Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны - Кит Лоу

Во время репрессий выборы в регионе фальсифицировались. «Нежелательные» кандидаты просто вычеркивались из избирательных списков. Альтернативные партии шли в списке в едином блоке с коммунистами, выбор между партиями у избирателей был невелик. Сами избиратели подвергались прямым угрозам со стороны органов государственной безопасности на избирательных участках. Угрозу также представляло отсутствие анонимности. Когда принятые меры не возымели успеха, прибегали к обману при подсчете голосов. В результате коммунисты и их союзники «избирались» с каким-нибудь откровенно невероятным преимуществом: 70 % в Болгарии (октябрь 1946 г.), 70 % в Румынии (ноябрь 1946 г.), 80 % в Польше (январь 1947 г.) и абсурдные 96 % в Венгрии (май 1949 г.).

Однажды получив бесспорный контроль над правительством, как случилось в Румынии, коммунисты наконец стали претворять истинную программу реформ. До этого их официальная политика на большей части Европы всегда строилась довольно консервативно: земельная реформа, туманные обещания «равенства» для всех и наказание тем, кто плохо себя вел во время войны. Начиная с 1948 г. (а в Югославии даже еще раньше) они стали претворять свои более радикальные цели, как, скажем, национализация частного бизнеса, коллективизация, которая происходила в коммунистической части Европы во многом точно также, как и в Румынии. Приблизительно в это же время они начали оправдывать все свои предыдущие действия, принимая бессодержательные законы против людей и общественных институтов, которые уже уничтожили.

Последний фрагмент мозаичной головоломки состоял в том, чтобы приступить к устрашающим внутренним чисткам, которые искоренили бы любую потенциальную угрозу внутри самой партийной структуры. Таким путем исчезли последние следы многообразия. Независимо мыслящие коммунисты вроде Владислава Гомулки в Польше и Лукрециу Пэтрэшкану в Румынии были либо отстранены от власти, либо посажены в тюрьму и казнены. Вслед за расколом между Советским Союзом и Югославией арестовали, осудили и казнили бывших сторонников Тито. Таким же образом устранили бывшего министра внутренних дел Албании Кочи Дзодзе и бывшего руководителя Коммунистической партии Болгарии Трайчо Костова. В конце 1940-х – начале 1950-х гг. вся Восточная Европа скатилась в ужасающую политическую чистку, в которой любой человек мог оказаться под подозрением. В одной только Венгрии – стране с населением менее 9,5 миллиона человек – около 1,3 миллиона предстали перед судом в 1948–1953 гг. Почти 700 тысяч человек – более 7 % всего населения – получили то или иное наказание.

Это не совпадение: подобные события происходили в Советской России в предвоенные десятилетия. После обнародования в 1990-х гг. русских архивов со всей очевидностью стало ясно, что именно Советы «дергали за веревочки». Доказательства того, насколько Советы вмешивались во внутренние дела стран Восточной Европы, неопровержимы, достаточно прочитать послевоенную переписку между Москвой и будущим премьер-министром Болгарии Георгием Димитровым, из которой явствует, как советский министр иностранных дел фактически диктует состав кабинета министров Болгарии.

С момента вступления Красной армии в Восточную Европу Сталин был полон решимости добиться установления политической системы, которая помешает любой из этих стран снова представлять собой угрозу Советскому Союзу, как это было со многими из них во время войны. В разговоре с заместителем Тито Милованом Джиласом он лихо заявил, что Вторая мировая война отличалась от прошедших войн. «Тот, кто оккупирует территорию, тот и устанавливает свой социальный строй, простираясь настолько далеко, насколько в состоянии дойти его армия». Угроза со стороны Красной армии, безусловно, эффективное средство, обеспечившее упрочение коммунизма в Восточной Европе, однако именно безжалостность политиков-коммунистов – советских и иных – довела эту политику до ее логического финала. Посредством террора и абсолютной нетерпимости к оппозиции любого рода они создали не только стратегический буфер между Советским Союзом и Западом, но и ряд точных копий самого Советского Союза.

