Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Майор Роха, — кавалер подозвал товарища. — Из тех возов и телег, что сейчас у нас есть, отберите пятьдесят самых крепких, скажите корпоралам, что я их выкуплю. Также выкуплю пятьдесят палаток и пять наборов котлов и другой ротной посуды. Пусть назначат цену.
— Ясно, я всё сделаю, генерал.
— Капитан Мильке и майор фон Реддернауф, господа…
— Да, господин генерал, — за обоих отвечал майор.
— Мне для хозяйства нужно двести кобыл и пятьдесят коней, поможете мне отобрать их из тех лошадей, что у нас есть?
— Боюсь, что столько кобылок у нас не наберётся, — теперь говорил капитан Мильке. — Большая часть — это мерины.
— Ну, отберём, сколько сможем. Может, и меринов возьму, для мужика в хозяйстве и мерин будет кстати.
А пока кавалер занимался лошадьми, телегами и всем прочим, что может вдруг пригодиться в случае продолжения войны, он послал в Эшбахт человека, чтобы тот звал к нему Ёгана, его помощника Эрнста Кахельбаума и, главное, своего племянника Бруно. Он послал за ними утром, и уже к ночи все они, в том числе и товарищ Бруно Михель Цеберинг, были у него.
Уже при свете звёзд он говорил с ними.
— Как пришедшие мужики, обживаются?
— Обживаются, господин, обживаются, — отвечал Ёган. — Намедни уже драка была.
— Драка? — удивлялся Волков. — Чего же не поделили?
— Драку бабы затеяли, а уже потом и мужики втянулись. А дрались из-за домов. Де Йонг дома им ставит, ставит быстро, но всё равно домов не хватает, вот и собачатся, кто первый в дом въезжать будет, а кому ещё на улице жить.
— Господин архитектор дома строит быстро, — сказал Эрнст Кахельбаум. И добавил: — И по цене весьма недорого.
— А чему же там дорогому быть? — смеялся Ёган. — Весь дом, считай, из глины, мужики сами её ковыряют, а Де Йонг только добавляет чуток тёса, чуток бруса да пару стёкол маленьких, вот и весь дом, они там дольше печь делают, чем сам дом.
— То есть у них всё в порядке? Не голодают?
— Нет, нет, — отвечал Эрнст Кахельбаум, — той провизии, что привёз нам капитан Рене, им пока хватит. Чтобы весной было что есть, огороды разбивают, озимые пахать начали, я им семян дал, только дело медленно идёт, ни плугов, ни лошадей нет в достатке. Может, коз им купить? Коза для прокорма вещь весьма полезная.
— Всё будет, и коней дадим, и коз купим, — обещал кавалер, — земли-то на пахоту на всех хватит?
— Пока впритык, — отвечал ему Эрнст Кахельбаум, — но господин Ёган обещал, что за зиму осушит ещё часть земли у речки, тогда земли и под пар оставить хватит.
— Осушу, осушу, — кивал головой Ёган, — теперь-то рук много, я много теперь земли осушу. И на пары, и на пашню, и на покос с выпасом земля будет, там её вдоль речки столько, что пахать — не перепахать.
— Де Йонг строит дома для мужиков, значит… А дом на берегу реки, возле Амбаров строит?
Ёган покосился на Эрнста Кахельбаума и, видя, что тот отвечать не собирается, ответил сам:
— Да когда же ему? Он же мужичью дома строит с утра и до ночи.
Волкову это не понравилось. Но винить Ёгана и Эрнста Кахельбаума было бессмысленно, они-то тут при чём? Только сказал недовольно:
— Надобно дом на берегу реки в первую очередь строить. А мужичьё подождать может.
Но даже дом для госпожи Ланге волновал его сейчас не так, как дело другое. Дело ещё более важное. Он повернулся к своему племяннику, который до сих пор не произнёс ни слова. Только слушал разговоры дяди и управляющих.
«Мальчишка совсем, сколько ему — пятнадцать? Пятнадцать, наверное, есть, что ж, пора уже становиться взрослым».
И кавалер заговорил с юношей тоном серьёзным, даже немного строгим, при этом глядя на него пристально:
— Господин Фолькоф, полагаю для нашего дома выгодным сочетать вас браком.
Бруно покосился на своего приятеля Михеля Цеберинга — мол, ты слышал? Но тот даже посмотреть в его сторону не решился, сидел, чуть выпучив глаза. Генерал ожидал, что молодой человек теперь начнёт задавать дурацкие вопросы, говорить какие-нибудь глупости, но Бруно был не таков, повернулся к Волкову и сказал спокойно:
— Думаю, дядя, вы нашли для меня хорошую невесту.
— В этом даже не сомневайтесь, — говорил кавалер, а про себя удивился спокойствием и выдержкой племянника, — ваша невеста представляет один из самых известных домов, она из дома Райхердов.
— Райхерды! О, мы слышали о них, — произнёс дружок племянника Михель Цеберинг с большим уважением. — У них много барж на реке и много складов.
Волков лишь взглянул на него строго, и он сразу замолчал.
— Что ж, это действительно знаменитый род, — произнёс Бруно.
— Вашей невесте…, — кавалер сделал паузу, — она не молода, ей уже двадцать пять, она вдова и у неё двое детей. Надеюсь, друг мой, вас это не оттолкнёт.
Второй раз за этот разговор племянник покосился на своего приятеля, но тот и на этот раз ничего не сказал и ничего не сделал. После взгляда генерала он почти не решился бы говорить снова. Поэтому Бруно поглядел на дядю.
— А не очень ли она стара? — вымолвил юноша. — А пригожа ли?
«Волнуется он. Что ж, волноваться тут надобно, дело-то серьёзное».
— Я её не видал, — сказал генерал. — Но это брак, союз домов, дорогой мой племянник, тут, как говорят, с лица воду не пить. Всякая женщина из фамилии Райхерд — желанная невеста.
— Да, я знаю, дядя, знаю, — заговорил Бруно, — я во всём хочу походить на вас, вы тоже женились не из приязни, а чтобы сочетаться с домом графов Маленов.
«Будь они трижды прокляты».
А молодой человек продолжал:
— Жена нужна для дела, а уж для приязни я заведу себе в доме сердечного друга, как сделали вы.
— Не нужно держать в доме сердечного друга, — назидательно сказал Волков, — для того я и строю дом на берегу реки, потому что две дамы под одной крышей не уживаются.
— Истинно, — вдруг произнёс Ёган, — две волчицы в одном логове нипочём не уживутся.
Все, кто присутствовал при этом разговоре, посмотрели на него, и он замолчал смущённо.
— Я понял, дядя.
— Вот и прекрасно, друг мой, смотрины будут через тринадцать дней в
