Вопреки (СИ) - "_Lukiny_"

“Я не смогу отказать ему, если он захочет. Никогда не скажу “нет”... Но мне самому нужно остановиться. Я должен остановиться, пока это не стало чем-то большим. Пока я сам не поверил в сказку...”

Акасуна быстренько привел себя в порядок. От едких духов, лекарств и старческого запаха его немного мутило. Понадобилась вся его выдержка, чтобы досидеть до конца гулянок. Он вернулся в спальню и, не найдя блондина, подошел к двери на балкон, невольно засмотревшись. Дей в лунном свете смотрелся, как какое-то сказочное существо, волей случая попавшее на нашу планету.

- Долго ты будешь там стоять? – через какое-то время тихо спросил подрывник, улыбнувшись. Он так и не обернулся, глядя на круглый лунный диск.

- А ты? – вопросом на вопрос ответил Сасори и подошел к нему, прижавшись к его боку. – О чем ты думаешь?

Блондин посмотрел на него, на его задумчивое лицо, точёные черты, ярко выделяющиеся в лунном свете, и улыбнулся.

- Ни о чем.

Он развернулся к нему, и кукольник обнял его.

- Значит, будешь думать об этом, – усмехнулся Сасори и поцеловал подрывника, прижав его к парапету.

Дей на секунду замешкался, а потом обнял его в ответ, обвив руками шею. Когда кукольник немного отстранился, блондин посмотрел в его глаза и, плюнув на все, поцеловал его сам.

“Завтра. Я остановлюсь завтра. А сейчас мне пока еще нужно немного сказки”

====== Глава 30. Часть 1. ======

Утром Акасуна проснулся один. Дея не было ни в комнате, ни дома. Рядом на подушке была оставлена записка, написанная рукой блондина. Он просил не терять его и сообщал, что хочет навестить деда после такого бодуна.

С тех пор чаще всего так и бывало, Дей оставлял записки, куда он пойдет и чем будет заниматься, и уходил. Иногда он был дома, но неизменно ждал кукольника внизу за завтраком. Нет, он не отгораживался от Сасори совсем, они по-прежнему иногда гуляли вместе вечерами, забредая в удаленные места леса, вместе ходили к деду, дом которого за это время почти отстроили заново, игрались с периодически появляющимся Гоби. У них даже вошло в привычку раза два в неделю выходить на дорогу, запугивать мелькающих здесь бандитов и разбойников, иногда и пустить кровь в зависимости от настроения. Всего за какой-то месяц налеты на деревню сократились до минимума. Земля слухами полнится, жители деревни тоже заметили это, и хоть было как белый день понятно, что их перестали тревожить с появлениям в селении двух молодых парней, но самих мальчишек ни о чем не спрашивали, всякий раз улыбаясь каждому из них. Дея уже знала вся деревня, и, завидев его, издалека махали рукой, вся детвора бегала за ним, прося играть, зовя погонять мячик или искупаться в реке. Правда, когда он был с Акасуной, шумные крики обычно утихали до тихих, но не менее задорных просьб. Блондин, смеясь, не отказывал никому из них, неизменно выполняя свои обещания. Почти все время он проводил в деревне. Да, они продолжали спать с Акасуной в одной кровати, они занимались сексом, но лишь тогда, когда кукольник сам проявлял инициативу. Дей улыбался ему, обнимал его, принимал его ласки и дарил их сам, и, казалось бы, ничего не изменилось. Но первым он не лез больше ни разу. Не обнимал его первым, не целовал. Продолжая подстраиваться под любое его настроение и выполняя каждую просьбу с привычными кротостью и смирением, он просто болтал с ним обо всем на свете, иногда затрагивая серьезные темы, иногда смеясь. Дей чувствовал некоторое слабое недоумение кукольника, но упрямо игнорировал его. Он огородил все переживания и сомнения в своей голове надежным контуром, в самый дальний угол засунув тот роковой разговор с Конан, и продолжал жить, как жил до него – легко и непринужденно, доверяясь своему божеству и ничего не ожидая от него.

