Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Сено к лошади не ходит! — Сергей ответил по-русски. Компания зашумела еще сильнее, загикала, замахала руками, замахала длинными ножиками.

— С тобой на человеческом языке разговаривают! Что умный, да?!

— Русак, все с ним ясно!

— Обычаев наших не уважает! Захватчик! Оккупант!

— Мало их чеченцы в девяностых трахали!

Парочка подошла ближе. По их логике, Сергей уже должен был испугаться воинственного вида джигитов, больших усов и длинных кинжалов.

Речь держал высокий бородатый мужик лет сорока, в красивой темно-синей чохе и с плетью в руке:

— Слушай, ты, русак…Тебе вообще не стыдно людям в глаза смотреть, после того, что ваши скоты сделали с Грузией? Тебе вообще жить не стыдно? Давай, вали отсюда, пока мы добрые, и чтобы мы тебя больше не видели!

Сергей вновь начал закипать. Вот такие вот гопники перед войной заполнили все российские города. Промышляя бандитизмом и спекуляцией, они жирели, наглели, чувствуя себя «хазяэвами», плевали на законы и обычаи местных жителей. Это из-за таких вот ублюдков россияне ненавидели Кавказ.

— Я не расслышал. То есть, мне лучше уйти? — робко спросил Сергей.

— Тебе лучше убежать! — рявкнул коротышка. — Учти, мы шутить не любим! Зарежем и выбросим вон в канаву! И ничего нам не будет! А на этаже еще наши ребята сидят. Вали, пока живой!

— Пошли за угол, там поговорим, — Сергей отшвырнул сигарету.

«Оппоненты» развеселились:

— Вах, он нас бить будет! Русская свинья, ты сегодня сдохнешь, клянусь матерью!

— Если хоть каплю слюны на мою одежду уронишь, твоих детей мне на обед подадут.

Сергей уже кипел, как чайник на плите. Зайдя за уголок, в сторонке от автопарка Сергей увидел кучу песка и торчащую из нее лопату. Сергей не тратил слов, не спорил. Он не был столь красноречив, как наглые кавказцы. Не слыша уже ничего и никого, Сергей схватил лопату и принялся черенком охаживать ничего не подозревающих джигитов. Молча, по-русски.

— Ай! — заверещал «клоп», хватаясь за сломанный нос.

Сергею было плевать на все. В свои удары он вкладывал ненависть и к этим гопникам, и к тем «хазяевам» в России. Второму он нанес удар в висок высокому, даже не задумываясь, что может убить его. Еще удар по руке. Крик, едва слышный треск. Еще удар, еще. Потом Сергей выдернул из ослабшей руки плеть, и пошла та плеть гулять по спинам, рукам и окровавленным лицам. Сергей даже про пистолет забыл.

— Не надо! — визжал коротышка, извиваясь под укусами плетки. — Пощади, брат!

Ну, вот и пожалуйста! Храбры только двое на одного! Трое, четверо… И желательно с оружием, против Васи с голыми руками!

Сергей вспомнил слова героя одного популярного российского кинобоевика, и с удовольствием прошипел, оскалив зубы в издевательской ухмылке:

— Не брат ты мне, ***** **********!

А затем он вытащил нож и отрезал высокому кусок бороды. А коротышке — правый ус. Швырнул в лицо и плюнул на большой нос. В завершение носком ботинка он заехал лежащему бородачу в живот и посильнее пнул его больную руку…

…Поднявшись на этаж, Сергей тут же обратил на себя внимание:

— Эй, люди! Здесь сидело два мужика, один высокий, другой — пониже! Кто с ними?

Десятки мужских голосов приумолкли. Десятки глаз посмотрели на Сергея с недоумением. Никто не называл себя ни родственником, ни другом тех двоих.

— Здесь есть их друзья или родственники?! — спросил Сергей громче.

— Нет, скорее всего, — ответил старик, приехавший с тремя внуками. — По-моему, они были одни, парень!

— А где они сами? — спросил кто-то.

— За углом отдыхают! Я их наказал за оскорбление наших обычаев! Маленько руки им попортил, чтоб ножами не махали! — Сергей задыхался от гнева. На этом эмоциональном заряде он был готов драться еще с дюжиной таких же горячих парней, и ему было плевать на все.

— А ты сам откуда? — спросил старик. — На грузина-то ты не похож.

— Я из России!

— А здесь как оказался?

Коридор смолк. На дерзкого смельчака смотрели с удивлением, жалостью, даже с интересом. Однако, вопреки ожиданиям Сергея никто не выхватывал ножа, не выкрикивал оскорблений.

Сергей вкратце рассказал деду историю своей грузинской жизни. Вместе со стариком ее слушали и остальные люди.

— Жаль мне тебя, парень! — вздохнул седой житель гор.

— Почему же?!

