Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine

— Бля, ну убей меня тогда на месте, чтоб не мучался!

— Я твоими методами не работаю, — неожиданно Лиза переходит на более спокойный тон, — но ещё раз увижу такую хренотень дома… Холмогоров! Холмогоров, ты сходишь отсюда далеко и надолго!

— Давай, блин, разводись со мной, тебе же это рекомендовано Минздравом!

— А ты тоже не оставляешь мне иного…

Сколько раз Лиза думала о том, что пора бы прекращать эту катавасию? Развелась бы и дело с концом. Алименты бы отсудила и половину имущества, как все нормальные бабы. По закону Российской Федерации, а не по понятиям, которыми жил Кос и его бандитское окружение, от которого он её так ограждал.

Вот только бросить его, зная, что расставание не решит проблемы, Лиза не могла.

И совесть не позволяла, и тот нехитрый факт, что Космоса она любила. Похоже, что даже слишком любила, если ещё не ушла.

— Допрыгаешься! — на полном серьёзе заявляет Космос, нависая над Лизой хищной птицей. — В комнате запру и не выйдешь не куда, раз такие разговоры завела!

— Потому что слабо тебе по-другому выход из задницы искать!..

— А ну иди сюда!.. — Космос со всей силы прижимает Лизу к себе, пытаясь разрешить скандал самым любимым способом, но она уворачивается, упираясь локтями ему в грудь.

— Видеть тебя не могу! — Елизавете удается вырваться только тогда, когда он обиженно отворачивается от неё, ведь самолюбие отравлено.

— Разводись со мной нахуй тогда, если даже спать со мной не хочешь! Противно тебе?!..

— Ты вообще соображаешь, когда лезешь? Тебе санитаров вызывать пора!

— Рискни, я тут тогда такое устрою! На хрен все сходят, а тебе шагу ступить не дам!

— Я хочу, чтобы ты хоть иногда слушал меня! Загнёшься ведь скоро такими темпами розжига, а мне что делать?!

— Да уж лучше подохнуть!

— Не думай, что о тебе в таком случае не скажут плохо!..

Космос отсыпался в спальне. Сегодня Лиза ещё не видела его, но слышала ранним утром. И без подсказки догадывалась, что буйством он не отличался, будить никого не стал — сосредоточен на себе, а кокс запивал коньяком, полупустая бутылка от которого чинно стояла на порожке, пока Лиза не выкинула её. И как он таких ударных доз его печень не валялась на коврике в ванной?

— Мама, а папка две-л-лкой хлопает, — замечает Аречка, выводя Лизу из состояния полусонной прострации, — мам!..

— Пусть хлопает, мы к нему не выйдем, — как скрыть ходячий позор от дочери? Всё, что сейчас могла Лиза — закрыться с Арькой в её спаленке на замок. У них же день лени и мультиков, а обращать внимание на то, что кто-то великий и ужасный проснулся…

Не в этот раз.

Но Лиза слышит, что печень мужа всё-таки рискует остаться где-то на полу. Звуки из глубины квартиры не давали шанса разувериться, что кто-то блюёт дальше, чем видит, а это значит, что Космос с трудом приходит в себя.

Сам выйдет из прострации или вызывай срочно вызывай неотложку, Павлова?

— Аря, мы с тобой поиграем в одну игру, — Лиза встает с удобной постельки дочери, и, поцеловав её в макушку, плотнее укрывает, — чтобы маме было легче…

— Какую? — любопытные глазёнки Арюши бегали из стороны в сторону. — С папой?

— Нет, не с папой, он устал, — эта ложь, помноженная на отвращение к состоянию мужа, стала уже привычной, — а сейчас ты обязательно досмотришь свой мультик до конца. Потом возьмёшь свой альбом и карандашики…

— И нал-л-лисую?! — Аря уже догадывалась, о чём попросит мама.

Не в первый раз играет в юного художника. Мама потом хвалит, потому что Аречка у неё большая молодец. Понятливая, сметливая, послушная.

— Нарисуешь, чтобы я знала всё про всех. Не играешь даже, а учишь меня!

— Ага… — Арюшу это почти воодушевило.

Однажды Ариадна Холмогорова узнает, почему мама заставляла безвылазно сидеть в своей комнате, когда папа плохо себя чувствовал и её к нему не пускали, но взрослую девушку мало это расстроит. Не сказать, что в детстве она никогда не догадывалась о том, что у родителей есть свои тайны. Но и не такое переживали, и не жертва она детских травм. Кукушка не поехала, к психологу пойти не предлагать. Себе помогите.

