Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Тамара, а я тебя здороваться не учила?! — нахмурила брови молодая мать

— Здравствуйте, тетя Кети! А где Нана? — пролепетала кроха.

После того, как юные подружки получили свою долю сладостей и убежали в комнату Наны, Кетеван пригласила гостью за стол. Детей она звать не стала. Зачем им на ее слезы глядеть? Кетеван очень хотелось поговорить с Лили, излить ей душу.

— Как у вас дела, Кетеван Мамиевна?! — спросила Лиле, принимая чашку душистого настоя.

— Да уж какие тут дела… — махнула рукой хозяйка дома. — Сначала ты расскажи!

— А у нас все хорошо! — похвасталась Лиле. — Я вам по секрету расскажу, ладно? Сделала, как вы тогда говорили! И… второй ребеночек у нас будет!

Лицо счастливой Лили светилось, как солнце. Глядя на нее, Кетеван даже на мгновение забыла о своих горьких думах.

— Ну и умничка! — похвалила подругу Кетеван. — А Тенгиз уехал?

— Да, сегодня днем покатили они в сторону Гори! Я с утра к станции бегала. Как раз состав их мимо проходил. Слышали паровозный гудок в девять часов? Это они были! Я там даже Тенгиза увидела. А вы не ходили?

— Нет. И как же ты Тенгиза отпустила, когда одна, беременная осталась?! — спросила Кетеван.

— После той бури у нас отношения наладились, — ответила ее молодая подруга. — А когда выяснилось, что у нас прибавление будет, он мне и предложил, в экспедицию записаться! Я сначала покричала немного, а потом согласилась. Да и потом… экспедиция ведь в родной город Тенгиза. Я знаю, что он не только ради меня поедет, но и ради того, чтобы на родной город посмотреть.

— На что там смотреть? На развалины?! — неожиданно повысила голос Кетеван. — Там же радиация!

— Но они ведь в этих…скафандрах будут! Правда? Правда ведь?! — забеспокоилась Лили. Видимо она только сейчас всерьез начала осознавать всю опасность этого предприятия.

— Правда, Лиле, правда, — успокоила Кетеван молодую подругу.

— И потом с ними опытные военные, — добавила Лиле. — Американские спецназовцы. Говорят, лучшие на земле вояки! Название у их отряда, по-моему «Дельта».

— Все будет хорошо. Конечно, будет, — Кетеван пыталась успокоить и Лиле, и себя заодно. А у самой сердце разрывалось. Сейчас почему-то ей вспомнились ее с Сергеем московские свидания. Вот сейчас всплыло в памяти, как они ездили на громадный рынок у «Черкизовской». Вспомнились его горячие поцелуи на холодном ветру, когда зимний вечер опустился на Москву, когда летел с неба колючий снег. Вспомнила их ужин в небольшом ресторанчике у Измайловского парка. А теперь ее любимый, обожаемый Сереженька уехал в пустыню, где песок и отравленный ветер. Кетеван смахнула салфеткой слезинку. Конечно, это не осталось без внимания Лили:

— У вас что-нибудь случилось? Сергей ведь тоже уехал?! Вы расстроились совсем?

— Похоже, он меня больше не любит! — внезапно заявила Кетеван.

Лиле чуть чашку на пол не уронила:

— Кто вам это сказал?!

— Не надо говорить, это и так видно, — Кетеван посмотрела в окно, вытирая глаза до красноты. — Во всяком случае, любить он меня стал меньше. Раньше его в Хашури не выгонишь, не то, что дальше! Не прошло и месяца со дня возвращения из Цхинвали, он вновь уехал!

— Тбилиси, — это не так далеко, — возразила Лили.

— По нынешним меркам это как край света. Для меня, по крайней мере, — сказала Кетеван. — Я помню тот страшный день, когда мы с твоим Тенгизом, да хранит его Бог, удирали из Тбилиси, от этого страшного огня! И, кстати, Тенгиз туда тоже зря поехал! Но дело не в этом. Мы с ним поссорились, когда я узнала о том, что он скрыл от меня предложения о работе от американцев. Я настояла на том, чтобы он поговорил с Ричардсом, а он назло мне взял и уехал! Сказал, что для работы это обязательное условие. Скорее всего, наврал… Ему так плохо со мной, Лили? А дети? Ведь они же отца совсем не видят!

— Разве Сергей так мало приносит домой денег? — Лили наконец избавилась от привычки называть мужа Кетеван по отчеству.

— Да не то, чтобы мало, — занервничала Кетеван. — Ты права, это я слишком избалованна. Я до сих пор вспоминаю, как я жила в Москве. Представляешь, что такое жить в большом городе? Высоченные здания, огни, машины. Магазины, где одежда на любой вкус. Вкусная разнообразная еда. Удобства… Ты-то совсем тогда маленькая была, а я еще помню…

— А мне сейчас главное, чтобы у меня ребеночек родился здоровый, — сказала Лиле. — И чтобы Тенгиз вернулся. Я не помню жизнь в большом городе, и Бог бы с ним!

