Галактическая полиция (Кора Орват 1) - Кир Булычев

- Хорошо, - согласилась Кора, сказала громче, чтобы заглушить хруст зубов озлобленной атеистки Нинели. - Давайте сейчас не спорить - мы же хотим понять наше положение...

- Независимо от того, чистилище это или уже ад, - вмешался Эдуард Оскарович.

- Мое жизнеописание, - сказал Покревский, - умещается в двух строчках личного дела: служил в пятнадцатом гренадерском Тифлисском, был дважды ранен, в чине поручика перешел на службу к генералу Корнилову, совершил с ним Ледовый поход, а после смерти генерала примкнул к дроздовцам. Карьеры не сделал - опять ранили... - Покревский дотронулся до шрама, потом болел тифом... войну кончил ротмистром, командовал экскадроном. Когда большевики вошли в Крым, попал в засаду, спасался, прыгнул с утеса... попал сюда. Коня жалко. Конь меня столько раз спасал... А что касается этой девушки, несчастной и особенно одинокой, то прошу грязными руками к ней в душу не лезть.

- Мы учтем твое пожелание, - сказала Нинеля, вложив в голос столько яда, что воздух стал горьким.

- Значит, это было в двадцатом году? Осенью? - спросил Калнин. - В ноябре, - ответил ротмистр. - Записала? - спросила Кора. - Записала.

Дальше сидел, вытянув длинные ноги, инженер Той. - Ты все знаешь, сказал он Коре. - Пожалуйста, - попросила она. - Скажи, как все. Чтобы все знали.

- Хорошо. Всеволод Николаевич Той. Инженер. Попал сюда в 2094 году во время неудачного испытания махолета. Еще не во всем разобрался...

- В каком году, простите? - Это был голос Калнина. - Мы уже слышали эту дату.

- Он прав, - сказала Кора. - Я попала сюда на следующий день после него.

- А вот этого не может быть! - закричала вдруг боевая Нинеля. Инженер твой здесь уже вторую неделю. Он сразу за мной прибыл.

- Ничего особенного, - сказал тогда мужчина в толстых очках. - На переходе между мирами действуют совершенно иные законы пространственно-временного континуума. И не столь важно, кто и когда сюда попал. Попадать сюда вы начали тогда, когда заработала установка. Она же вытягивает людей из точки пространства, а не из точки времени. Почему вас так волнует появление инженера днем раньше или днем позже, но совершенно не удивляет то, что принцесса Парра покинула Землю, очевидно, более полутысячи лет назад и прибыла вместе с нами? А уважаемый Влас Фотиевич вылетел из пункта "а" в пункт "б" за полвека до меня.

Кора дождалась, пока Калнин кончит говорить, и сразу же обратилась к нему со стандартным вопросом:

- А теперь расскажите о себе. Когда вы сюда попали и кто вы?

- Меня зовут Эдуардом Оскаровичем, - ответил тот. - Я физик, физик-теоретик. В сентябре 1949 года я оказался здесь в отпуске, из которого не вернулся. Не совсем по той же причине, как вы, но по причине близкой.

- Эдуард Оскарович, ваша фамилия! - потребовала вдруг боевая подруга Коры. Что-то ей не понравилось в имени физика.

- Моя фамилия Калнин, - ответил очкарик спокойно. - Но это вам ничего не скажет.

- Мне все и всегда говорит, - ответила боевая подруга. - И мне даже интересно, не приходитесь ли вы родственником комдиву Калнину Оскару, который проходил по делу военных вредителей в оборонной промышленности на процессе 56-ти в октябре 1938 года? - А вы откуда знаете?

- Здесь вопросы задаю я, - ответила боевая подруга, и Кора вдруг испугалась, не слишком ли быстро та забирает власть, и потому решила сбить с нее спесь.

- Дайте-ка я проверю, что вы там изобразили, - сказала она. - У меня почерк плохой.

- Давай, давай, когда велят, - вступился за Кору полицмейстер Журба, - должна быть проверка.

Как и можно было заподозрить, грамотность и каллиграфия не были сильными сторонами разведчицы Ни-нели. Строчки норовили уехать вниз, видно, стесняясь тяжелого груза многочисленных ошибок.

- Я потом перепишу, - сказала Нинеля. Молчание Коры казалось ей укором. - Ты не волнуйся, все будет как положено, протокол, выступления, анкеты.

- Ну, смотри, - строго сказала Кора и перехватила улыбку Эдуарда Оскаровича. Будто он все понимал. А чего такого? Ему лет пятьдесят - совсем старик. Наверное, уж набрался жизненного опыта. Революцию пережил и гражданскую войну. Только надо будет как-нибудь спросить, за кого он - за белых или за красных? Или он уже забыл?

Кора возвратила список помощнице, и та вздохнула с облегчением: организационных выводов и выволочки не будет.

Как ни странно, никто так и не поставил под сомнение право Коры задавать вопросы. Впрочем, девушка понимала одну из причин этого: все эти люди попали сюда из разных эпох и потому еще не осознали движения времени и пропастей, разделявших их. За исключением Парры они говорили на одном языке, а как только их заставили одинаково одеться, они стали пассажирами ковчега, на котором сломаны часы. И тут трудно бравировать утонувшим прошлым.

- Расскажите нам, кто вы такой, - обратилась она к Мише Гофману.

Миша потряс головой, словно хотел отделаться от воды в ухе.

- Они его наказали, - сказала Нинеля. - Они его заподозрили в шпионаже и обработали...

Кора почувствовала, что все симпатии Нинели находятся на стороне сил порядка, тех, кто умеет и может обрабатывать.

- Вы не можете говорить? - спросила Кора, давая Мише лазейку.

- Еще чего не хватало! - возмутилась Нинеля. - Другие докладывают, а этот сачковать? Не пойдет, мать его ети!

Лицо Нинели, скуластое, узкоглазое, угорское, и требовало маленького вздернутого носа, но нос почему-то выдался крупным и склонным к верхней губе. Волосы, валиком нависающие над покатым лбом, были плохо расчесаны и свисали двухцветными сосульками за ушами.

- Я не возражаю, - поспешил с ответом Миша. - Я отвечу. Я уже и им отвечал. Я песни сочиняю. Понимаете, я всего-навсего сочиняю песни и не знаю никаких ваших врагов?

- Миша, - кинулась к нему Кора. - Не волнуйтесь. Я же понимаю. Вас никто не укоряет.

- Кора, милая, - пояснил инженер Всеволод, - укоряют его местные власть предержащие. Как я понимаю, у них есть возможность наблюдать за нами в месте контакта наших миров. Мишу они уже видели, и тебя, и меня... Но Мишу заподозрили в том, что он не совсем тот, за кого себя выдает...

- Я пишу песни! - закричал Миша. - Хотите, я вам напишу песню? Веселую, жизнерадостную песню...

- Не надо,- сказала Кора. - Все. Опрос закончен. Если, конечно, больше здесь нет пришельцев с Земли.

- Здесь нет, - сказал Всеволод. - За две недели мы бы заметили.

- Значит, - сказала Кора, протягивая руку, и понятливая Нинеля положила ей на ладонь лист с записями, - давайте подведем и без того очевидные итоги. Вот кто здесь собрался. Я, Кора Орват, попала сюда из конца двадцать первого века. Из того же времени здесь оказались еще два человека - Всеволод Той и Миша Гофман. Эдуард Оскарович прилетел из середины двадцатого века. Чуть раньше покинула Землю Нинеля.