Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

Но зато защита докторской диссертации Христенко, заложившей основы этой системы, прошла хорошо. Уже более 12 лет назад…

Интеграция, стой? — раз–два!

После панического отправления Касьянова в отставку в феврале 2004 года Христенко недолго побыл и. о. премьера, а в правительстве Фрадкова стал Министром промышленности и энергетики.

Министерство прославилось как «фабрика отраслевых стратегий»: за первые же два года их было подготовлено 15, все они были долгосрочными, и исполнение их было весьма сомнительным даже в момент их разработки, но зато они обеспечивали позитивный информационный фон и корректное освоение значительных объемов бюджетных денег.

В сентябре 2007 года в правительстве Зубкова Христенко сохранил свою позицию, а первый заместитель Министра финансов Голикова, на которой он, оставив свою первую жену, женился в 2003 году, стала Министром здравоохранения и социального развития (ныне она возглавляет Счетную палату).

В правительстве В. В. Путина 2008 года он возглавил Министерство промышленности и торговли: управление энергетикой было выделено в отдельное Министерство, а управление торговлей было получено от Министерства экономического развития.

В июне 2011 года президент Медведев назначил Христенко своим спецпредставителем по внесению изменений в Таможенный союз: ветеран правительства нацелился на смену сферы деятельности.

Надо сказать, что вопросы интеграции (как и почти все остальные) не были ему в новинку: еще в сентябре 2000 года его назначали председателем правительственной комиссии по вопросам СНГ, а в июле 2001 он был включен в Интеграционный комитет тогдашнего Евразийского экономического сообщества.

18 ноября 2011 года главы России, Казахстана и Белоруссии подписали декларацию о Евразийской экономической интеграции; председателем коллегии Евразийской экономической комиссии на 4 года, то есть до конца 2015, был избран Христенко.

Преобразование Таможенного союза в Евроазиатский экономический с его последующим расширением на Киргизию и Армению неразрывно связано с его именем. Однако Христенко держится в тени, — до такой степени, что о нем практически забыли в России. Возможно, это подготовка к пенсии; возможно, — рациональная реакция на положение, в котором сущность евразийской интеграции по мере ее расширения становится все менее понятной и вызывает все больше вопросов.

Истинным мотором евразийской интеграции был С. Ю. Глазьев, с именем которого связано создание Таможенного союза; возможно, его перевод в советники президента был всего лишь эффективным способом блокирования дальнейшего ее развития.

Как член либерального клана, неразрывно связанный с Чубайсом и многими его значимыми представителями (в'том числе и супружескими узами), Христенко вряд ли является сторонником этой интеграции. Добросовестно урегулируя отдельные проблемы и конфликты, он вряд ли обладает как стратегическим, перспективным видением, так и желанием превратить Евразийский экономический союз в полноценного участника глобальной политики, способного стать реальным, а не фиктивным участником глобальной конкуренции.

Ведь это противоречит интересам глобального бизнеса, а значит, и либерального клана, топ- менеджером которого он эффективно и добросовестно трудился почти всю свою жизнь.

Христенко по своему стилю представляется разрешателем сложных локальных проблем в рамках заданной ему стратегической парадигмы. Поставленный на должность, по сути дела, руководителя евразийской интеграции, которая объективно требует не исполнительских умений, а создания и развития качественно нового стратегического видения, он просто в силу своей специализации не может справиться с этой задачей и, вероятно, служит не менее серьезным тормозом интеграции, чем ее сознательный противник.

Тактик, назначенный стратегом, является одной из (хотя далеко не единственной) причин того, что отличие Евразийского экономического союза от предшествовавшего ему Таможенного, очевидное на теоретическом уровне, на практике все еще остается трудно уловимым.

И никакая пропаганда, никакой натужно поддерживаемый энтузиазм, никакие тактические успехи вроде расширения числа участников не может исправить ощущение стратегического тупика, в котором находится евразийская интеграция после перевода с нее Глазьева, — и, соответственно, прихода на эту тему Христенко.

