Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine

— Что ты будешь делать!.. — риторически восклицает Тамара, не боясь, что Маша проснётся. — Лизка, не сходи с ума! Худая стала, нервная. Думать о себе пора, а не о том, что здоровенный лоб всем жизнь ломает! Ну?!..

— А что делать, Том? Давай перечислим наши январские приключения? Хотя ты и так всё знаешь, но я напомню. Сняли отца, ребята резко все козлы и сволочи, в общем деле не доверяют. Значит, что надо сильнее нюхнуть, и жизнь сама заиграет красками! Явно не Арькиной гуашью, а какой-то инопланетной ахинеей… — страшно представить, что вымышлял себе Холмогоров под действием наркотиков, но приходилось мириться с реальными фактами. — Приполз к отцу невменяемый, лыка не вяжем. Дядя Юра его в туалете закрыл, когда крики совсем нестерпимыми стали, а приезжаю… Он дверь сортирную выломал, кабан! Отец врачу знакомому позвонил, прокапали. Три дня из дома не выходил, таблетки принимал по расписанию. Но недолго музыка играла, на следующий день в офисе опять что-то с Пчёлой не поделил…

— Слушай, Лиз, — Тамара прокручивает в голове совсем уж радикальный, по её мнению, вариант смягчения и полного искоренения наркотического морока друга. — А чем чёрт не шутит? В дурку, там хотя бы знают, что делать. Ну ещё полежит, сбежит, вернётся… Сам же не вылезет! Там хоть какие-то гарантии! И такое лечат…

— Опять? Под чужим паспортом? Дядя Саша скажет мне, что мужику своему жизнь порчу таким клеймом при его-то статусе и связях, — Белый действительно не понимал, почему психиатрическая служба — самая доблестная при лечении алкоголиков и наркоманов. — Фил рассказывал тебе, что из дурки мы сбежали на третий день. Режим строгий, курить не дают, еда пресная, но это же курорт! Палата с видом на лес!

— Сегодня-то что стряслось? — Томе сложно поверить, что Космос и Лиза, привязанности которых можно было позавидовать, погрязли в пучине несчастья. — Из-за чего? Ну в такой день бы постеснялся…

— Повода искать не надо, Том, — зловеще бросает Елизавета, не скрывая строгого взгляда — Нюхает, потому что нюхает. Пьёт, поигрывает, но дом не выносит, уже должна молчать и всё глотать… Заказным шалавам нравится же, красавчик, а потом удивляется, что это мы по разным спальням спим. Вот я дура! Полная!..

Лиза сознательно и почти наивно делит для себя поведение Космоса. Человек, который стал самым значимым мужчиной в её судьбе, давно недоступен для других женщин и сосредоточен на том, что происходит между ним и ею. Зверь из ада, возникающий после неоднократного употребления кокса, совсем не знаком Лизе. Она может с ним говорить, может найти его там, где, казалось бы, не должна ступать нога приличной женщины, но то, что он делает и куда кидается, для неё непостижимо и дико.

Придя в себя, Кос может покаянно просить у неё прощения и обещать, что бросит, обязательно бросит галимый кокс, но воли хватало максимум на месяц. И то один раз, чтобы не обольщалась. Не время верить в мечты.

Не противно ли Лизе жить в этом тупом лабиринте?

Противно до тошноты, но уйти для них…

Это предательство?

Но не стал ли сам кокаин, бережно хранимый Косом в карманах пиджака, первым и неоспоримым предательством?!

Здесь нет черного или белого, края или конца. Людям легко заумно судить со стороны, а у Лизы сердце не из пластмассы. Она любит Космоса вдвойне сильнее, чем в безмятежные шестнадцать-семнадцать. И она видела от него много хорошего, чтобы просто разом взять и оставить наедине с зависимостью, разорвав все связи. Кто-то скажет, что не нужна ему семья при такой тяге к разгульной жизни, но Лиза никогда не воспримет подобные слова на веру.

Ведь Космос никогда и ничего от неё не скрывал. Это было и отрадно, а иногда и безжалостно.

Резало.

Он её режет…

— Тебе бы отдохнуть, — Тома видит единственный выход из ситуации, пускай и не решающий никакой проблемы, — морей и гор заграничных не надо, но езжай к тётке вместе с Арей. Ёлка тебе мать заменила без особых усилий, а значит, что всё поймет и поможет. Чем Питер плох? Мухоморов у нас и здесь хватает. За такими и живем…

— Ленинград? — Холмогорова называет родной город так, как записано в свидетельстве о рождении. Себе не изменяет. Родившаяся в Ленинграде…

— Ну Ленинград, раз ты говоришь так, — идея все больше и больше нравилась Филатовой, — бери Арьку и в дорогу. Космоса здесь оставь, не уговаривай поехать всем табором. Тебе бы от него отвлечься. Неделя, две? Есть ли разница? Скажи ещё, что про работу думаешь?

