Вопреки (СИ) - "_Lukiny_"

Конан видела, что тело подрывника сотрясает дрожь, видела его широко распахнутые глаза, лучившиеся недоверием. И усмехнулась.

- От них долго не было вестей, а потом, через несколько месяцев, Акасуна вернулся. И знаешь, что он мне сказал? Что наигрался. Он убил ее, Дей, потому что игрушка просто износилась. А потом у него появился ты. Его новая красивая кукла.

Это было ее самой большой ошибкой. А ведь Пейн предупреждал ее. Эта история преследовала ее много лет. И она не собиралась позволить подобному произойти снова.

Блондин пошатнулся, упав на локти. Казалось, его колотит лихорадкой. Его пальцы снова вцепились в волосы. Девушка перевела взгляд на Сасори. Он смотрел на нее с неприкрытой ярой ненавистью. Она улыбнулась.

- Он не рассказывал тебе об этом, так ведь? Конечно, нет. Он никогда никому ничего не рассказывал. Кроме нее. Может быть, она смогла заглянуть в его душу?

- Заткнись!!!

Дей вскочил на ноги. Зала содрогнулась от оглушительного взрыва, мощнее, чем предыдущие. Девушка прикрылась крыльями от него и падающих с потолка обломков скалы, и засмеялась.

- Ох, Дейдара. Теперь ты понимаешь, почему я не хотела, чтобы ты уходил с ним? Я пыталась уговорить тебя вернуться, но ты не хочешь его оставлять. Мы можем упростить задачу. Если я просто убью его, тебе станет легче. Тогда ты сможешь вернуться и перестанешь убеждать себя, что чем-то обязан ему. Перестанешь думать, что это что-то значит. Все так просто.

Повернув голову, она встретилась взглядом с карими глазами. Еще немного. Совсем немного и ее друг, наконец-то, все поймет. Дей содрогнулся, снова упав на колени, уперевшись ладонями в грубый камень.

Охота. Они разделились. Он потерял его. Искал, долго искал. Но нашел только тело. Глаза, которые уже никогда не посмотрят на него, сердце, которое больше не билось. Сердце, которое слушалось его в тот день на поляне. Кошмары, которые становились явью. Руки сжались в кулаки.

- Тронешь его – я убью тебя.

Его слова неожиданно твердо прозвучали, отразившись от стен. Девушка с удивлением посмотрела на него.

- Я найду способ, Конан. Даже ценой своей жизни. Только тронь, клянусь, я убью тебя.

“Не может быть... этого не может быть”

Она спустилась еще немного ниже, с таким неподдельным изумлением глядя на него, что было бы смешно, если бы не было так паршиво. История, о которой знала только она и Акасуна. История, которая хотя бы немного должна была образумить ее безумного друга. Все ее слова, они должны были его отрезвить, открыть глаза на страшную правду. И он не должен был говорить ей того, что сказал. Не должен.

Это не могло быть правдой. Она не понимала. Совершенно.

- Дей... но почему? Ты... неужели ты совсем не понимаешь? Неужели так и не понял? Он уничтожит тебя. Тебя и твою душу тоже. Твой разум. Он уже почти это сделал. Ты уже становишься бездушной марионеткой, как ты этого не видишь? Даже самая глубокая преданность исчезает от такой боли, которую ты испытываешь! Почему ты терпишь это? Почему просто...

- ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ЕГО!!! Люблю, черт тебя возьми!!!

Эхо зазвенело на всю пещеру, отражая его голос, разбивая на миллионы осколков. Когда оно успокоилось, повисла гробовая тишина. Бумага, дрогнув, упала вниз, застилая пещеру белым покрывалом. Крылья за спиной девушки рассыпались. На ее лице был написан шок, огромный, пробирающий до костей.

- Невозможно... – едва слышно выдохнула она, круглыми глазами глядя на блондина, стоявшего перед ней на коленях. Его голова была опущена, волосы скрывали лицо, руки, кулаками упирающиеся в пол, мелко дрожали. Его мир был снесен до основания. Все барьеры, годами державшие его, рухнули, обратившись пылью. Все, во что он верил и что знал, только что осыпалось горсткой праха. Больше терять было уже нечего.

Конан, почти не помня, как двигаться, перевела глаза на кукольника. Ножи из его руки исчезли, освобождая от захвата, но он едва ли заметил это. Настолько оглушенным она Сасори не видела никогда на своей памяти. Он казался застывшим изваянием, его такой же застывший взгляд уперся в пол под ее ногами.

