня поняла, что от быстроты бега сейчас зависит жизнь несчастной Кати, попавшей в руки свирепых большевиков. Она изо всей силы хлестнула и без того горячего коня плетью. Тот бешено рванулся вперед. Маша скрипнула зубами от отчаянной, жестокой боли. И они лихим карьером понеслись вдоль Днепра к броду.
Желтая Луна бледнела. Ночная прохлада таяла, растворяясь и отступая в таинственную лесную глушь.
Далеко за Днепром вихрилась серая пыль. Словно горячая пуля, пущенная вдаль из нагана, буденновский боевой конь бесстрашно летел по бескраней степи навстречу жестокому ветру, взбивая траву копытами и раздувая большие ноздри. Левой рукой Таня поддерживала раненную сестру, правой нахлестывала коня и пронзительно кричала на всю огромную степь:
— Гей! Давай! Гей!..
Глава 13. Нечистая Сила
В то время как девушки мчались в лагерь Деникина, командарм Буденный нервно ходил взад и вперед по поляне. Он был взбешен до последней степени: какой-то мальчишка-молокосос так ловко водил за нос грозного командарма, что его армия в результате дважды подряд оказалась жестоко битой. Это ли не конфуз! На сей раз мнимый сын красного комиссара захватил важную переписку Буденного с командующими других армий и план общего наступления. Если проклятый беглец не будет схвачен, и бумаги попадут к белым, провал этой кампании становится почти неизбежен.
Буденный, словно дикий безумный волк в стальной клетке, быстрыми, злыми шагами расхаживал туда и сюда, до крови кусая твердые губы. Он ждал бумаг. Наконец до его слуха донесся топот коней.
— Скорей позвать командира! — нетерпеливо крикнул Буденный, хлестнув по спине подвернувшегося адъютанта.
— Я здесь, товарищ командующий!
И молодой командир отряда вытянулся перед Буденным, взяв под козырек.
— Бумаги! Подай сюда бумаги! — потребовал командарм, протягивая руку.
— Бумаг нет, — дрожа всем телом, ответил побелевший командир.
— Что ты сказал? Нет?! — медленно проговорил командарм, глядя прямо в глаза подчиненному. Волчьи зрачки его сверкнули бешенно, вспыхнули и остановились. — Еще раз повтори то, что ты сейчас мне сказал…
Лицо у командира стало еще белее.
— Бумаг нет, товарищ командующий, — повторил он. И вдруг упал на колени. — Прости, отец родной! Прости! Не губи!..
— Расстрелять. — Быстро проговорил Буденный — так, словно печать поставил. И отвернулся.
Тут же, словно из под земли, выросли два красноармейца. Они проворно разоружили бывшего командира. Тот ткнулся лицом в сырую траву и попытался руками поймать голенища безжалостного командарма.
— Не губи, отец! — в голос кричал он. — Не губи! Не виноват не в чем!.. Под пули шел!.. Крови своей не жалел!..
Проворно возник откуда-то мрачный одноглазый буденновец с маузером в руке — угрюмый исполнитель жестоких решений своего начальника. Приговоренный к смерти, повернул голову и узнав его, задрожал всем телом. Несчастному скрутили за спиной руки и, не обращая никакого внимания на его мольбы и слезные причитания, словно щенка потащили в лес.
Буденный стоял молча, опустив голову. Он глубоко задумался и, казалось, не замечал вообще ничего вокруг. Не пошевелился он и тогда, когда из лесу до него долетел негромкий и равнодушный звук выстрела — командарм словно и не услышал его.
Один из красноармейцев принес на руках окровавленную Катю и бросил ее к сапогам командарма Буденного — как победный трофей боевой экспедиции.
При виде неподвижного тела девушки командарм нахмурился:
— Вы, что прикончили его? Я же приказал доставить живьем!
— Хиба ж я знаю? Може, сдохла, а може, и живая, — спокойно возразил красноармеец, — я ж не дохтур…
— Та-а-ак, — зловеще протянул Будённый, разглядывая бледное лицо Кати, — если этот змееныш окажется мертвым, ровно половину вашего отряда каждого второго, поставлю под пулемет.
— Та воны ж настоящие черти! — оправдываясь, проговорил буденовец. Двое сучек семерых бойцов угробили та трех поранили.
— Почему сучки? — не понял Будённый.
— Так то ж девки, Семен Михайлыч!
Будённый напрягся. Он рассмотрел внимательно бледное, вымазанное кровью лицо Кати, провел ее по волосам и сжал пальцы в кулак. Он понял, что его провели дважды. И, главное, кто провел? Его, грозного командарма, перед которым трепещут собственные командиры и бойцы, страшного разорителя деревень и станиц, безжалостного убийцу, чьим именем, будто бы именем окровавленного загробного призрака, казаки-станичники пугают своих детей; его, словно мальчишку, провела вокруг пальца какая-то совсем молодая девка…
— Весь отряд поставлю под пулемет, — внятно и решительно выговорил командарм, — если она сдохнет…
Потом он, вдруг, встрепенулся.
— А где вторая? Где вторая девка? — быстро спросил Буденный, оглядевшись вокруг. — Ты сказал, что их было две…
— Ту Сероштан вез. Гей, Сероштан, тяни к товарищу командарму свою!
На крик никто не отозвался.
Буденный нахмурился еще сильнее, когда стало известно, что и Сероштан и пленница бесследно исчезли.
— Вот нечистая сила! — в страхе пробормотал один, пожилой казак-буденновец, не понимая, чем объяснить такое таинственное происшествие. — Мабуть, то переворотень був який, чи шо…
А Буденный, который не верил ни в Бога, ни в дьявола, ничего не сказал. Он приказал только немедленно связать и без того неподвижную Катю и под усиленной охраной отправить на новую стоянку. Командарм хорошо понимал, что исчезновение секретных бумаг вместе с неизвестной девкой может привести к неожиданному нападению, и решил немедленно, не теряя ни минуты времени, переменить место лагеря.
