Леди Элизабет - Элисон Уэйр

— Возьмите себя в руки! — приказала Кэт.

Но Элизабет это не удавалось. Порой она едва могла дотащиться до постели — настолько она была подавлена и напугана.

«Что со мной будет? — раз за разом спрашивала она себя. — Когда за мной придут?» При каждом стуке в дверь она вздрагивала от ужаса, ожидая, что ее поведут на плаху. В отчаянии она могла думать лишь об одном: каково это, когда поднимаешься по ступеням, опускаешься на колени в солому, тебе завязывают глаза… А после — удар, и холодная сталь врезается в шею. Будет ли больно? Или все закончится, прежде чем она успеет что-либо понять?

Топор постоянно являлся к ней в дневных и ночных кошмарах. Она слышала чудовищные истории о неумелых казнях — во времена правления ее отца на плаху за измену отправили старую леди Солсбери, и неопытный палач буквально изрубил ее. Рассказывали, что иногда били несколько раз, дабы отделить голову от туловища. Она представляла клокочущую в горле кровь и предсмертные муки забиваемого животного.

Но ведь ее мать избежала топора! Отец послал за опытным мечником из Франции, дав Анне умереть более легкой и быстрой смертью. Нужно попросить королеву, чтобы та позволила ей пасть от меча, подумала Элизабет, и мысль об этом более не оставляла ее ни на минуту.

Она исхудала и побледнела, под глазами залегли тени. Кэт и Бланш бросали на нее тревожные взгляды — Элизабет стремительно угасала. Сэр Джон Бриджес, ежедневно интересовавшийся здоровьем Элизабет, тоже заметил ее состояние. Он знал, что она почти не ест, ибо уже много дней отказывалась от его приглашений на ужин.

— Она страдает от недостатка свежего воздуха, — предупредил он констебля. — Боюсь, сэр, что она может тяжело заболеть, если мы не окажем помощи.

Сэр Джон Гейдж нахмурился.

— У меня приказ, — заявил он.

— Да, но вряд ли королева поблагодарит вас, если Элизабет умрет под вашей опекой, — заметил Бриджес.

Гейджу пришлось признать его правоту.

— Что ж, будь по-вашему. Разрешим ей гулять в старых покоях королевы. Можете их отпереть. Но имейте в виду — окна должны оставаться запертыми.

Сэр Джон покачал головой, понимая, что этого мало, но радуясь хоть какому-то результату.

Испытывая головокружение от недосыпа и недоедания, Элизабет смотрела, как лейтенант отпирает дверь в спальне. Как она и предполагала, в тех комнатах обнаружилось пыльное запустение. Воздух был тяжелым и затхлым, она закашлялась.

Неужели здесь жила ее мать? Мрачные комнаты не обновляли десятилетиями. Не было ни фризов, ни свежей покраски, ни позолоченных потолков. На стенах виднелись выцветшие и потрескавшиеся красно-синие изображения древних королей и ангелов, а на столь же потрескавшихся и выцветших напольных плитах — узорные леопарды и лилии. В одном углу валялся сломанный табурет, в другом — стоял потертый сундук, но больше в покоях не было ничего. Окна покрывал слой грязи, бессмысленно было даже пытаться в них заглянуть. Кэт наморщила нос — здесь пахло смертью.

— Мне нужен свежий воздух, а не плесень и гниль, — горько сказала лейтенанту Элизабет. — Здесь почти невозможно дышать. Прошу вас, вернемся назад.

Когда дверь в заброшенные комнаты захлопнулась, Элизабет упала на постель.

— Без свежего воздуха я умру, — всхлипнула она.

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — молвил Бриджес.

— Рядом с моим домом есть огороженный сад, — сказал он ей, вернувшись полчаса спустя. — Сэр Джон Гейдж разрешил вам пользоваться им в любое время при условии, что калитка останется запертой и возле нее будет стоять вооруженный стражник.

Его слова несколько воодушевили Элизабет. Вряд ли о ее здоровье и отдыхе стали бы заботиться, желай королева ей смерти.

Сидя в саду и на слабом предвесеннем солнце, Элизабет понимала, что никогда так не ценила простых радостей жизни. Яркие краски ранних цветов, зеленые почки на деревьях, пробивающаяся из-под земли трава… Расцветала новая жизнь, а с ней и надежда.

Над калиткой появилось детское лицо. Стражник, отец семейства, тайно сочувствовавший несчастной принцессе, улыбнулся.

— Ах, это ты, сорванец!

Мальчик лет пяти прыснул и продолжил разглядывать Элизабет. Та улыбнулась в ответ.

— Это сын хранителя королевского гардероба, — объяснил ей стражник. — Верно, Адам? А вот и его сестра. Привет, Сюзанна.

