Все проклятые королевы - Паула Гальего

— Я видела вашу тренировку сегодня утром. На самом деле, весь Сулеги видел молнии, — негромко произносит она, словно читая мои мысли. — А тебя саму пугает твоя сила?

Первым порывом хочется солгать, но в её взгляде — в этой спокойной уверенности, в доброте её серых глаз — есть что-то, что заставляет меня набрать в грудь воздуха и признаться:

— Немного.

Камилла отвечает мне мягкой улыбкой и вновь смотрит на своего возлюбленного, который только что перевернул сына вниз головой, держа его за щиколотки. Её лицо на мгновение приобретает обеспокоенное выражение, но затем она лишь тяжело вздыхает и снова улыбается.

— Все Дочери Мари боятся. Это нормально — что боишься и ты.

— Тебе не страшно, что он может натворить? Что случится, если он разозлится на другого ребёнка?

Камилла заправляет за ухо каштановую прядь.

— Мы с детства осознаём, какую силу имеем, и что её использование может повлечь за собой тяжёлые последствия. Сейчас, пока он ещё слишком мал, чтобы это понимать, в нём просто нет злости, достаточной для того, чтобы причинить по-настоящему непоправимый вред. Конечно, случаются несчастные случаи: вспышки гнева, которые заканчиваются царапинами или ушибами у других детей, или… ну, обычные детские разборки. — Она улыбается. — Но ничего необратимого, ничего такого, чего не произошло бы и в обычной драке между малышами. Самое сложное начинается потом, когда ребёнок уже осознаёт, на что способен, но ещё слишком импульсивен, чтобы задумываться о последствиях.

— И что тогда?

— Если обучение не срабатывает, если воспитание идёт не так, если уважение к жизни, которое в него закладывали, не даёт корней… тогда я смогу его остановить. Так же, как и Амарис, твоя двоюродная бабушка. Хотя, возможно, не всегда. Возможно, только на время. — Камилла снова смотрит на сына. Ильхан опустил Алексия на землю, и теперь они вдвоём сидят у воды, выискивая что-то между камнями. — Алексий обладает той же силой, что и я, но, если захочет, сможет научиться использовать её лучше. Я хочу, чтобы он научился, и если так и будет, тогда ни Амарис, ни я уже не сможем его остановить.

— Значит, ничего не может нас сдержать? — спрашиваю я, едва слышно.

Камилла поворачивается ко мне. Серые глаза приобретают особый оттенок под светом вечернего солнца.

— Боги.

Она улыбается со скрытой насмешкой, ведь обе мы знаем, насколько бесполезны боги в человеческих спорах. Никто из них не вмешается.

— Нет ничего в природе, что могло бы нас остановить, но это не значит, что у нас нет страховки на случай, если всё пойдёт не так. У каждой Дочери Мари есть поддержка: свет во тьме, якорь в буре.

— Ковен? — уточняю я.

— Нет. Ковен — это важно, это дом, семья, которую нужно защищать, но речь не об этом. Это нечто, что выходит за рамки любых смертных уз, которые ты знаешь. Мы называем это связью бихоц. Мы берём одну из самых сильных эмоций и питаем её магией, создавая нерушимый союз. Это сложно объяснить, если ты никогда не испытывала ничего подобного. На самом деле, не существует слов, которые могли бы это точно описать. — Она делает паузу. — Но, чтобы ты поняла, две души заключают клятву, которую нельзя нарушить. Они клянутся друг другу в верности, уважении и защите.

— Любви? — шепчу я, следуя её взгляду, устремлённому к Алексию и Ильхану. — Это… что-то вроде романтических отношений, скреплённых магией?

— Нет. — Она качает головой. — Это не только романтическая любовь. Она может перерасти в неё, но так же часто остаётся дружбой. У всех Дочерей Мари есть связь, но далеко не всегда она превращается в отношения. Многие связывались с друзьями, с боевыми товарищами.

— Но иногда это случается? — догадываюсь я.

Камилла отворачивается от Ильхана и смотрит прямо на меня.

— Ильхан — мой связанный, — подтверждает она. — Долгое время мы были только друзьями. Он любил одну женщину, я — нескольких мужчин, пока не нашли друг друга.

— Связь… заставляет? — осведомляюсь я, стараясь, чтобы мой вопрос не прозвучал оскорбительно.

— Нет. Обычно связь формируют с тем, кому доверяют. Нужно, чтобы между двумя уже было что-то: дружба, уважение, восхищение… без этого она не сработает. Поэтому нередко случается так, что со временем связь перерастает в нечто большее, потому что мы всегда выбираем того, кто уже дорог нам. Когда-нибудь, если я потеряю себя, Ильхан остановит меня.

— Как?

— Убьёт меня, — отвечает она спокойно, и я в ужасе смотрю на неё, пытаясь понять, всерьёз ли она это говорит. — Если наступит момент, когда во мне не останется ничего, что можно спасти, Ильхан прекратит моё существование. Он убьёт меня и будет обречён никогда не попасть в царство Мари. Он не воссоединится со мной в другой жизни. Не встретится и с Алексией.

По спине пробегает холодный, как дыхание зимы, озноб.

— Это уже случалось?

— Да, — честно отвечает она. — В наших ковенах хранятся истории о тех, кто сбился с пути, чтобы мы знали, как его не потерять.

Я задумчиво хмурюсь.

— Связь даёт твоему связанному власть над тобой?

— Нет, — говорит она, даже не раздумывая. — Она просто усиливает то, что уже есть между вами. И поскольку я уважаю его и доверяю ему, я прислушаюсь к нему, если он скажет мне остановиться. Между нами есть нечто магическое, связь, которая делает нас преданными друг другу, создаёт естественное желание защищать.

— Нужно очень сильно доверять другому человеку, — тихо замечаю я.

— Очень. — Она улыбается. — Алексий тоже должен будет найти кого-то такого: либо среди соргинак, либо среди смертных, как его отец.

Я молчу, переваривая её слова, обдумывая всё, что они означают. Алексий снова бегает по берегу, собирая камушки, позволяя воде ласкать его босые ступни, а затем приносит находки отцу, складывая их в его протянутую ладонь.

— Пока что можешь об этом не беспокоиться, — говорит Камилла, накрывая мою руку своей. — Ты ещё недостаточно сильна, чтобы Амарис или я не смогли тебя остановить.

В её улыбке сквозит лёгкая насмешка, и я с трудом заставляю себя улыбнуться в ответ.

— Но, возможно, вам с Евой стоило бы найти кого-то, кому можно доверять, чтобы он стал вашей связью бихоц. — Я отвожу взгляд, чувствуя себя неуютно. — Есть кто-то?

— А мы не можем провести этот ритуал между собой? — спрашиваю, хотя ответ мне уже известен.

Камилла подтверждает мои догадки лёгким кивком.

— Вы обе сильны, а значит, одинаково опасны. Связь должна быть с человеком или ведьмой, которая не обладает подобной мощью. — Она ждёт, но я молчу, и тогда она понижает