Трибьют - Нора Робертс

Чего только не сделаешь ради любви.

Он хотел спрятать листок в карман, но вдруг остановился и внимательно посмотрел на него.

Сердце дернулось у него в груди, а потом провалилось куда-то вниз.

Почерк был немного неровным и небрежным — Том все же писал стоя.

Ему хотелось все отрицать. Он не может быть ни в чем уверен. Это просто невозможно. По крайней мере, пока он не сравнит этот листок с письмами, положив их рядом. Или не отошлет к графологу. Все равно это абсурд.

Отец Брайана. Этого просто не может быть.

Но это объясняло все.

Он смотрел на Тома, который стоял вместе с его отцом и отцом Силлы; они открывали бутылки с пивом. Он вспомнил, как Том однажды помог ему запустить воздушного змея, когда они вместе поехали в Виргиния-Бич. Ставил для них палатку, чтобы мальчики ночевали в ней на просторном дворе Морроу.

А потом он подумал о Стиве, лежащем в больнице, и о Силле, разглядывающей разбитую плитку. И о кукле в розовом бальном платье, повешенной на красном клене, который посадил Брайан.

Форд подошел к Тому и похлопал его по плечу.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Конечно. Хочешь совет насчет покера?

— Может, выйдем?

— Давай, — брови Тома поползли вверх. — Глотнем свежего воздуха, пока твой отец не зажег эти сигары.

Мы с Фордом выйдем на улицу, я дам ему пару советов.

— Удачи! — крикнул Брайан. — Только быстро. Скоро начнем делать ставки.

Нет смысла терять время, подумал Форд. Нет смысла откладывать разговор. Все равно он не сможет сидеть и играть в покер с этой тяжестью в груди.

— Черт, как холодает к вечеру, — заметил Том, когда они вышли на террасу. — Еще одно лето проходит.

— У вас был роман с Дженет Харди.

— Что? — Том резко оглянулся. — Ради всего святого, Форд.

— Она сохранила ваши письма. И вы это знали. Один из тех парней, что работали у Силлы, услышал, как она рассказывала о них Гэвину. Большинство из них работают и на вас. Такая новость. Просто невозможно не рассказать другим.

— Я был едва знаком с Дженет Харди. Это абсурд, думать…

— Не надо. Почерк совпадает, — Форд вытащил записку. — У меня глаз наметан на такие вещи. Форма букв, стиль, наклон. Готов поспорить, вас обучал письму отец. Хотел, чтобы вы были лучшим.

Лицо Тома застыло, складки в углах его рта стали глубже.

— Это не только оскорбительное обвинение, это еще и не твое дело.

Форд удивлялся собственному спокойствию. Им овладела холодная ярость.

— Силла — это мое дело. То, что случилось с ее бабушкой, и то, что случилось с ней, — это мое дело.

— Ее бабушка покончила жизнь самоубийством. А в том, что случилось на ферме, виноват Хеннесси. Ты меня удивляешь, Форд. И разочаровываешь. Я возвращаюсь в дом. Не желаю больше слушать этот бред.

— Я всегда уважал вас и любил Брайана, — наверное, именно его голос, очень спокойный и очень тихий, остановил Тома. — Поэтому я стою здесь, с вами. Поэтому я говорю с вами, прежде чем пойти с этим в полицию.

— С чем? С пачкой неподписанных писем тридцатилетней давности и запиской, которую я нацарапал сегодня днем?

— Я не говорил, что они без подписи, — Форд отвернулся.

— Подожди. Постой, — Том схватил Форда за плечо, и в его голосе зазвучала паника. — Полиция тут ни при чем, Форд. Никому не принесет пользы, если это всплывет. Ты хочешь, чтобы я признался? Хорошо, хорошо. Я был очарован ею, и я изменил жене. Я не первый мужчина на земле, который оступился. Тут мне нечем гордиться. И я прервал эту связь — еще до твоего рождения, черт возьми. Когда я пришел в себя, когда я понял, что натворил, я порвал с ней. Зачем наказывать меня, причинять боль Брайану и Кэти за ту ошибку, которую я совершил, когда был моложе, чем ты?

— Вы пытались вернуть себе письма и отправили человека на больничную койку.

— Я запаниковал, — Том поднял руки. — Я всего лишь хотел найти письма и уничтожить их. Я запаниковал, когда услышал, что он подъезжает к амбару. У меня не было никакой возможности выйти. Я не хотел ударить его так сильно. Это инстинкт, просто инстинкт. Боже, я думал, что убил его.

— А зачем опрокидывать на него мотоцикл — чтобы быть уверенным?

— Говорю тебе, я был в шоке. Я думал, что он мертв, — что еще мне оставалось делать? Единственное, о чем я подумал, — что это может выглядеть как несчастный случай. Теперь он поправился. Он в порядке. Какой смысл ворошить все это?