Сквозь решетку заглянуло еще одно щекастое личико в обрамлении светлых кудряшек. Девочка просияла, и Элизабет заметила дыру между молочными зубами. Она с улыбкой помахала девочке, и та исчезла, но через несколько минут вернулась, и пухлая ручонка просунула сквозь прутья букетик цветов.

— Можно? — спросила Элизабет стражника.

Тот кивнул. Быстро проделав несколько шагов по траве, она милостиво приняла подношение.

— Как вас зовут? — спросил мальчик.

— Элизабет, — ответила она.

— Леди Элизабет? — изумился тот.

— Ты знаешь, кто я? — удивилась она.

— Вы бедная леди, которую держат взаперти, — ответил мальчик. — Папа и мама говорят, что вас нужно выпустить.

Стражник печально улыбнулся.

— Молодой человек, я бы не стал болтать об этом на каждом углу, — посоветовал он мальчику и повернулся к Элизабет. — У стен есть уши.

— Что правда, то правда, — согласилась она, и ей сразу стало легче на душе. Приятно было знать, что кто-то верит в ее невиновность и сочувствует ей. — И что же говорят обо мне простые люди? — отважилась она задать вопрос стражнику.

— Ну… — Тот огляделся. — Мне не следует вам это говорить, миледи, но я слышал, что многие считают позором заточение королевской дочери в Тауэре. И никто не считает вас виновной. Народ вас любит, и многие недовольны теми, кто вас сюда посадил.

— Спасибо, — прошептала Элизабет со слезами на глазах. — Вы меня очень утешили.

Вряд ли королева пойдет наперекор мнению народа и осудит ее на смерть, подумала она. Ни один монарх не поступил бы столь безрассудно…

На следующий день, когда она сидела в саду, дети появились снова. Из-за калитки на нее уставились две пары глаз.

— Леди! — пропищал голосок. — Это вам!

Сюзанна что-то держала в руке, просунув ее сквозь прутья калитки. Это оказалось игрушечной связкой ключей. Элизабет принужденно рассмеялась:

— Надеюсь, сэр Джон Гейдж не станет возражать, если я приму твой подарок. — Она улыбнулась стражнику, весело смотревшему на них, склонилась и погладила девочку по голове.

— Девочка дала ей ключи? — в гневе спросил Гейдж.

— Игрушечные ключи, сэр, — ответил стражник, жалея, что вообще упомянул о подарке лейтенанту, который, естественно, счел своим долгом доложить начальству.

— Они безобидны, — добавил Бриджес.

— На сей раз — возможно, — пробормотал Гейдж. — Но с помощью этих детей леди Элизабет могут передавать письма. Мне приказано препятствовать ее общению с кем бы то ни было на случай, если она замышляет новую измену.

— Просто присматривайте за детьми, — бесстрастно велел Бриджес стражнику.

— А если они попытаются ей что-нибудь передать, вы за это ответите! — пригрозил констебль, сверля его ястребиным взглядом.

Маленький букет весенних цветов был неуклюже перевязан ленточкой. Адам с поклоном протянул его Элизабет, которая уже собиралась присесть в реверансе, когда стражник выхватил у нее букет.

— Приказ, сударыня, — изрек он куда менее дружелюбно, чем раньше. — Эй, ты!

— Да? — откликнулся второй стражник, несший службу по другую сторону сада.

— Отведи мальчишку к констеблю и отдай ему вот это. — Он протянул букет.

Дети тотчас расплакались, и Элизабет с ужасом увидела, как перепуганного Адама уводят прочь, несмотря на слезы и протесты.

— Вам что, нравится мучить невинных женщин и детей? — гневно бросила она стражникам.

Но те не слушали, и ей оставалось лишь дрожать от ярости. Тот, кто еще вчера столь тепло с ней разговаривал, бесстрастно стоял у калитки, глядя прямо перед собой.

Мальчик стоял перед сэром Джоном Гейджем, от ужаса лишившись дара речи.

— Кто дал тебе эти цветы? — рявкнул Гейдж.

— Н-никто, сэр. Мы сами их собрали, — прошептал Адам.

— Кто-нибудь просил тебя спрятать в них тайное послание?

— Нет, — удивленно ответил тот.

— И заключенный Кортни не передавал тебе письма для леди Элизабет?

— Нет, сэр, честное слово, сэр, — ошеломленно пробормотал мальчик.

Сэр Джон мрачно взглянул на него:

— Ты поступал очень плохо, вручая этой леди подарки. Это запрещено. Предупреждаю, парень, если посмеешь снова с ней заговорить, тебя крепко выпорют. Ясно?

— Да, — пискнул юный ослушник, съежившись от страха.

На следующий день выдалась прекрасная погода, и Элизабет вернулась в сад. Лежа под деревом с книгой, она заметила какое-то движение у калитки и подняла взгляд. Стражник, жевавший хлеб с сыром, только что нагнулся за бутылью с элем.