На лестничной клетке послышались крики. Сергей увидел, как по лестнице бегут поколоченные им «джигиты». Впереди бежал коротышка, с одним усом. Позади тащился высокий бородач в изрезанной, когда-то красивой чохе.

— Ах, ты здесь, свиная падаль! — завизжал «клоп». — Братья грузины, эта русская свинья посмела поднять руку на нас! Он нанес нам самое страшное оскорбление, какое только можно нанести воину! Я лично зарежу тебя! — Коротышка визжал, будто ему яйца прищемили, размахивал кинжалом, но на Сергея не лез.

— А ну, тихо! — повелительно сказал старик.

Сергей уже расстегивал кобуру. Если это человекообразное существо сделает шаг вперед, он за себя не ручается. В этот момент чья-то широченная ладонь накрыла его руку на кобуре. Лысый мужчина в черном, в сванской шапочке отрицательно помотал головой и перечеркнул воздух пальцем. Дескать, не делай глупостей, все уладим!

— Что же вы за джигиты, если вас двоих побил один молодой человек?! — вопрос старика адресовался «потерпевшим». Сергей подумал, разве он такой уж молодой? Хотя, конечно, для девяностолетнего старца он вообще мальчишка!

— Он первый напал на нас! — не выдержал высокий бородач.

— Ложь! Попробуйте только его тронуть! Будете иметь дело со мной! И с моими внуками! — пригрозил старик.

Услышав призыв дедушки, от стены поднялись трое внуков. Молодые здоровенные, по-крестьянски крепкие мужчины отстранили Сергея с линии конфликта, заслоняя собой. Резо, тот, что повыше и пошире расстегнул свой ремень, снял его и старательно начал наматывать на кисть руки. Его примеру последовали его братья. Обиженные как-то сникли, «метр с кепкой», правда, не унимался:

— Да вы что?!! Это же русский! Это он и такие как они испепелили Грузию! И весь мир! Почему ты за него заступаешься?!

— Кто испепелил?! Этот парень испепелил?! — стоял на своем дед. — Или ему лучше, чем нам? Подумайте, люди, ведь этот русский двойне несчастнее, чем мы! Мы-то хоть на своей земле, а он даже не знает, где похоронены его родители! И никогда он не коснется земли на отцовской могиле! Многие из нас — сироты, но он — вдвойне сирота! И как же у вас, коровьи ********, поднялась рука и повернулся язык оскорбить его?! И оскорбить его родину, его родителей?!

— Он зверски избил нас!

— Мало, значит, избил, сейчас и я добавлю!

Понимая, что ничего хорошего не предвидится, гопники поспешили удалиться. А старик сказал Сергею:

— Не волнуйся. Никто тебя не тронет. Я сказал.

Весь гнев Сергея испарился. Он повернулся к горцу и сказал, поклонившись ему в пояс:

— Спасибо вам, дедушка!

Опасность миновала, и внуки воинственного старика, вернулись к стеночке и вполголоса принялись обсуждать свои дела.

Только потом Сергей узнает, что когда-то у старика было два сына. Оба они погибли, — старший во время вступления российских войск в Абхазию, второй, — после радиоактивного дождя. Но какими мотивами руководствовался старик, защищая Сергея, хотя ему сам бог велел ненавидеть русских, — это осталось для него загадкой.

Глава 4. Стивен Крайтон

На часах было уже восемь. Стивен Крайтон в десятый раз проверил свою амуницию, просмотрел свой рюкзак. От нечего делать снова взялся за свою XM-29, пытаясь реанимировать прицельный комплекс. Увы, новый теперь заказать негде! Теперь «умное» высокотехнологичное оружие превратилось в обыкновенную железяку. Плюнув на прицельный комплекс, Стивен демонтировал его, осознавая, что теперь придется довольствоваться примитивной мушкой.

Проверил пистолет, боеприпасы. Аккуратно сложил оружие и снаряжение около кровати, так, чтобы завтра с подъемом ему пришлось потратить не более десяти минут.

Крайтон жил один, но в его квартире всегда царил идеальный порядок. Правда, и вещей-то здесь было немного. Многие удивлялись, почему Крайтон выбрал для жилья не собственный дом, а квартиру в старом трехэтажном доме. Все было просто, — он был горожанином, жителем Нью-Джерси. Деревенская жизнь угнетала его, — Крайтон любил жизнь мегалополиса, он наслаждался высотными, расцвеченными огнями, зданиями, многоярусными, шумными автомобильными эстакадами, он не мыслил жизни без тысяч ярких автомобилей, без миллионов людей, спешащих куда-то по своим делам, без яркого света ночных фонарей и вывесок ночных клубов, сияющих всеми цветами радуги. Все это осталось далеко в прошлом, но хотя бы жить в городском доме ему никто не в силах запретить!