Форд молча смотрел на него. И это человек, которого он уважал и даже любил, которого всю жизнь считал едва ли не вторым отцом.

— Он чуть не умер, Том. Он мог умереть. И вы сделали это ради спасения своей репутации, которая могла пострадать из-за того, что вы оступились?

— Я сделал это, чтобы защитить свою семью.

— Неужели? А что еще вы сделали, чтобы «защитить свою семью»? Вернемся назад. В прошлое. Вы убили Дженет Харди?

Слегка раздраженная, что ей помешали, Силла подошла к двери и посмотрела в боковое окно. Раздражение сменилось удивлением, когда она узнала Кэти.

— Все в порядке, Спок, — сказала она, открывая дверь.

Он перестал дрожать, прыгнул вперед и ткнулся в ноги Кэти, приветствуя ее.

— Прости, — начала она. — Но через пять минут после того, как Пенни привезла меня домой, я обнаружила, что оставила у тебя кольца, — Кэти прижала руку без колец к груди. — Я всегда снимаю их на кухне. По крайней мере, надеюсь, что сняла их и на этот раз. Боже, если я их потеряла… Нет, они там. Просто я немного волнуюсь.

— Я бы тоже волновалась. Уверена, что они там. Мы пойдем туда прямо сейчас.

— Спасибо, Силла, я чувствую себя такой глупой. Не знаю, что я буду делать, если я их потеряла.

— Подожди, я возьму ключ, — она взяла связку с маленького столика у входной двери. — Пойдем, Спок, погуляем.

Услышав слово «погуляем», Спок пулей вылетел за дверь и радостно закружился на веранде.

— Они должны быть там, — убеждала саму себя Кэти. — Я уверена, что они там. Много лет назад я уже уронила кольцо, которое Том подарил мне в честь помолвки, и обручальное кольцо в канализацию. Я тогда похудела, но не стала уменьшать кольца. Я была в ужасе, пока Бадди — которому я позвонила в истерике — не разобрал трубы и не нашел их. Поэтому я всегда снимаю кольца перед тем, как мыть посуду, принимать душ или… Кажется, я много болтаю.

При свете луны они перешли через дорогу.

— Не волнуйся, я уверена, что они лежат там, где ты их оставила.

— Конечно, — согласилась Кэти, но Спок, уловивший напряжение в ее голосе, стал беспокойно повизгивать. — Я положила их в маленький стаканчик — я точно помню — рядом с мойкой. Если только кто-то не увидел их и…

— Мы их найдем, — Силла сжала дрожащую ладонь Кэти.

— Наверное, ты думаешь, что я идиотка.

— Нет, не думаю. Я ношу кольцо всего один день, но я бы с ума сходила, если бы потеряла его, — возразила Силла, отпирая дверь.

— Я только… — Кэти бросилась на кухню, и за ней последовал Спок — в надежде на угощение.

Силла закрыла за собой дверь и набрала код, чтобы отключить сигнализацию, потом направилась на кухню.

Кэти стояла посреди кухни, ее лицо было залито слезами, а Спок терся о ее ноги, выражая сочувствие.

— В точности там, где я их оставила. Как раз рядом с мойкой. Прости меня.

— Все нормально. Все в порядке. — Силла заглянула в кладовку и вынесла оттуда старый табурет. — Присядь на минуту.

— Спасибо. Теперь я чувствую себя полной дурой. Правда, они застрахованы, но…

— Дело не в страховке.

— Конечно, нет. Посмотри на меня. Я совсем раскисла, — она достала из сумочки платок и принялась вытирать щеки. — Силла, можно мне стаканчик вот этого? — она показала на бутылку вина. — И аспирин.

— Конечно. Аспирин наверху. Я сейчас принесу.

Когда она вернулась, Кэти сидела за кухонным столом, подперев щеку рукой, а перед ней стояли два стакана с вином.

— Я понимаю, что ты хочешь побыть одна после этой суматохи, но мне нужно пару минут, чтобы успокоиться.

— Без проблем, Кэти, — Силла положила на стол аспирин.

— За обручальные кольца — и те, что дарят на помолвку, — и за то, что они означают. — Кэти подняла стакан, подождала, пока Силла возьмет свой, и чокнулась с ней. — И надеюсь, что я больше не буду в истерике стучать в твою дверь.

— Мне кажется, ты стойко держалась. Какие красивые кольца. Я и раньше ими восхищалась.

— Том хотел купить мне новое обручальное кольцо к двадцатипятилетию свадьбы. Но я не захотела. — Она сделала глоток, и ее глаза сверкнули. — И тогда вместо него он подарил мне браслет с бриллиантами. Я удивлена, что ты не носишь украшений, кроме этого новенького колечка. У твоей бабушки было много изумительных драгоценностей.

— Сейчас они у матери. Кроме того, моя работа, — Силла сделала еще один глоток, — не располагает к побрякушкам.