- Конан...

Она вздрогнула всем телом, резко обернувшись к блондину. Его тихий голос громом раздался в мертвой тишине пещеры. Он медленно поднялся на ноги, не поднимая головы. Его слегка покачивало, но он стоял. Не должен был, но стоял. После такого люди не поднимались, но он стоял. И его глаза, устремленные на девушку, лихорадочно блестели.

- Запомни это. Если с твоих уст... еще хоть раз... сорвется его имя... я тебя... уничтожу. Я тебе обещаю.

Он замолчал, и тишина больно ударила по барабанным перепонкам. Девушка выдохнула, только сейчас поняв, что задержала дыхание. Она не знала, что сказать. Нечего было говорить.

“Невозможно. Невозможно. Просто невозможно”

====== Глава 31. ======

- Любовь! Что ты делаешь там на Кресте?

– Я хочу, чтобы жил ты всегда в чистоте!

- Это больно, ведь ты же гвоздями пронзён.

- Из-за боли моей, ты – от боли, спасён.

- Как терпеть – это можно, ответь мне, молю.

- Потому что люблю. Потому что люблю…

Ольга Велева

Девушка так ничего и не сказала. Пещеру сотрясало, все-таки следы битвы отразились на стенах и сводах старой залы. Снова зашумели бумажные крылья. Конан ушла, так и не решив, что сказать. Ее слишком глубоко потрясло признание Дея. Она слишком не верила, что такое возможно. Она просто сбежала.

Акасуна потер глаза рукой. Тяжелая битва, тяжелый разговор. Он до сих пор не был уверен, что правильно все понял, что правильно услышал. Это было странно, это было дико, это было…

Он вздохнул. С этим он может разобраться и позже, а сейчас ему срочно требовалось привести себя в порядок. Хотя бы ради Дея. Хотя бы ради человека, так открыто выставившему свою жизнь, вместо его собственной.

Пещеру снова сотрясло, и кукольник тряхнул головой. Скоро она обвалится ко всем чертям ада, а блондин, кажется, не собирался уходить отсюда. Оттолкнувшись от камня, Сасори вышел из-за валуна. Дей сидел, прижавшись спиной к дрожащей стене пещеры. Ничего не говоря, кукольник взял его под локоть и вывел на улицу. За их спинами гулко обваливались своды. Они успели покинуть это место, до того, как пещера обрушилась, отойдя достаточно далеко от нее. Блондин плавно опустился на землю, прислонившись спиной к мшистому валуну, стоило Акасуне отпустить его. Его разодранная футболка была перепачкана кровью, и, только увидев это, кукольник вспомнил про свою руку. Рана была глубокая, а под рукой ничего не было, чтобы перетянуть ее. Пришлось рвать рубашку. Но прежде, чем заняться собой, кукольник присел перед Деем, стирая с его лица пыль и грязь куском ткани.

Внутри блондина было сейчас только одно – пустота. Он знал, что сломает себя этим. И сломал. В конце концов, он не мог отгораживаться от правды вечно. В его опущенном на землю взгляде зияла такая бездна, что становилось страшно. Но когда Сасори коснулся его лица, взгляд Дея сфокусировался на его руке. Наклонившись, он взял его за запястье и резко развернул руку внутренней стороной к себе. Кажется, Акасуна слегка дернулся от неожиданности. Вдоль предплечья и на плече чернели кровью три дыры, пробитые насквозь. Второй ладонью блондин провел вдоль них, вытягивая ртом клочки бумаги и мусор. Кукольник поморщился, но все еще молча смотрел на него. Дей забрал из его руки лоскут и затянул на плече, как жгутом останавливая кровь. Повернул голову, глянув через плечо в небо. На мгновение в его глазах блеснула злоба. Из-за его спины, задев волосы, вырвалась птица и, петляя, скрылась. Убить не убьет, но крылья подрежет, это он мог сказать точно. Впрочем, его глаза потухли также быстро, как и зажглись. Он опустил голову и, стянув с головы ленту, замотал руку Акасуны. Благо лента длинная и широкая. Пальцы Дея соскользнули с запястья Сасори, рука плавно опустилась на землю. Наверное, он выглядел паршиво, но ему было все равно. В данный момент он не чувствовал ничего, кроме осколков собственной души.