Почти серьезно - Юрий Никулин

Бриллиант понесли Никитину всей гурьбой. Мальчишки договорились, что тысячу рублей, которую Никитин обещал за находку, разделят между собой, и заранее предвкушали, сколько они смогут накупить на эти деньги полезных вещей.

Никитин же впустил к себе в гардеробную только Чапая, а перед остальными захлопнул дверь. Минут двадцать ожидали ребята выхода своего товарища. Чапай вышел и дико захохотал. Оказывается, когда он вошел в гардеробную, Никитин, взяв у него камень, долго рассматривал его около лампочки, наслаждаясь блеском и игрой граней.

- Ну, ты молодец. Просто молодец... Садись. - Николай Акимович указал Чапаю на стул.

Затем, звеня ключами, он долго открывал замок массивного, окованного железом старинного сундука. Чапай ожидал увидеть в сундуке толстые пачки денег, а там оказались старые костюмы, коробки, шляпы...

Со дна сундука Никитин достал початую бутылку коньяка и две потертые серебряные стопки. Осторожно, чтобы ни капли не пролить, он наполнил стопки коньяком и, торжественно протянув одну из них Чапаю, сказал:

- Ну, ты молодец. Просто удалец. За это можешь выпить.

Парень сделал глоток, закашлялся и отставил стопку, А Никитин выпил свой коньяк до дна.

- Ты коньяк-то цени. Он старый, еще довоенный. - А затем встал, похлопал мальчика по плечу и добавил: - Молодец ты, иди с богом! - и подтолкнул парня к дверям.

Переживал Никитин, что в цирковых программах все меньше и меньше остается конных номеров.

- Лошади из цирка уходят, - говорил он, сокрушенно качая головой.Раньше был цирк конный, а теперь все больше механический, иллюзионный. Но народ-то ведь по-прежнему любит лошадей. А главк наш - им что. Конечно, дешевле возить ящики фокусников. Они кушать не просят, как лошади. Вот и получается, что вместо конного цирка на манеже один-два хвоста.

У самого Никитина в конюшне было до двадцати лошадей.

Умер Николай Акимович в ноябре 1963 года. Через несколько дней после его смерти какая-то женщина позвонила Николаю Ольховикову и сообщила, что Николай Акимович перед смертью просил передать Ольховикову пакет. В нем оказалось тридцать шесть золотых медалей.

Оказывается, в 1913 году Аким Александрович Никитин по случаю сорокалетия русского цирка заказал отчеканить золотые медали, которыми потом награждал выдающихся артистов. После смерти отца оставшиеся медали перешли по наследству Николаю Акимовичу. А тот завещал раздать их тридцати шести выдающимся, по его мнению, артистам цирка и эстрады. Список он составил сам. Среди указанных в списке - Николай Ольховиков, Олег Попов, Валентин Филатов, Александр Кисс.

Помню, в детстве, когда я приходил с отцом в цирк, он всегда вел меня на конюшню. На пятачок покупалось несколько долек морковки. Невозможно забыть приятное ощущение от прикосновения к ладони теплых, мягких лошадиных губ. А может быть, это были лошади Никитина?

Сегодня мне рассказали, что когда-то известный клоун Боб О'Коннор, способный заставить публику покатываться в цирке от хохота, страдал в жизни ипохондрией. Он лечился у невропатолога. Тот прописал обтирание холодной водой, дал ряд советов, а в заключение сказал: - Пойдите для отвлечения в цирк, где выступает смешной клоун Боб О'Коннор, и вы непременно развеселитесь. - Боб О'Коннор - это я - уныло ответил артист.

(Из тетрадки в клеточку. Август 1960 года)

На первых порах, когда мы работали коверными, нашей главной задачей было вызвать смех у зрителей. Вызвать во что бы то ни стало. Порой, особенно не задумываясь, мы вспоминали какую-нибудь старую, примитивную, но проверенную, как говорят, "битую" репризу и показывали ее на манеже. Нас радовало, что мы освоились, почувствовали публику и некоторые наши импровизации проходят неплохо. Мы выработали свой прием появления на манеже и научились, еще ничего не сделав, вызывать реакцию зала. Это нас тоже подбадривало и помогало поверить в свои силы.

И все же я продолжал задумываться над своей профессией коверного. Помню, когда я впервые услышал от Карандаша фразу: "Клоуном нужно родиться", то потом долго думал об этом и все анализировал: родился я клоуном или нет?

Сейчас же, думая о профессии коверных, пришел к выводу, что стечение обстоятельств, а главное - склад характера, особое отношение к жизни, к юмору и помогают овладеть этой редкой профессией. Иногда, встречаясь с кем-нибудь, я начинаю чувствовать, что этот кто-то мог бы стать клоуном. И не только потому, что он смешной внешне, а потому что в его характере, поведении есть что-то наше, клоунское.

