Обними меня, Завтра! Повести, рассказы - Раиса Кучай

– Петушок, похоже, по степени популярности встал вровень с Надеждой? Встреча в клизменной комнате оказалась заразительной.

Ничего не расшифровывая, а удовлетворившись повышенным к ней интересом обоих собеседников, повернулась и пошла в свою тринадцатую палату.

– Что это было? – спросил Сашок у «синего бархатного халатика».

– Тоже заметила странные явления повсюду. Но для меня главная тема – Григу понравиться.

– Зачем? Он что – главный сортировальщик в здоровый Мир?

Сашок из веселого превратился в рассерженного, но ощутив всей спиной, покой и удовольствие, переродился – усовестился, уйдя во внимание.

– Надоели сопли вокруг, а Григ – настоящий мужик, вот!

Глава 12

Наконец—то, все хирурги отделения собрались в ординаторской. Дары от родственников больных сегодня были скудными: бутылка коньяка, бутылка водки и небольшая коробка конфет «Ассорти». Алекс сходил за Вениаминовной, уговорил её прийти. Вернувшись, он достал из большого пакета, принесенные из дому упаковки с бутербродами, аккуратно разложил на столе. Григ и Борис тут же водрузили на стол дары. Вениаминовна вошла тихо, стояла и наблюдала за действиями мужчин, оценив на «хорошо!», усилила ощущение: – Приятно, когда мужчины у стола суетятся.

– Это наш крест, и именно здесь, – вставился верткий Алекс.

– Столовая ведь напротив ординаторской, но как в ней объявишься со своими вкусами и предпочтениями? – озаботилась проблемой Вениаминовна. Понимаю: в кафе тоже неудобно, да и многолюдно, а времени у хирургов на прием пищи никогда не бывает. Что делать?

– Пока нас подкармливают – проблем нет, – отшутился Борис – любитель сладкого и оглядел свою необъятную фигуру.

– И все же, по какому случаю трапеза? – вынимая руки из карманов идеально выглаженного белого халата, спросила Вениаминовна и приблизилась, наконец, к столу.

– Ухожу в отпуск и еду присматривать новое местожительство, – виновато проговорил Алекс и начал наливать водку в чайные чашки.

– Это место на карте обозначено? Давайте погадаем! Алекс в Австралию подается! Работу не бросишь? – нацеливаясь на сытный бедерброд, высказался очень голодный Григ и выдернул бутерброд с красной икрой.

– Нет, лучше Черное море. Зачем традицию нарушать. Косточки погреть не мешало бы, – посоветовал Борис, открывая коробку с конфетами.

– Ради сына можно и в Канаду! – высказалась всегда далеко смотрящая Вениаминовна.

– Такой переезд побегом называется. Американцы Сибирь делят с китайцами, а мы американские континенты от наводнения ринимся спасать. Они сюда, а мы туда? – это говорил Алекс, – родственники на Азовское море приглашают.

– Жить или в отпуск? – полюбопытствовала Вениаминовна, ещё надеясь на отступничество Алекса.

– Понравится, то совсем останусь. Гостиничный домик выстрою, вас буду собирать. Заделаюсь гостиничным мэтром. Руки вот начали дрожать – другую деятельность нужно выбирать.

Голоса из коридоров отделения тему остановили. Вениаминовна ринулась из ординаторской на крики.

Группа больных собралась на перекрестке двух коридоров. Мужчины пытались поднять упавшего с коляски Сашка, две женщины тоже тянули руки, чтобы ухватить упавшего и даже соперничали – отталкивали одна другую.

– Что происходит? – подошедшая заведующая всмотрелась в героев.

– Чудить начал Сашок – слишком резво кататься, вот и упал, – сказала участливая старушка Разуваева.

Вениаминовна, отстраняя всех сопереживающих, наклонилась над Сашком. Тот двусмысленно улыбался и пытался встать на корточки.

– Все в ажуре! Вениаминовна! Не получится у Вас – меня залечить. Я выйду на своих ногах и без болячек!

– Только прославите меня, – подхлестнула фантазию Сашка Вениаминовна – жестом разрешая мужчинам Сашка поднять.

Сашка водрузили в коляску, и он снова начал неуёмно резвиться – кататься по коридорам и орать песни.

Вениаминовна сделала отмашку всем, вернулась в ординаторскую.

– И откуда у Александра Заварухи такие положительные эмоции взялись, такая неуёмная энергия? Не пойму. Утром же совсем заскучал.

– Скучным он никогда не бывает. Может допинг принял? – Борис показательно скосил глаза на наполненный до края стакан, взял левой рукой рядом стоящий пустой стакан.

– Для Вениаминовны повторяю упражнение. – Правой рукой приподнял наполненный стакан выше уровня глаз и начал переливать в другой. Прозрачная струйка весело играла то с одним стаканом, то с другим под общий громогласный счет.

