Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Из памяти, ума, воображенья,1162

340 Так может быть присущ состав тройной

И Божеству, Тибурций дорогой».

Затем ему Цецилья в поученье

Про жизнь Христа, про все его мученья

Поведала, про гибель на кресте:

345 О том сказала, как людскому роду,

Погрязшему в грехе и суете,

Сын Божий вечную предрек свободу.

И вот Тибурций, что впервые сроду

О сыне Божьем услыхал рассказ,

350 К Урбану с братом двинулся тотчас.

Урбан, вознесши Господу молитву,

Крестил его и рыцарем дал стать,1163

Всегда готовым на святую битву.

На юношу такая благодать

355 Тогда сошла, что мог он созерцать

Всечасно ангела; ни на мгновенье

Его не покидало провиденье.

Всех знамений, что дал им свет Христов,

Не перечислить, — было их немало.

360 Но день пришел, когда в конце концов1164

Их городская стража разыскала.

Префект Алмахий,1165 допросив сначала,

Их к статуе Юпитера послал

И слово им в напутствие сказал:

365 «С тех головы долой, кто богу Рима

Не пожелает жертву принести».

Потом, корникулярия1166 Максима

Призвав, ему велел их отвести;

Святых на их страдальческом пути

370 Сопровождая, тот душой умильной

Им сострадал и слезы лил обильно.

Когда он слово услыхал святых,

От них велел он катам отступиться,

Затем позвал к себе он на дом их.

375 И не успело солнце закатиться,

Как светом веры озарились лица

У катов и Максима, — их сердца

Очистили святые до конца.

Цецилья позже, под ночным покровом,

380 Священников к Максиму привела

И вновь крещенным именем Христовым

Промолвила, душою весела:

«Оставьте ваши темные дела,

Оружьем света препояшьтесь ныне,1167

385 О рыцари небесной благостыни!

Вы можете гордиться, о друзья,

Одержанной победою отменной.

Вам в небе справедливый Судия,

Все видящий из глуби сокровенной,

390 Венец готовит радости нетленной».1168

Как только голос девственницы стих,

На площадь братьев повели святых.

На площади они ни воскурений,

Ни жертвы идолу не вознесли;

395 Благочестиво преклонив колени,

Они беседу с Господом вели,

Далекие от помыслов земли,

И отсекла их головы секира,

И души их взнеслись к Владыке мира.

400 Потом Максим, присутствовавший там,

В слезах сказал, что видел, как вспарили

Бессмертные их души к небесам

Под сенью светлых ангельских воскрылий.

И те слова премногих обратили.

405 Префектом к бичеванью присужден,

Под плетью отдал Богу душу он.

Цецилия его похоронила

Под камнем, где покоился супруг

И где Тибурция была могила.

410 А вслед за тем велел Алмахий вдруг

Отряду воинов своих и слуг

Цецилью привести для воскуренья

Пред идолом и жертвоприношенья.

Но воины и слуги, как один,

415 Уверовали все в ее ученье

И, плача, восклицали: «Божий Сын —

Бог истинный, и только в нем спасенье.

В него мы верим, раз он в услуженье

Таких рабынь имеет, как она;

420 Отныне пытка нам уж не страшна».

Префект потребовал, чтобы святая

Пред ним тотчас предстала, и едва

Она вошла, он, голос возвышая:

«Ты что за женщина?» — спросил сперва.

425 «Патрицианка родом и вдова», —

С достоинством Цецилья отвечала.

«Да нет же, веру назови сначала!»

«Зачем же ты вопрос поставил так,

Чтоб им предполагалось два ответа?

430 Так задает вопросы лишь простак».

Префект Алмахий, в гордости задетый,

Спросил ее: «Откуда резкость эта?»

«Откуда? — молвила Цецилья. — Внушена

Мне совестью и верою она».

435 «А не страшит тебя, — спросил Алмахий, —

Префекта власть?» Она ж ему в ответ:

«Земная власть держать не может в страхе1169

Того, кому открылся правды свет.

Ведь ничего в ней, кроме спеси, нет,

440 Как в пузыре: проткни его иглою —

И сморщенный комок перед тобою».

«Ты на плохом пути стоишь сейчас, —

Он молвил, — и упорствуешь напрасно;

Про августейший слышала приказ?

445 Смерть христианам! — говорит он ясно.

