Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

Выходит, не возвращение в родное время, не воссоединение с семьёй, не победа над Волдемортом, не блестящая карьера, не высокое положение в обществе, не богатство и власть. Ее самое большое, самое сокровенное желание – взаимная любовь. Всего-то.

Это же так просто.

Как это сложно. Совершенно невозможно.

Миранда невесело усмехнулась. И ей нужна не просто взаимная любовь, а взаимная любовь с конкретным человеком. Ну что с ней не так, если даже в зеркале Еиналеж она видит именно Тома Реддла? Стоит сказать спасибо, что там только он, а не, допустим, еще дом в пригороде Лондона и трое детей рядом, или еще какая-нибудь глупость!

– Хватит, – сказала она твердо, чувствуя, как от проникновенного взгляда двойника Тома из зеркала внутри нее все переворачивается и корчится, будто там поливали кислотой. – Я насмотрелась.

Она с усилием отвернулась от гладкой поверхности, отошла к стене и обессиленно сползла по ней на пол. К глазам подступали слезы, и Миранда старательно гнала их прочь, пытаясь взять себя в руки. Ну что с ней такое, а? Всегда была такой спокойной, невозмутимой, а в последние месяцы самоконтроль стал вообще ни к черту… И все из-за него, из-за Реддла…

Тот помедлил, а потом вдруг приблизился и сел на слегка пыльный пол рядом с ней, нисколько не заботясь о чистоте мантии и идеальности своего внешнего облика.

– Как ощущения? – поинтересовался он.

– Отвратительно, – честно ответила Миранда, против воли бросая взгляд на зеркало. Теперь широкая рама стояла сбоку от нее, но даже со своего места она снова видела счастливую пару. – А у тебя?

– Замечательно, – отозвался Том задумчиво, тоже оглядываясь на зеркало. Что именно ему явила стеклянная гладь, Миранда, конечно, не знала, но довольная улыбка Реддла говорила сама за себя. – И именно так все и будет…

– Догадываюсь, что ты там увидел, – она против воли хмыкнула. – Корону и власть над миром?

– И не только, – Реддл чуть прищурился, рассматривая что-то в зеркале, а затем перевел взгляд на нее. Он сидел так близко, что до обоняния Миранды снова донесся его одеколон, и от тоски и обиды на судьбу ей захотелось завыть. – Что тебя так расстроило? Ты теперь точно знаешь, чего хочешь. Теперь можешь просто идти к своей цели, приложить все силы, чтобы добиться желаемого!

У нее вырвался какой-то полузадушенный смешок.

– Боюсь, это не так просто.

– А никто не говорил, что должно быть легко, – Том пожал плечами. – На то это и самое сокровенное желание. Про себя я точно знаю, что осуществить мое желание будет непросто, но… конечная цель того стоит, правда?

Миранда предпочла не отвечать на последний вопрос.

– Проблема в том, что моя мечта в принципе неосуществима, – неохотно сказала она.

– Ты хочешь вернуть кого-то из погибших родственников или друзей? – в голосе Тома зазвучало неприкрытое разочарование. Избегающему привязанностей лорду Волдеморту подобное желание точно должно было казаться верхом глупости.

– Нет.

– Раз это не связано с воскрешением мертвых, значит, твое желание осуществимо, – сделал он потрясающе логичный вывод, и Миранда в который раз поразилась, каким необычным образом рассуждал этот рациональный разум, не скованный нормами морали и узами любви и дружбы. – Необратима только смерть, остальное можно исправить и как-то изменить. Я могу помочь тебе добиться желаемого.

Миранда закусила губу, чтобы не расхохотаться от абсурдности ситуации. Знал бы он, что именно только что предложил!

– Это снова такая попытка привлечь меня в свои ряды? – полюбопытствовала она без какого-либо вызова, совершенно будничным тоном.

Вопреки опасениям, атмосфера так и не накалилась вновь, и Том без малейшего смущения кивнул.

– Да. Чего ты хочешь на самом деле? Скажи мне, и я помогу тебе это получить. Только хорошо подумай, прежде чем гордо отказываться, поскольку я никому не делаю таких предложений.

