Перемены - Джим Батчер

Омерзительная асимметрия пировавших у него в зале гоблинов просматривалась и в его лице, но совсем по-иному. Хотя черты его тоже не отличались правильностью, отвращения они не вызывали. Кривой нос, похоже, являлся последствием боевых травм, а не врожденным уродством. Все лицо почти сплошь покрывали старые шрамы, но и они лишь придавали ему достоинства и грозной доблести. Казалось, я вижу перед собой скульптуру работы настоящего мастера, возможно, вырезанную из какого-нибудь перекореженного ветрами и возрастом куска дерева. Такие изваяния сохраняют уникальную красоту деревянной текстуры, а умелая обработка лишь подчеркивает и проявляет ее.

Но, конечно, в лице этом читалась и сила. Она ощущалась в воздухе вокруг него — напряжение и сосредоточенность настоящего хищника, которому редко доводилось упускать свою добычу.

Сняв шлем, он поклонился с нечеловеческим изяществом, взял руку Сьюзен и коснулся ее пальцев губами. Она смотрела на него широко раскрытыми — скорее от потрясения, чем от страха — глазами, но продолжала старательно улыбаться.

— Леди-охотница, — произнес он. — От тебя еще исходит запах свежей крови. Что ж, это хорошо идет твоей натуре.

Он перевел взгляд на меня и улыбнулся, блеснув зубами, — они оказались белоснежными и ровными. Мне пришлось сделать усилие, чтобы не отшатнуться от его улыбки. У нас с Эрлкёнигом осталось еще одно незавершенное дельце. Мне стоило бы придумать новый план, и побыстрее, иначе я мог с уверенностью считать себя покойником.

— И новый Зимний Рыцарь, — продолжал он. — Я почти поймал тебя в Арктис-Торе, когда мои огры догнали тебя на склоне. Когда бы ты не успел бежать в самую последнюю секунду… — Он покачал головой. — Воистину, ты увлекательная добыча, сэр Рыцарь.

Я поклонился Эрлкёнигу, как я надеялся, по всем правилам придворного этикета.

— Благодарю тебя за комплимент, о Король, — произнес я. — И хотя чистая случайность, а не умысел, привели меня к твоему трону, я сражен тем радушием, с которым принимаешь ты нас, гостей своих, в твоих чертогах.

Эрлкёниг склонил голову чуть набок, и губы его изогнулись в новой, полной радостного удивления улыбке.

— А… сдается мне, мои же слова обернулись против меня. Галантность не слишком мне присуща, так что, доведись нам с тобой сразиться на дуэли в хороших манерах, все преимущества были бы на твоей стороне. Однако же ум и сообразительность почитаются в этом зале не менее, чем сила.

При этих его словах по залу пробежал ропот: похоже, я совершил что-то совершенно неслыханное. Ну там, плюхнулся в зал величайшего охотника Феерии, можно сказать, прямо к нему на тарелку, да еще с яблочком в зубах, а потом, воспользовавшись его же не совсем удачной (или удачной, это как смотреть) шуткой, потребовал оказать ему покровительство и защиту согласно древним законам гостеприимства.

Кажется, я об этом уже говорил: законы гостеприимства для этих типов — святое. Бред, если подумать, но это так.

Я почтительно склонил голову, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее вроде «черт подери, не часто простому смертному удается обвести вокруг пальца фэйре». Пожалуй, это даже могло бы служить доказательством того, что я не полностью лишен дипломатических способностей.

— Я не желал бы злоупотреблять твоим гостеприимством дольше, чем это абсолютно необходимо, о Повелитель Охотников. С твоего позволения мы немедленно отбудем, дабы не беспокоить тебя далее.

— Не слушай его, о Эрлкёниг! — выкрикнул чистый женский голос. Я без труда узнал Эсмеральду. — У него мед на устах и яд в душе, и он единственно помышляет обмануть тебя.

Эрлкёниг повернулся к вампирской парочке — те до сих пор оставались на ногах, несмотря на все усилия нападавших на них гоблинов. Несколько секунд он молча смотрел на них, а потом, покосившись на павших гоблинов, наклонил голову.

— Охотники Красной Коллегии, продолжайте же. Я весь слух и внимание. Молю, поведайте мне все.

— Воистину эта добыча скользка как угорь, — заявил Эстебан. — Обложенный со всех сторон, лишенный надежд на спасение, этот чародей избрал позорнейший путь, дабы избежать естественного завершения охоты. Злокозненно привел нас чародей сюда, в твои владения, дабы использовать тебя, о Эрлкёниг, против своих собственных врагов.

— Охотясь на лису, не дай ей заманить себя в берлогу к медведю, — заметил Эрлкёниг. — По моему разумению, каждый охотник должен помнить это.

— Отменно сказано, о Король Гоблинов, — сказала Эсмеральда. — Однако же этим своим действием чародей рассчитывает втянуть тебя в войну между своим народом и моим, ибо охотимся мы на него по повелению нашего короля и господина в рамках нашей праведной войны.

Эрлкёниг сощурился и повернулся обратно ко мне.

— Я ничего не ищу от других существ, кроме как возможности охотиться без помех и препятствий, как велят древние традиции. — В словах его я услышал скрытую угрозу. — Говорю тебе прямо и открыто, сэр Рыцарь, если слова этой охотницы окажутся правдой, сурово я покараю тебя и твою спутницу — так сурово, что об этом будут и через тысячу лет вспоминать лишь шепотом от ужаса.

Я поперхнулся. Подумал немного. Потом вскинул голову.

— Как Рыцарь Зимней династии, — спокойно заявил я, — даю тебе слово, что не имел таких намерений, приходя сюда. Чистый случай привел нас в твои чертоги, о Эрлкёниг. Клянусь в этом своей силой.

Древний король пристально смотрел на меня, раздувая ноздри. Потом медленно запрокинул голову и кивнул.

— Что ж, наши в высшей степени хитроумные гости задали нам загадку, — пророкотал он, переводя взгляд с Ээбов на нас со Сьюзен и обратно. — Что делать с вами со всеми. Ибо не желаю я поощрять визитов, подобных этому. — Он брезгливо скривил рот. — Теперь я вспомнил, почему не преуспел я в галантности так, как сидхе. Их подобные штуки забавляют. По мне, так от них помрачается сознание.

— Мой король, древние законы требуют кровно покарать их всех, — произнес очень крупный, очень мощный гоблин, сидевший за одним из ближайших к трону столов. — Они вторглись в наше королевство. Выставим же их головы над его вратами, дабы они служили напоминанием для тех, кто замыслит подобное.

По толпе гоблинов пробежал одобрительный ропот.

Некоторое время Эрлкёниг обдумывал это предложение.

— Или же, — подал голос я, — это может привести к дальнейшему вмешательству. Красная Коллегия не может не заметить исчезновения своих посланников, буде они не вернутся. Белый Совет чародеев тоже, заверяю тебя, примет мое исчезновение близко к сердцу. И это не говоря, разумеется, о реакции Мэб. Видишь ли, я только-только вступил в должность, и еще не успел ей наскучить.