Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Черчилль Уинстон

Эта высота господствовала над всей идущей по склону дорогой до того места, где она смыкалась с дорогой на северный лагерь. Двигавшаяся по дороге колонна смогла развернуться без потерь и проволочек. Проход был открыт. Враги, совершенно обескураженные и ошеломленные этим маневром, бегали туда и сюда в страшном смятении: как писал в своем рапорте сэр Биндон Блад, «как муравьи в развороченном муравейнике». Наконец они поняли, что произошло, спустились с высот, заняли позицию у Бэдфорд Хилл перед фронтом генерала Миклджона и открыли сильный огонь с близкой дистанции. Но войска уже развернулись и могли воспользоваться своей численностью. Не теряя времени они бросились в штыковую атаку. Передовая рота проводников штурмовала холм с фронта, потеряв двух человек убитыми и шестерых ранеными; другие подразделения атаковали с еще меньшими потерями. Противник в полной панике обратился в бегство, тысячные толпы туземцев пытались укрыться на вершинах справа.

Сэр Биндон Блад со своим штабом поднялся на Замковую скалу чтобы осуществлять общее руководство операцией. С этой позиции было видно все поле боя. Со всех сторон, на всех скалах видны были белые фигурки бегущих туземцев. Путь был открыт, проход форсирован, форт Чакдара спасен. Это был огромный, замечательный успех. Всех охватило ликование. В это время генерал, наблюдавший, как реализуются его замыслы, испытывал, вероятно, самые радостные переживания, которые доступны человеку.

Победа была одержана, осталось воспользоваться ее плодами. Враг теперь вынужден был отступать через равнину. Здесь, наконец, у кавалерии появился шанс. Четыре эскадрона устремились на врага. Уланы 11-го Бенгальского полка, выстроившись в линию поперек долины, стали безжалостно преследовать бегущего противника. Проводники вырвались вперед, чтобы захватить Амандарский проход и освободить Чакдару. Повсюду среди рисовых полей и скал всадники охотились за бегущим врагом. Пощады не просили и не давали. Каждого настигнутого туземца тут же пронзали копьем или рубили саблей. Их тела устилали поля, как темные или белые заплатки на фоне ярко-зеленых рисовых побегов. Это был страшный урок, который никогда не забудут жители Свата и Баджаура.

Пехота тем временем медленно продвигалась вперед. 45-й Сикхский полк штурмовал укрепленную деревушку Буткела около Амандарского прохода, которую противник отчаянно пытался удержать. Лейтенант-полковник Макрай, который был освобожден от должности командира полка с прибытием полковника Сойера, первым ворвался в деревню. В одной только Буткеле восемьдесят туземцев были заколоты штыками. Это была страшная расплата.

Мне не терпится покончить с описанием этой бойни. Зритель, способный равнодушно созерцать кровопролитие на поле боя, должен отвести свой взгляд от ужасов преследования, если только, присоединившись к нему сам, он не отбросит все угрызения совести и не погрязнет окончательно в тех глубоко запрятанных дикарских инстинктах, на которые набросила свой тонкий покров цивилизация.

Известия о спасении Чакдары вся Индия встретила с чувством глубокой благодарности. И в Англии, в палате общин, когда государственный секретарь зачитал телеграмму, мало кто из ее членов не присоединился к приветственным возгласам.

Глава V

Защита Чакдары

Форт Чакдара удерживает переправу через реку Сват — быстрый широкий поток, через который большую часть года нельзя переправиться вброд. Форт построен на скалистом холме, который резко выступает над поверхностью равнины примерно в ста ярдах от подножья гор. На набросках и фотографиях обычно изображен только один выступ с укреплениями на нем, и каждый смотрящий на них бывает поражен живописностью и неприступным видом этой маленькой крепости, не замечая, что пропорции ее искажены и что над ее укреплениями возвышаются мрачные утесы. При ее строительстве принципы использования естественного рельефа местности совершенно не учитывались. Стоя на гребне горы, где расположена сигнальная вышка, можно заглянуть или выстрелить прямо внутрь форта. Любое открытое место просматривается и простреливается, все брустверы видны сверху. Конечно, от противника, не имеющего артиллерии, ее можно защищать до бесконечности, однако то, что все ее внутреннее пространство простреливается, осложняет задачу гарнизона, который, постоянно теряя людей, постепенно ослабнет и будет вынужден капитулировать.