Глава 27

СОПРОТИВЛЕНИЕ «ЛЕСНЫХ БРАТЬЕВ»

Захват коммунистами Восточной Европы мирным не назовешь. Между сторонниками Советов и теми, кто стремился оказать им сопротивление, часто возникала борьба; рабочие бунтовали в ответ на жестокость коммунистов, крестьяне вооружались против новых властей, чтобы противостоять коллективизации. В большинстве случаев это выливалось в спонтанные проявления народного гнева, которые быстро подавлялись. Но иногда появлялись более организованные формы сопротивления.

Особенно это характерно для регионов Европы, уже познавших, каково это – быть в рабстве у Советов. Особенно в Прибалтийских государствах и на Западной Украине возникали националистические движения с высокоорганизованными, яростно патриотичными и готовыми драться не на жизнь, а на смерть участниками. В отличие от своих южных соседей они не питали никаких иллюзий в отношении намерений Сталина. Пострадав от советской оккупации в начале войны, они не относились к послевоенным годам как к какому-то новому периоду, скорее расценивая его как продолжение процесса 1939–1940 гг.

Борьба антисоветского движения сопротивления – один из самых недооцененных конфликтов XX века, особенно на Западе. На протяжении более десяти лет сотни тысяч партизан-националистов вели обреченную на поражение войну с советскими оккупантами, напрасно надеясь на помощь Запада. Эта война продолжалась до начала 1950-х гг., в результате нее погибли десятки тысяч человек со всех воюющих сторон.

Самое сильное сопротивление отмечалось на Западной Украине, где общее число мужчин и женщин, вовлеченных в партизанскую деятельность в 1944–1950 гг., вероятно, достигало 400 тысяч человек. Ситуация на Украине, однако, была очень сложной; здесь имели место элементы этнической чистки.

Более «чистая» версия антисоветского сопротивления существовала в Прибалтийских государствах, особенно в Литве, где, по сообщениям шведской разведки, действовали «самые организованные, обученные и дисциплинированные антикоммунистические партизанские отряды». Во всех трех Прибалтийских странах повстанцев называли «лесными братьями». В заносчиво-националистической атмосфере, которая царит в них с 1990-х гг., их подвиги буквально стали легендой.

Осенью 1944 г., после того как Красная армия прошла по территории Прибалтийских государств, десятки тысяч эстонцев, латышей и литовцев ушли в подполье. Им это далось нелегко, поскольку пришлось бросить свои дома и имущество, утратить связь с семьями и друзьями на долгое время и зачастую голодать. Некоторые стали жить у знакомых, перебираясь с места на место каждые две недели, чтобы и не злоупотреблять их гостеприимством, и не оказаться замеченными. Большинство таких людей бежали в леса, где часто жили без крыши над головой или соответствующей одежды. Осенью лили дожди, превращая многие леса в настоящие болота; а зима – особенно первые два месяца – в этих северных краях Европы выдавалась очень холодная. Раненые или заболевшие редко имели шанс на получение эффективной помощи.

Наивно полагать, что все, кто подверг себя таким испытаниям, делали это из одного патриотизма. В 1944 г. их число сильно выросло благодаря местным жителям, избегавшим призыва в Красную армию, а также за счет тех, чьи политические связи в прошлом были небезупречны. Позднее к ним присоединялись семьи, спасавшиеся от депортации, крестьяне, сопротивлявшиеся коллективизации, или новые группы политических врагов Советского Союза. Главное, у этих людей существовало крепкое, организованное ядро, состоявшее из тех, кто посвятил себя борьбе за демократию и независимость своих стран. Многие из них в прошлом военные – «хорошие солдаты», по словам одного руководителя литовских повстанцев, «которые не боятся отдать свои жизни за родину». Это ядро отвечало за распределение людей на военизированные отряды, строительство бункеров и лесных убежищ, сбор продовольствия и припасов и – что наиболее важно – организацию повстанческих операций.

С самого начала эти бесстрашные мужчины и женщины приступили к очень амбициозным операциям, особенно в Литве. На северо-востоке страны литовские повстанческие отряды численностью от 800 человек и более вступали в ожесточенные схватки с Красной армией. В ее центре большие боевые группы терроризировали советских чиновников и даже нападали на их канцелярии и здания службы безопасности в центре Каунаса. На юге они устраивали тщательно спланированные засады на войска НКВД, убивали коммунистов-руководителей и даже нападали на тюрьмы с целью освобождения своих товарищей, захваченных в плен.