– Теща каждый день для снижения давления процедуру эту выполняет. Тридцать переливаний нужно сделать, и желательно соблюдать правила: между сосудами разрыв не менее тридцати сантиметров и разливающая рука выше головы. Выпивает столько, сколько осталось в стакане.

– Воду? – спросила Вениаминовна.

Григ усмехнулся и высказал уже усвоенный урок от прежней демонстрации, которую преподал Борис в отсутствие Вениаминовны: – Даже болячка неважна, а важен стимул!

– Может, потому у остальных и руки не дрожат, – прозрела Вениаминовна.

Григ от пережитых встреч тоже целительный допинг принял: уже три дня ему не хотелось спать, а хотелось работать и работать.

Хирурги разошлись быстро. Опустела ординаторская, и только белый накрахмаленный колпак Грига остался на самом видном месте караулить трапезный стол.

Григ, выйдя со всеми из ординаторской, сначала направился в противоположную от всех сторону – вдоль по коридору, опомнившись, повернул назад, дошел до кабинета заведующей, шаркнул двумя ногами, словно отцеплял прилипшую грязь, постучал в двери, только что впустившие хозяйку – Вениаминовну.

– Софья Вениаминовна, извините за вторжение, но очень назрело: узнать хочу – что строят напротив нашего корпуса? Слышу от больных разговоры, что Часовеньку.

Вениаминовна, тяжело внедрявшая свое немолодое тело в узковатое для её фигуры кресло, приостановилась, отрешенно произнесла:

– Не знаю, не знаю. Может быть. Ведь все остальные больницы давно имеют оплот ответственности. Пока эта ответственность лежит на главвраче, да на небольшой молельной комнатке. – Вениаминовна так и не сев в ожидавшее её теплоты бежевого цвета кресло, уже извинительным тоном аудиенцию старательно заканчивала:

– Вы ведь тоже можете её посещать.

Григ, стоя, поразмышлял над сказанным и шагнул к окну.

Там, за окном, шел строительный процесс обычным рабочим порядком. На верхней площадке строящегося объекта, окольцованной деревянной опалубкой, сновали рабочие в оранжевых касках и в робах стального цвета; они немыслимо изворачивались, пробираясь между прутьями арматуры, как между пиками, переговаривались с рабочими самой нижней площадки. Внимание Грига привлекли никак не разъезжающиеся две машины—бетономешалки; они то наезжали друг на друга, то, давая задний ход, уступали дорогу на узком перекрестке. Лужа—провал после встречи машин расползалась на весь перекресток, под устрашающее гудение машин она уменьшалась в границах; перекресток становился более удобным для проезда, и снова машины начинали движение навстречу. Рабочие замерли, как и Григ, тоже с любопытством наблюдали за соревнованием бетономешалок. Разом замахали, закричали, стали собираться в группы. Григ вспомнил своё дежурство в ночь, от мысли – «как бетономешалки похожи на летательные аппараты» он вздрогнул, от окна отошёл.

Вениаминовна сидела, перебирала бумаги. Григ сказал: – Ведь строится же! – и шагнул в открытую Сашком дверь, и уже спиной услышал: «Софья Вениаминовна! Отпустите на выходные домой! Пожалуйста! Я вернусь!» и лихой присвист и мягкий удар колёс об стену.

Глава 13

«Синий бархатный халатик» стояла у двери палаты «Люкс» в терпеливом ожидании. Подкатился Сашок, напевая вдохновенно «Крутится, вертится шар голубой…».

Сашок постучал в дверь палаты №6, подзывая уклоном головы к себе «синий бархатный халатик». Двери открыл Валентин с довольной улыбкой.– Ты предупредил её? – спросил он Сашка, кивнув головой в сторону «синего бархатного халатика», услышал мурлыкающий голосок правообладательницы:

– Очень любопытно! Обниматься люблю – судьба – злодейка – паразитка, заставляет!

В палату сначала въехал Сашок, затем Валентин угодливым жестом предложил войти соратнице Сашка, поозирался, прикрывая дверь за вошедшими. В коридоре осталась только одна любопытная – старушка Разуваева. Она очень ревностно относилась к соперницам в борьбе за внимание Сашка, поэтому отслеживала каждый его шаг, вернее сказать, каждый вращательный взмах руками. Она встала у косяка дверей палаты №6 послушать, но ничего не доносилось из—за двери. Старушка загрустила и, с этой грустью на лице и повязкой в пол—лица пошла бродить по переходам больницы. Выходя из отделения, увидела женщину, очень похожую на жену Петушка. Та строго посмотрела ей в лицо и, увернувшись от удара дверьми, заспешила по коридору в сторону палаты «люкс». Старушка Разуваева дождалась, когда она поравнялась с дверью – виновницей неизвестного ей действа и последовала к месту возможного скандала. Женщина стучать не стала, резко дверь дёрнула, и сразу же старушка услышала —«Ах!»