Треснутый графин - Алексей Валерьевич Воскресенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очередная СМСка сообщала о свидании со Скорпионовой в недалёком будущем. Язык болел. Края зуба опять не подточили. Ещё девять дней на мороженом с обезболивающими мазями. Дополнительно пять килограммов скинутого веса.
В назначенный день Алексей пришёл на приём к врачу со своим шприцом и обезболивающим. Укол сделали, пломбу поставили, края зуба подточили, не прошло и двадцати семи дней. Вечером Алексей сидел на даче, в гостях у друзей за трапезой, и с наслаждением ел. Все вокруг восхищались:
— Надо же, как Вы за этот месяц постройнели. Живота нет. Семнадцать кило потеряли, говорите. Это как же диета называется? У какого диетолога наблюдались? Сколько это стоило?
— Диета углеводная, государственная. Питание раздельное. Сильно раздельное.
— Это когда в течение дня ешь один продукт, — показывали свои знания гости.
— Нет, у меня диета, повторяю, была сильно раздельная. Это когда в течение всего времени ешь только один продукт.
— Какая у Вас сила воли!
— Силы воли никакой. Сброс веса в этой диете идёт независимо от Вашего желания. Диетологи из обычной стоматологической поликлиники всё так спланировали, что употребление другого продукта, не входящую в диету, сопровождается болью.
— Надо же, как всё научно поставлено!
— У государства плохих врачей не бывает, и что приятно — все услуги бесплатны, — Алексей хитро улыбнулся и продолжал подъедать все, что было на столе. Благо в организме места было много, на целых семнадцать килограммов. Ему нравилось абсолютно всё. Всё, кроме мороженого. Это стал его нелюбимый продукт.
Семена
Детство бабушки Александры пришлось на военную пору. Особенность этого героического поколения в том, что пройдя сквозь голодные годы лишений, они ничего не выбрасывают, всё собирают и им всё нужно. Ничего из вещей не выбросишь, на все уговоры один ответ: «А мало ли что?
Вдруг трудные времена настанут».
Однажды баба Шура зашла в магазин «Семена». Было начало трудового дня. Продавцы и рабочие подготавливали товар к реализации. Одна из продавщиц расставляла пакетики семян по полкам, тщательно просматривая их на герметичность. Когда попадались открытые или разорванные пакеты она кидала их в отдельный ящик, семена шумно высыпались на дно. Закончив свою работу, она обернулась и сказала:
— Что-нибудь желаете?
— Дочка, а куда ты этот ящик с семенами денешь? — спросила Александра
— На выброс бабуля — отвечала продавщица
— Отдай его мне — с жалостью в голосе попросила Александра
— Берите, только семена там рассыпаны и перемешаны — крикнула продавщица и ушла в подсобку
— Ничего мы без претензий. Дарёному коню в зубы не смотрят.
С этими словами подхватив коробку Александра, выскочила на улицу и, боясь, что продавщица передумает, быстро пошла домой.
Дома зятёк очередной раз прослушал двухчасовую лекцию о бережливости и находчивости тёщи спросил: «А какие там семена?» на что получил исчерпывающий ответ: «Разные». В доме давно уже привыкли к причудам бабули и позволяли ей делать всё кроме разрушения дома.
Наступил май и все дружно рванули в деревню. Бабе Шуре было выделена целая сотка, на которой она каждый год доказывала превосходство своей аграрной политике. Не мудрствуя лукаво, бабуля сложила все семена в банку, потрясла и стала сеять красиво рядками. После посева остался ещё кусочек земли. Тут и соседка кстати зашла: «Шура не возьмёшь прошлогоднюю картошку, а то мне свежую, привезли, а эту выбрасывать жалко». Картошка была красная с фиолетовым оттенком, проросшая. — Давай, посажу — радостно ответила Шура.
Зять тихо заметил: — Это гибридная магазинная картошка её не сажают. Уродцы вырастут, не поймёшь, какого цвета — и получил ответ с сурдопереводом типа «Когда бесплатно и уксус сладкий». Через час картошка была посажена, а сотка заполнена.
Её участок был огорожен дровами и был невидим для проходящих. Баба Шура тщательно за ним ухаживала. То поливала, то копала, то подсыпала навоз, удобрения — в общем оберегала. Зелень на её участке буйствовала, картошка ботвой по грудь.
Семенами оказались все корнеплоды. К августу уже обозначилась морковь, редька, репа, редиска. По новому способу она их проредила и постоянно окучивала, подсыпая землю, поэтому корнеплодов не было видно, а грядка поднялась на метр.
Осень была тёплая, только к началу октября зелень стала сходить. И 14 октября, на Покров Бабушка Александра сказала: «Пора». Дачники все уже разъехались, местные своё всё убрали, поэтому на сборе урожая присутствовали только приближённые из родни. Первые вытащили репу — она была с голову, морковь с ногу. Редька переопылилась с редиской, и была розового цвета. Картошка выкопали чёрная — фиолетового цвета — гибрид дал чёрный цвет доминантой. Бабуля взяла себе морковь и редиску, а остальное зятю на реализацию.
Зятёк через интернет записался на выставку — продажу в отдел «народная селекция». Обозвал здоровую редьку новым сортом «Мэр», а чёрную картошку «Чёрный рыцарь» (хотел «Барак Обамой» назвать — устроители не дали) занял третье место и премию. На следующее лето на эти деньги премии тёщу в деревню возил на машине. Весна наступит, опять бабулю в магазин пошлёт — за семенами.
Экзамен
Поступал я в главный физкультурный институт страны без блата, на общих основаниях.
Самый страшный экзамен для меня — это бег на 1000 метров. У каждого спортсмена есть слабое место. Моя специализация — водные виды спорта, а в беге не силён. Пробежать нужно было за 3.20. За два месяца до экзамена на прикидке было 3.52. (Смейтесь бегуны над моим результатом, зато на воде я вас сделаю).
Героически все летние три месяца, вставая в шесть утра, я бегал по часу вдоль железной дороги, широко улыбаясь пассажирам проезжающих электричек. Через месяц половина из них приветливо махали мне руками, а один мужик высунулся в окно с криком «Иди выпей».
За три дня до экзамена в институте была прикидка для желающих. Я пробежал за 3.32. Понял, что за три дня 12 секунд не скину. Бросил бегать с надеждой на чудо. Все три дня отсыпался и тешил себя виденьями — как народ в электричках срывает стоп краны, переживая моё утреннее исчезновение. Сначала не хотел идти на экзамен, но потом решил, что надежда умирает последней. Решил умереть вместе