— Одно название — работа! Мне уже стыдно перед Гелой, но что я могу? Только царапаться, пока кое-кто сам не захочет сделать выводы! — а ещё Сванадзе надо поставить памятник за то, что он терпит Космоса тогда, когда никто из друзей не хочет слышать его жалобы на окружающую неразбериху. — Я же ещё в институте числюсь, где забыли, кто я, а диссертация сама себя не напишет. Ни коня, ни возу. Кандидатка, блин, наук! Космических!

— Не беги впереди паровоза, — Тома понимает, что жизнь никогда не стоит на месте, но нужно же дать себе выдохнуть, — тебе, конечно, проще за космическими кораблями кидаться, но Космос… Знаешь, Лиз, что-то же должно по голове ударить, чтобы притормозил, а там… Сам поймет, что выплывать надо. Иначе…

— Метеорит с неба грохнется и сразу моему ненаглядному на череп, — образно представив себе перебинтованного мужа, Елизавета прикидывает, насколько громко будут разноситься по округе его обреченные матюки, — не факт, что мозгов прибавит, но напугается же. Ты про это, дорогая моя?

— Главное, чтобы ничего похуже, — никто не застрахован от зла, особенно если сам невольно является его источником. Или сознательно?

Но кто чист и свят, скажите?

Пообещав подруге, что обязуется не делать резких движений и отчаянных глупостей, Лиза засобиралась домой. Может, что в квартире на Кудринской площади снова пусто или же Косу попросту наплевать, где её носит с ребёнком наперевес, но засиживаться в гостях Лиза не любила. Да и надо обдумать поездку к Ёлке, чтобы не свалиться любимой тётке нежданным снегом на голову. Лизе не привыкать удивлять родственницу не самыми рациональными поступками — чего стоил один восемьдесят девятый год и его последствия.

Чернова, разумеется, не раз просила приехать, чтобы наконец-то разрешить свои сомнения насчёт того, что происходит в семье её единственной племянницы. Слухи до Санкт-Петербурга доносились самые разные и пугающие, а по телефону Лиза не могла сказать всей правды. Да и раскроет ли всё без купюр, если так уж заведено, что всю правду о ней знает только Космос?!

Сменить обстановку со всех сторон выгодно, но не будет ли Лиза спать с телефонной трубкой, дожидаясь звонков мужа? Чтобы в круглосуточном режиме быть уверенной в том, что он хотя бы цел и невредим? Чувства Лизы, что ей уже совсем не казалось, были похожи на одержимость, однако эта мания обоснована и тревожна.

Кто бы нашел себе место, имея возможность больше никогда не увидеть человека, ставшего собственным отражением?

***

— Гелыч, брат! В натуре, если б не ты, то вообще бы всё не по-людски вышло б…

— Да ну тебя нахер с твоими заходами, дурачьё! Не знаю, как твоя тебя веником этим не отлупит для полноты картины?!..

— Пусть лупит, мне для неё ничего не жалко…

— Себя тогда пожалей, Кос, а заодно и Лизе точно от этого легче станет!

— Слушай, братан, ну ты её на работе недельку ещё не жди. Что там толку от её перебирания бумажек? Пусть дома недельку посидит, а то дёрганная вся, капец, ну знаешь из-за какого хрена…

— Да я ж сейчас с тобой базар-вокзал веду, чего мне далеко ходить?

— Гел, мне самому хуево из-за всей этой ситуации, а сделать ни хрена не могу. Жопа полная!

— Которую ты сам организовал!

— Мастерство не пронюхаешь…

Кос проснулся ближе к четырем часа дня, увидев в зеркале зомби из американских страшилок. Нужно было как-то приходить в себя, пока Лиза не вернулась домой вместе с вездесущим галчонком, и поэтому он до посинения стоял под контрастным душем и уверенно тёр тело мочалкой, по капле возвращая себе пропавшую бодрость. Где-то через полтора часа в зеркале отразился более или менее знакомый ему человек, который помнил, что у него сегодня целых две серьезных даты. Утреннее признание в том, что подарочное колье надежно спрятано в серванте, с малой долей вероятности могло отвлечь Лизу от выбрасываемых проклятий в сторону родного мужа, но все методы сгодятся, когда хочешь доказать свою безусловную привязанность.