— Ты меня сейчас упрекаешь, что я люблю красивую жизнь больше, чем мужа и детей? — грустным голосом спросила Кетеван.

— Нет, что вы… — Лиле покраснела. — Простите меня, вы, наверное, подумали…

— Ты права, — неожиданно сказала Кетеван. — Мне иногда стыдно моих мыслей. Я не должна… Но так трудно забыть это время… Мне очень часто снится, как я выхожу из метро, выхожу на улицу, полную разноцветных огней, захожу в магазин обуви, а там… Столько моделей, столько марок! Ты и в жизни таких не видела! Ты даже не представляешь, какая красивая, изящная может быть женская обувь!

— Представляю! Я в старых журналах видела. Но сейчас такая обувь бесполезна. На каблучках по камням не побегаешь! А что такое «метро»? — спросила Лиле старшую подругу. — Я знала, просто забыла… Но, мне кажется, что вы ошибаетесь! Сергей любит вас! Просто, у вас, … как бы это сказать… кризис семейных отношений.

— Проще говоря, я ему надоела! — выпалила Кетеван. — Он героически терпел нашу одиннадцатилетнюю разницу столько лет, но, в конце концов, ему надоела эта старуха! — она показала на свое лицо и расплакалась.

Лили ничего не оставалось делать, как утешать Кетеван. Она гладила ее по голове и приговаривала:

— Ну, Кетеван Мамиевна, ну перестаньте! Не говорите глупостей! Вы очень, очень красивая! Хотела бы я в пятьдесят лет выглядеть также, как и вы! Ну ведь дети услышат! Я вам сейчас чаю налью!

— А я не хочу выглядеть на пятьдесят! — прохлюпала Кетеван. — Раньше я могла бы сходить в салон, сделать макияж, и выглядела бы как молодая! А теперь..? А вдруг Серго нашел себе молодую женщину?! Если бы он был здесь, мы бы поговорили, а он уехал, и мне ничего не остается, как только теряться в догадках!

В этот момент в дверь раздался громкий стук и могучий басовитый голос прогудел:

— Кети! Эй, Кети! Можно зайти?!

— Кто это? — спросила Лиле.

— Ой! — У Кетеван мгновенно исчезли слезы, на лице появилась смесь испуга и интереса. — Это Отиа, купец.

— Так мне можно? — прогудел настойчивый бас. — Или ты не одна?

— Обожди!

Кетеван вытерла полотенцем лицо, встала из-за стола, быстро принесла еще одну чашку. Лили набросила на голову платок, завязала его по-цыгански.

— Входи, Отиа! — Кетеван открыла дверь.

На пороге стоял высоченный седой усатый громила в легкой безрукавке, черных штанах, заправленных в сапоги и широкополой шляпе. На его плече висел компактный «УЗИ», из-за ремня торчала рукоять пистолета.

— Я уж думал, забыли про меня! Нехорошо, хозяйка, гостей за дверью держать! Доброго здоровья тебе и деткам твоим, — сказал седой здоровяк. — И молодой твоей гостье!

— Здравствуйте! — Лили поднялась из-за стола. Она слышала про Отиа Палаванишвили, успешного умного купца с цепкой хваткой. Вдовец, не растерявший здоровья, силы, он считался выгодной партией для женщин в Гоми и окрестностях. У него всегда водились вещи первой необходимости, продукты, лекарства, он всегда знал где, что и почем найти. Но взгляд его напоминал взгляд коршуна, приглядывающегося к добыче. Внимательные черные глаза Отиа, казалось, пронизывали насквозь.

— Присаживайся, — пригласила Кетеван к столу гостя. — Чаю будешь?

— Чаю?! Не откажусь! — улыбнулся торговец. — Вот сколько знаю тебя, Кети, а ведь совсем не изменилась. Похорошела только. Ты уж мне поверь, я в женщинах толк знаю! Детки-то как твои? Здоровы!

— Да, спасибо тебе, — ответила Кетеван. — А твоя торговля как?

— Лучше всех! — улыбаясь, похлопал себя по животу Отиа. — Вот только сожалею, что в Цхинвал не смог выбраться! Так не вовремя заболеть! Никогда себе не прощу! Обождите, я сейчас.

Он вышел во двор и, спустя пару минут, вернулся с вещмешком советского образца. Из мешка он достал буханку хлеба, пару банок с консервами, бумажный пакет с конфетами. Все это он выложил на стол.

— От нашего стола, — вашему столу! Давай, хозяйка, командуй!

Отиа примостился на крохотную табуретку, которая, казалось, развалится под его весом. Снял автомат, вытащил пистолет, сложив свой арсенал на подоконнике.

— Извините, дамы, что с оружием в дом вошел, — важно сказал Отиа. — Да только «железо» мое всегда при мне. Не с дурными умыслами в дом их принес, просто привычка такая.

— Не волнуйся, я от вида оружия в обморок не упаду, — усмехнулась Кетеван. — Держи чашку.