Но сейчас она соглашается с тем, что из комнаты выходить не будет, пока мама к ней не вернётся, и, радуясь тому, что не пойдет ни в какой детский сад, продолжает наблюдать за приключениями Микки и Дональда.

Пока её родители заняты кое-чем иным.

— Такая дама мне рот вытирает, — Космос сипит ослабшим голосом, претерпевая легкое головокружение и ломоту, — а я, сука, без цветов!

— И без совести, сволота, — Лиза поливает белоснежную ванную ледяной водой, пока Кос сидит на стиральной машине, завернувшись в махровое полотенце, — нет, ты до туалета добежать не мог? Теперь хлоркой опять навоняло… Сам будешь в следующий раз языком своим всё вылизывать. Самая полезная часть твоего тела!

— Не отрицаешь всё-таки? — Кос нервно посмеивается, но замолкает, когда Лиза направляет холодную струю на него. — Бля, Лиз! Хватит!..

— Всё, чисто, — Лиза отводит лейку в сторону, показывая Космосу на ванную, — ну, родимый, прошу! Долго ждать буду?

— Ты меня сейчас простудишь!

— Хуже тебе не будет…

— Да я не хочу, Павлова!

— Умойся хотя бы, — переключив режим, Лиза пускает воду из крана, а Кос медленно нагибается, чтобы потереть лицо чуть теплыми каплями, — хорошая, блин, годовщина свадьбы… И не только! — про свой день рождения Лиза не заикалась.

— Я тебе подарок принёс… — хрипло проговаривает Космос, когда кутается в халат.

— Я оценила, — сухо отвечает Елизавета, — запахан обалденный. Лучше только в сельском толчке.

— Я про колье на серванте, — Холмогоров хочет показать, что ещё не всё на свете забывает, особенно если дело касалось их личных взаимоотношений, — но это так… Пустяк!

— Думаешь, что после этого у тебя вольная? — Лиза не видела никакого подарка. И не до него.

— Это в честь моей безумной любви к тебе… — внезапно Кос рухнул на пол за тем, чтобы стоять на коленях, не давая Лизе пройти. Он сомкнул руки под открытыми коленками, утыкая пылающее лицо в ей в живот, не ощущая того, что кафель под ногами влажный. Но ему и без разницы.

— Космос?..

Холмогоров откликается на призыв, а Лиза не хочет с ним бороться. Он не в том состоянии, а все слова, которые могли бы лечь на здравую почву, у неё закончились. Надоело метать бисер.

Её руки безвольны, она может лишь только держать его голову, оттягивая пальцами черные пряди.

Кос смотрит на Лизу ни разу не моргнув, а она не знает, чем ответить этому мутному взгляду. Холмогорова уже не скрывает, что слёзы глотает от напряжения, что ей невыносимо видеть в муже необузданного зверя.

Она готова смириться с многим, как и всегда делала это, живя будто отдельно от его криминальных устремлений, но кокаин не мог стать их постоянным проводником. Никак!

— Не уходи от меня, — к Космосу возвращается полная ясность мысли, и он судорожно хватается за Лизу, потому что только в ней находит то, что его уравновешивает.

— Пол мокрый, вставай! — Лиза делает попытку приподнять мужа за плечи. — Вставай, Космос! Всё потом…

— Ты со мной пойдешь, — Кос выпрямляется, но сразу же перетягивает ладони Лизы на себя.

— Нет, ты пойдешь спать, — настояла Елизавета, — а я пойду к Аре. Ты же понимаешь, чтобы её увидеть, ты должен меня послушать? — вопрос звучит как строгое внушение.

— Ты чего меня шантажируешь? Дочкой?! — круги под глазами Космоса ещё больше потемнели от злости.

А Лиза применила самый болезненный аргумент, не рискуя представить, что Кос может подумать о ней после, если и вспомнит их разговор. Но на этой войне все средства хороши, а оценивать последствия неосторожных слов нет ни времени, ни сил.

— Иди спать! — с Холмогоровым либо указом, либо никак. Другого отношения, не отошедший от вчерашней дозы, Кос не слышал.

— Иду я…

Через минуту Космос всё же дошёл до их общей спальни, и, с головой накрывшись одеялом, уснул, как будто бы ни в чём не бывало.