Деньги и власть любят тишину

Удивительно, но один из старейших членов правительства, опытнейший представитель либеральной управленческой элиты, один из ключевых представителей мощнейшего «челябинского клана» в российском управлении, Христенко не ассоциируется практически ни с какими скандалами.

В качестве анекдота можно вспомнить порой инкриминируемое ему «челябинское книжное дело»: издание в 1996 году 88-страничного сборника правительственных распоряжений и постановлений, способных помочь потерявшим свои деньги вкладчикам финансовых пирамид. На издание 10-тысячным тиражом скромной брошюры, составителями которой числились Христенко и связанные с ним люди, было потрачено из бюджета 50 млн. руб… По непонятным причинам печаталась она в Екатеринбурге, смета на ее издание должным образом не утверждалась, стоимость печати была завышена, по оценкам, более чем в полтора раза, а вырученные за ее издание 20 млн. руб. не вернулись в кассу профинансировавшего ее издание государственного фонда.

Казалось бы, классический скандал, — но максимальная оценка нерационально потраченных денег составляет 50 млн. неденоминированных рублей, — то есть 50 тыс. руб. после деноминации 1998 года или менее 10 тыс. долл. по курсу 1996 года.

Даже если учесть его обесценение с того времени и забыть реалии середины 9Й-х, сумма на скандал не тянет.

В то же время стоимость недвижимости, которой владеет семья Христенко, качественно превышает официальные доходы и его, и его жены. В 2007 году Христенко купил в элитном поселке «Остров фантазий», расположенном на берегу Москвы–реки в черте Москвы, квартиру в 218,6 кв. м., которая стоила около 2,5 млн. долл. — его официальный заработок за несколько десятков лет. «Остров фантазий» попал в скандальные хроники, когда расположенный рядом поселок «Речник», где жили существенно менее обеспеченные граждане, был снесен, так как строительство «на особо охраняемой природной территории парк «Москворецкий»» якобы полностью запрещено. На шикарный «Остров фантазий», расположенный на той же «особо охраняемой территории» этот запрет, разумеется, не распространялся.

У жены Христенко Голиковой через год после свадьбы, в 2004 году, если верить официальным декларациям, появилась в Москве квартира оценочной стоимостью в 2,4 млн. долл., что также непосильно для нее, если судить по официальным заработкам.

Гарантированно превышает их общий официальный доход и стоимость аренды поместья в гольф- клубе «Пестово», которое они снимают (2 га земли и два дома общей площадью около 1,3 тыс. кв. м.).

В официальных декларациях о доходах Христенко, по сообщениям СМИ, отсутствуют данные о вознаграждениях за работу представителем государства в советах директоров огромного числа крупных и успешных российских корпораций. То ли он работал там бесплатно, то ли скрывал данные о своих доходах.

Возможно, он является скрытым владельцем части крупных российских компаний, хотя слухи о владении 20 % Магнитогорского меткомбината так и остаются опровергаемыми слухами. Хотя в этой сфере возможно появление новостей: так, в начале 2015 года выяснилось, что его бывшие заместители в Минпромэнерго Реус и Дементьев являются миноритарными акционерами компании «Научтех- строй плюс», учрежденной «Фармстандартом»,

производителем лекарства «арбидол», которое активно продвигала жена Христенко по время пребывания по главе Минздравсоцразвития России.

Но, так или иначе, официальное имущество Христенко качественно превышает его доходы, — а скандалов, связанных с ним, нет.

И это представляется еще одним проявлением его аккуратности, педантичности и эффективности как менеджера.

Христенко представляется едва ли идеалом исполнителя высшего уровня, не забывающего о себе, но четко исполняющего волю руководства. Принадлежность этого руководства к либеральному клану и полное принятие им самим либеральной парадигмы обеспечили ему исключительное аппаратное долголетие, а стране — исключительную разрушительность многих из тех преобразований, в которых он добросовестно принимал участие.

Скорее всего, это просто провинциал, приехавший в Москву заработать и не обремененный никакими заботами об экономике страны и общественном благе. В госаппарате о нем говорили как о близком к идеальному примере активного конформизма с нацеленностью на сохранение должности (как инструмента зарабатывания денег) в прямом смысле слова любой ценой.