В том только случае, коль ты согласна

Немедленно отречься от Христа,

Жизнь у тебя не будет отнята».

«И государи могут в заблужденье

450 Впасть, как и все, — ответила она. —

Несправедливы ваши обвиненья.

Скажи, в чем наша состоит вина?

Не в том ли, что душа у нас полна

Любви к Христу, что мы всегда готовы

455 Святое имя защищать Христово?

Дороже жизни имя это нам».

Префект ответил, помолчав немного:

«Иль нашим жертву принести богам,

Или от вашего отречься Бога

460 Должна ты, — вот к спасению дорога»,

С улыбкой, осветившей ей уста,

Ответила любимица Христа:

«Судья мой, принуждая к отреченью

От горней чистоты, меня ты сам

465 На тяжкое толкаешь преступленье.

Лукавит он, — ужель не ясно вам?

Ведь это видно по его глазам».

«Молчи! — вскричал префект, — ни слова боле!

Про власть мою ты не слыхала, что ли?

470 Что воле ты подчинена моей,

Тебе — скажи! — ужели неизвестно?

В моих руках и жизнь и смерть людей.

Гордыню брось, — гордыня неуместна».

Она в ответ: «Я говорила честно,

475 Не гордо, — ибо гордости порок

Нам ненавистен и от нас далек.

Коль не боишься правды, то скажу я

Тебе во всеуслышанье, судья:

Сейчас изрек ты похвальбу пустую,

480 Сказав: «И жизнь и смерть дарую я».

Не так уж безгранична власть твоя.

Что жизнь отнять ты можешь, я согласна,

Но в остальном ты хвастаешь напрасно.

Скажи, что смерть в руках своих несешь,

485 И прав ты будешь; все же остальное —

Лишь похвальба бесстыдная и ложь».

Префект сказал: «Смирись передо мною

И жертву принеси! Глаза закрою

На то, что ты со мной груба была;

490 Закон философа — не помнить зла.

Но не стерплю, чтоб ты мне поносила

Богов, которыми гордится Рим».

Она ответила: «Судья немилый,

За время, что с тобой мы говорим,

495 Ты каждым словом убеждал своим,

Что как чиновник ты годишься мало

И быть тебе судьею не пристало.

Поражены, должно быть, слепотой

Твои глаза. Тому, кто видит, — ясно,

500 Что это камень, камень лишь простой, —

Беспомощный, недвижный и безгласный,

А для тебя он божество, несчастный!

Слепец, к нему рукою прикоснись

И в том, что это камень, убедись.

505 Смеются над тобою повсеместно,

Ах, не позор ли это и не стыд?

Ведь даже простолюдину известно,

Что в небе Бог от взора смертных скрыт.

А идол, что на площади стоит, —

510 Он и себе и людям бесполезен

И лишь безумцу может быть любезен».

Разгневала префекта эта речь,

И он тотчас же отдал приказанье

Домой святую отвести и сжечь

515 Ее в натопленной отменно бане.

И в пекло, раскаленное заране,

Была Цецилия заключена,

Чтоб задохнулась там в чаду она.

Однако ночь прошла и день за нею.

520 А страшный банный жар бессилен был

Осуществить преступную затею;

На лбу ее и пот не проступил.

Но все же рок ей в бане смерть судил:

Убийцу подослал Алмахий злобный,

525 Чтоб тот ее отправил в мир загробный.

Ей шею трижды полоснув, рассечь

Ее не смог он — не хватило силы

Снять голову мечом кровавым с плеч.

А власть в те дни подавно запретила

530 Удар четвертый, если пощадила

Три раза смерть, и потому злодей

Из страха не дерзнул покончить с ней.

Цецилию, всю залитую кровью,

Оставил он и удалился прочь,

535 А христиане, движимы любовью,

В платки сбирали кровь ее всю ночь.

Три дня ей удавалось превозмочь

Боль страшную; собой пренебрегая.

Любить Христа учила их святая.

540 Она им отдала добро свое

И молвила, их приведя к Урбану:

«Услышал Бог моление мое,

Дал мне три дня сносить тройную рану,

И, прежде чем дышать я перестану,

545 Их души в руки я тебе отдам:

Мой дом да будет превращен во храм».

Ее Урбан и причт похоронили,1170

Когда спустилась ночь на землю, там,