Миранда покосилась на него удивленно, но Том совершенно серьезно ожидал ее ответа, и она по-прежнему не ощущала в нем враждебности. Сейчас рядом с ней снова сидел именно тот Том, который спас ее в Лютном, и рядом с которым она провела весь февраль в этом коридоре. И потому она не стала хитрить и изворачиваться, а просто сказала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я тебя сейчас очень сильно разочарую, но мое главное желание едва ли покажется тебе заслуживающим внимания. Мне не нужны власть, влияние, могущество, поклонение других людей – в общем, все то, что ты в действительности мог бы мне дать. То, чего я хочу больше всего… К сожалению, это именно то, чего ты мне дать никогда не сможешь.

Реддл ощутимо напрягся и хотел было что-то заявить, но она его остановила:

– Я не бросаю тебе вызов и не провоцирую тебя! Я лишь констатирую факт.

Он выдохнул, но, кажется, поверил, и на какое-то время в пустой комнате с зеркалом воцарилось молчание. Миранда помедлила, не зная, стоит ли дальше испытывать судьбу, но потом решилась:

– Можно вопрос?

– Какой?

– Почему… – она запнулась, но все же договорила. – Мне давно было любопытно, почему именно «Волдеморт»? То есть звучит сильно, я не спорю. Опять же, если переводить с французского, получится «воспаривший над смертью» – тоже красиво… Но почему именно это имя? Как ты к нему пришел?

Не столько увидев, сколько почувствовав его оценивающий взгляд на себе, Миранда замерла в ожидании ответа. Том какое-то время колебался, это было видно совершенно отчетливо, однако затем достал волшебную палочку. Миранда вздрогнула, но Том лишь начал выводить в воздухе светящиеся буквы, которые зависали перед ними огненными росчерками и складывались в слова:

«Том Марволо Реддл».

Резкий взмах палочки – и буквы смешались, перестроились в новом порядке.

«Лорд Волдеморт».

– Что ж, это многое объясняет, – пробормотала она, находясь под впечатлением. – Анаграмма? Оригинально… Полагаю, сначала ты решил стать лордом, и потом уже додумал остальное?

– Учитывая все, что ты обо мне знаешь, едва ли ты могла ожидать, что я соглашусь всю жизнь носить это отвратительное имя моего папаши-маггла, – холодно произнес он, рассеивая горящие буквы. Миранда не удержалась и чуть улыбнулась.

– Можешь упрекнуть меня в отсутствии вкуса, но твое настоящее имя мне нравится больше.

Том весь скривился, будто она заставила его надкусить лимон.

– Что-то ты осмелела этим вечером…

– Раз уж мы пришли к выводу, что сейчас стоят те золотые дни, когда ты еще позволяешь мне иметь свое мнение, надо этим воспользоваться, – заметила Миранда и беззаботно ему улыбнулась. Том продолжал смотреть на нее совершенно нечитаемым взглядом.

– Хорошо, тогда почему еще ты мне отказала?

– Что?..

– Какие еще причины у того, что ты не хочешь ко мне присоединиться? – повторил он терпеливо. – Раз уж у нас снова вечер откровений, то отвечай правду. Ведь есть что-то еще, правда?

Миранда на секунду задумалась, а потом кивнула.

– А еще мне не нравится татуировка, которую ты ставишь своим последователям.

– Ты и об этом знаешь?

– Конечно. Каким-то образом ты же вызвал их всех к себе в тот день, когда тебя ранили. Меня не было не так долго, а когда я вернулась, у тебя в гостиной собралась половина Слизерина. Не сову же ты к ним отправил…

Реддл шумно выдохнул.

– И что же в моей Метке тебя не устраивает?

– Она похожа на рабское клеймо, – отозвалась она невозмутимо. – Не буду спорить, как способ связи она, наверное, довольно удобна. Но выглядит она… Не знаю, по-моему, такие отметины нужно ставить в качестве наказания, а не как знак поощрения. Как-то сразу становится понятно, кем для тебя являются твои же соратники. У тебя-то самого такая есть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Том косо взглянул на нее, но затем засучил правый рукав и продемонстрировал ей чистое предплечье.

– Что и требовалось доказать, – Миранда удовлетворенно кивнула. – Извини, но я не ощущаю в себе желания становиться твоей слугой.

– Почему я тебя до сих пор не убил? – спросил он у самого себя и снова взглянул на зеркало. Что-то такое там отразилось, что Том чуть поморщился, как от зубной боли. – Ведь насколько в этом случае жизнь стала бы проще…