К таким людям я отношу и моего приятеля, директора магазина "Минеральные воды". Как-то в разговоре с ним я заметил:

- А знаете, если бы в свое время вы пошли в цирк, из вас, наверное, вышел бы очень хороший клоун. Вы смешной по фактуре и, мне кажется, могли бы смешить людей.

Мой собеседник вдруг побледнел и, опустив глаза, сказал:

- Вы знаете, ведь это была мечта моей жизни, - и, загоревшись, добавил: - А если сейчас пойти, а? Как вы думаете?

Что я мог ему ответить? Конечно, поздно идти в клоуны - ему уже за сорок.

Через некоторое время я снова встретился с приятелем, и он мне сказал:

- Знаете, после нашего разговора я ночь не спал. Я ведь люблю цирк, часто хожу туда и очень вам завидую. Я иногда и в жизни хочу смешить людей. Но, пожалуй, вы правы - учиться поздно.

Все артисты Союзгосцирка делятся на категории: от четвертой до высшей. Я же делю клоунов только на две категории: смешных и несмешных. У смешных всегда свой репертуар, свое лицо, своя манера. Их публика любит. И я понимал, что для того, чтобы нам с Мишей пробиться, нужно готовить свой репертуар, утверждать свои образы. И конечно, важно не замыкаться в рамках цирка, а искать смешное в книгах, фильмах, рисунках и особенно - в людях, в жизненных ситуациях. В жизни немало смешного. Правда, не из всего можно сделать репризу.

Работая в цирке, я время от времени заглядывал в читальный зал библиотеки имени Пушкина. Там перелнстывал старые журналы, сборники карикатур, читал юмористов - все пытался найти материал для реприз, интермедий,сценок.

В читальне-то и произошли случаи, которые могут стать иллюстрацией того, что смешным может оказаться и вовсе на первый взгляд несмешное.

Тишина. Все занимаются, слышно лишь, как переворачиваются страницы. И если у кого-то упадет ручка, все невольно оборачиваются. Чтобы не мешать друг другу, все ходят осторожно.

И вдруг среди тишины раздается громкий, уверенный голос:

- Товарищи! Минуту внимания.

Все подняли головы, ожидая, что сейчас, видимо, услышат объявление о встрече в Малом зале с каким-нибудь поэтом или о консультации по литературе для поступающих в институт. Но вместо этого молодой человек, видимо студент, сказал:

- Товарищи! Я ухожу. Всего хорошего... - И ушел.

Наступила странная пауза. Потом возник смешок, а затем все начали смеяться. Люди отвлеклись от работы минут на сорок.

Я же думаю, что это, видимо, было сделано на пари.

И второй случай. Летом, когда на улице стояла жара, мы, занимаясь в читальном зале, снимали пиджаки и вешали их на стулья. Вдруг на виду у всех, явно обращая на себя внимание, какой-то парень подошел к стулу одного молодого человека, заговорщически подмигнул нам, приложив палец ко рту (мол, не выдайте, идет розыгрыш), аккуратно снял со спинки стула пиджак и вышел на цыпочках из читального зала.

Все понимающе заулыбались, а некоторые даже захихикали: вот, мол, шутник.

Прошло некоторое время. Молодой человек, закончив заниматься, начал собираться домой, смотрит, а пиджака нет.

- Товарищи, никто не видел, куда мой пиджак делся? - спросил он соседей.

- Да ваш дружок его взял, - ответил ему кто-то.

- Какой дружок?

И тогда до всех дошло: пиджак украли. Все видели жулика и улыбались. А в кармане пиджака, оказывается, лежала стипендия.

Над всеми этими ситуациями, историями я задумывался. Чем больше смотришь, сопоставляешь, анализируешь, тем больше может родиться мыслей.

В моей тетрадке в клеточку есть десятки заготовок, которые еще не стали репризами. Вот, например, заготовки для клоунады, о которой я мечтаю уже несколько лет. Условно я ее назвал "Шерлок Холмс" - пародия на детектив с героем сыщиком-неудачником, с поисками чего-то похищенного, погонями и даже стрельбой. Я и некоторые трюки уже разработал, например, технику следов: преступник идет по манежу и оставляет четкие следы ног на ковре, которые он потом "заметает" обыкновенной метелкой. И трюк с собакой-ищейкой, которая вместо преступника схватит подсадку. Тема есть, трюки есть, а клоунады нет. На нее нужно искать своего автора. Такого, как Михаил Татарский, который написал одну из наших любимых клоунад - "Розы и шипы".

Все началось с того, что в день рождения жены я долго метался по Москве в поисках цветов. В магазинах, как назло, продавали лишь искусственные цветы и железные венки для покойников. А частники за букетики, которые и дарить-то стыдно, заламывали бешеные цены. В тот день я цветов так и не купил и, пока шел домой, неся торт, придумал такую сценку: человек ухаживает за девушкой, та требует цветы, а купить их негде. С отчаяния кавалер покупает венок с железными листьями, надевает его девушке на шею, и они уходят.