Так закончилось жаркое душное лето, и началась не менее теплая пока осень. В один из этих дней, собрав глину по карманам, блондин спустился вниз, где Сасори, читая какую-то книгу, пил чай. Дей собирался прогуляться до деда и по дороге заскочить к торговцу. Обычно он просто говорил кукольнику, что он уходит, а тот просто кивал, уже не спрашивая, куда он идет, зная, что блондин расскажет ему все вечером. Но сейчас, когда он в очередной раз бросил “я пошел” и уже собрался уходить, Акасуна окликнул его, оторвавшись от книги. Дей вздохнул. Накануне ранним вечером к ним опять заявился Гоби и утянул подрывника на веселую прогулку. Они не заметили, как покинули пределы деревни, но блондин отчетливо почувствовал момент, когда, как и в тот раз, он снова шагнул за радиус. Он остановился как вкопанный и посмотрел на Гоби. Демон начал старую песню о том, что он как баба не может от кукольника и шага сделать, но Дей с непроницаемым лицом сказал лишь: “Нет, Гоби” и вернулся. Он сразу же пошел домой и, прямо с порога наткнувшись на Сасори, обнял его. Тихо извинился, сказав, что это вышло случайно. Акасуна ему не ответил, вообще ничего не сказал, только обнял в ответ. Это был первый раз с того памятного вечера, когда Дейдара обнял его сам. Больше блондин в этот вечер из дома не вышел, не смотря на все уговоры вернувшегося за ним Гоби. Демон повздыхал и умотал в Суну, а они легли спать.

Теперь Дей стоял и смотрел на отложившего книгу кукольника.

- Куда ты идешь? – спокойно спросил Сасори, поглаживая обложку книги. Его движения были слегка нервными, и Дей это видел. – В последнее время ты часто уходишь.

- Я иду к деду. Он просил купить меда у Аки, когда он появится снова. Торговец, Данна, – пояснил блондин, видя вопрос, мелькнувший в глазах Акасуны. – Сегодня как раз он должен появиться.

Он замолчал, глядя на Сасори. Тот не сводил с него глаз. Дей, вздохнув, на мгновение опустил голову и снова посмотрел на него.

- Ты все равно работаешь. А я возвращаюсь всегда в одно и то же время. Если у тебя были планы на сегодня, то просто скажи.

Акасуна отложил книгу и, поднявшись, подошел к блондину почти вплотную.

- С каких пор ты подстраиваешься под “мои планы”? – выплюнул он. Откуда-то вдруг накатила глухая злость. – Так и будешь мотаться туда-сюда? Или я уже могу, просто щелкнув пальцами, вызвать тебя и трахнуть? Ты ведь это подразумеваешь под “моими планами”?

Дей молчал, в упор глядя на него. Сейчас его лицо могло дать фору маске самого кукольника. Наконец, он сказал:

- Я занимаюсь этим всю жизнь с тех пор, как знаю тебя. Подстраиваюсь под твои планы, – он слегка наклонил голову. – Тебя так волнует конкретно тема секса или что-то еще? Ты требовал этого сам. Послушания. Я слушаюсь тебя. Во всем, – он сделал небольшую паузу. – Так что? Мне нельзя уйти?

Глаза Акасуны сверкнули, но он молчал. Дей пожал плечами.

- Вот видишь. Не понимаю, из-за чего ты завелся. Я вернусь как обычно. Но если что... Можешь щелкнуть пальцами. Я приду.

Блондин отвернулся и пошел к выходу. Он не хотел отвечать так резко, но беспокойство кукольника явно проскальзывало сквозь злобу. И это задевало и рушило надежный контур его сознания.

“Не надо. Не делай этого. Не разрушай этот барьер, который я так старательно возводил. Не говори, что тебе не все равно. Это просто... чертовски больно”

Дей уже подошел к двери. Кукольник сжал кулаки, и послышался до жути знакомый треск натягивающихся нитей. От этого звука всегда бежали мурашки по позвоночнику. Блондин резко остановился. Рядом с его лицом блеснула тонкая и опасная ниточка, больно оцарапав кожу щеки. Дей сделал шаг назад, дотронувшись до царапины. По пальцам скользнула кровь. Он вздохнул, глядя на дверь, весь проем которой был опутан нитями.

- Только попробуй. И можешь не возвращаться. Я не буду тебя ждать, пока ты где-то шляешься, – процедил Акасуна.

В следующую секунду Дей, резко развернувшись, подлетел к кукольнику и ударил его по лицу. Первый раз в жизни. Но с тех пор, как они поселились здесь, уже и так слишком много вещей произошло с ними впервые. Сасори отшатнулся от него, уперевшись спиной в столешницу. Нити опали, сверкнув. В глазах кукольника застыло удивление, в глазах Дея горела злоба, и эти глаза, не отрываясь, смотрели друг на друга.