Узкий, шаткий проволочный мост через Сват достигает в длину почти пятисот ярдов. Южный его конец имеет массивную железную дверь с амбразурами, фланкированную двумя каменными башнями, на одной из которых установлен пулемет Максима. У противоположного конца стоит сам форт — холм, укрепленный мощной каменной кладкой, с конюшней, обнесенной стеной с амбразурами и окруженной спутанной колючей проволокой, с сигнальной вышкой и с вынесенным на двести ярдов постом на соседнем утесе.

Гарнизон этого места к началу восстания составляли двадцать соваров из 11-го Бенгальского уланского полка и две усиленные роты 45-го Сикхского полка, всего около двухсот человек, под командованием лейтенанта Г. Б. Раттрая. По мере того как распространялись слухи о грядущем восстании, этот офицер принимал те меры для защиты форта, которые считал необходимыми. 23 июля он получил официальное предупреждение от майора Герберта (восстание племен «возможно, но маловероятно»). С этого момента в крепости принимались все возможные меры предосторожности. 26 июля сипай, который делал зарисовки снаружи, вернулся в форт с известием, что вниз по долине движется большая толпа туземцев и что самого его ограбили, отобрав компас, бинокль и деньги.

Британские офицеры малакандского гарнизона хотя и принимали все меры для защиты своих позиций, не отказались от привычки разъезжать по долине, имея при себе только револьверы. Не отказывали они себе и в развлечениях. Как-то вечером 26 июля лейтенант Раттрай отправился в Хар, чтобы, как обычно, поиграть в поло. Как только игра закончилась, он получил письмо от лейтенанта Уитли, еще одного младшего, офицера чакдарского гарнизона, срочно доставленное двумя соварами, в котором сообщалось, что огромная толпа патанов со знаменами приближается к форту. Он немедленно поскакал обратно, проехав рядом с одним из мест, где скопились туземцы, которые по какой-то причине не обратили на него внимания, и благополучно добрался до форта. Он успел вовремя. Огромные массы людей обступили крепость. Раттрай успел послать телеграмму в Малаканд, сообщив о готовящейся атаке. Немедленно вслед за этим телеграфные провода были перерезаны, и маленький гарнизон встал под ружье.

Один хавильдар туземных войск хана Дира пообещал политическому агенту дать знак, если будут иметь место какие-либо враждебные действия, разведя костер на противоположном холме.

В 10:15 вечера там вспыхнуло пламя. Это был сигнал. Протрубили тревогу. Гарнизон занял свои посты. Какое-то время все было тихо, затем в темноте раздались выстрелы. Стрельба не прекращалась до 2 августа. Вслед за этим показались фигуры туземцев, которые шли на приступ на западную стену форта. Защитники открыли прицельный огонь. Враг продолжал напирать, неся огромные потери. Наконец туземцы были отбиты и отступили.

Следующая атака, направленная на северо-западный угол крепости, сразу последовала за первой и тоже была отбита. В четыре часа утра началась третья атака в районе конюшен. Туземцы наступали очень решительно, неся штурмовые лестницы. Их встретили смертоносным огнем. Они отошли, и первая ночь осады закончилась беспорядочной перестрелкой.

Тем временем, хотя Малаканд тоже был атакован, было решено послать небольшой отряд на помощь защитникам Чакдары. Капитан Райт и сорок соваров из 11-го Бенгальского уланского полка, капитан Бейкер 2-го Бомбейского гренадерского полка и транспортный офицер малакандского гарнизона выступили на рассвете 27 июля по дороге из северного лагеря. Вскоре они попали под обстрел противника, засевшего на окрестных холмах. Враги не решались выйти на равнину, но пользовались теми преимуществами, которые давала им пересеченная местность. Когда отряд дошел до дороги, которая вела к площадке для игры в поло, капитан Райт получил сообщение, что противник стягивает силы в долине. Солдаты ускорили шаг, надеясь внезапно атаковать его. Туземцы, завидев улан, бежали на холмы, ведя постоянный, но, к счастью, не прицельный огонь. Наконец показался Амандарский проход — расселина в длинном горном хребте, который протянулся от южной части долины до быстрого потока, текущего посередине. Поскольку вода в реке в это время поднялась и пересечь ее вброд было невозможно, единственная дорога на Чакдару проходила через хребет или сквозь него. Но проход удерживался врагом.