Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если даже няня Урсула, которая с любовью выготавливает детям завтрак, обед и ужин, не допускает мыслей о том, что они — такие же люди, что уж говорить об остальных?
О генерале Реннере?
— Ласточка, ну что ты, что ты? Расстроилась?
— Нет, я…
Я замолчала, потому что увидела в дверях Софи. Та стояла неподвижно, сжав крылья за спиной и сверля меня тяжелым взглядом желтых глаз.
Что-то услышала?
На долю секунды я испугалась, а потом поняла, в чем дело.
— Проголодалась?
Софи нерешительно кивнула и попятилась, как будто боялась, что я буду на нее ругаться за такую вопиющую наглость.
— Сейчас посмотрим, что мы можем найти, — задумчиво проговорила я. — Чего бы ты хотела?
Софи хотела джема с хлебом и маслом — тут к гадалке не ходи. Но, может, она захочет мне об этом сказать?
Она заозиралась, и я ободряюще улыбнулась, присаживаясь на корточки перед ней.
— Ну так что?
Как-то вы ведь договорились с Лили напасть на генерала Реннера! Давай, поговори со мной! Хотя бы жестами! Ну же!
Уже отчаявшись получить ответ, я вздохнула и встала, чтобы приготовить ей бутерброд. И себе приготовлю, побольше: мне надо успокоиться.
— Рискну предположить, — раздался мужской голос над головой Софи, — что юная леди общается не словами, а образами. И ей так будет проще ответить.
Я вскинула взгляд вверх.
Генерал Реннер?!
Когда он успел вернуться в дом и подкрасться к нам?
Сердце бешено заколотилось.
Выглядел генерал Реннер как обычно невозмутимым, как будто не узнал сегодня, что его бывшая жена — неблагая.
Софи испуганно попятилась, и генерал Реннер вдруг протянул ей ладонь.
— Попробуете? Вы ведь так общаетесь, через касания? Сообщите мне, чего желаете?
Софи сцепила руки перед собой, бросила на меня испуганный взгляд и замерла.
— Генерал Реннер… — нерешительно позвала я и осеклась.
Что у него на уме? За время, проведенное в этом доме, он и парой слов не перекинулся ни с кем из детей. И тут вдруг вызвался помочь? Почему? Сердце бешено заколотилось в груди, ладони вспотели, и я отругала себя за глупость. Следует быть разумной! А не... вот это все.
Генерал Реннер, не отрываясь, смотрел на Софи, а потом опустил руку и перевел взгляд на меня.
— Такие существа, как Софи…
— Дети, — перебила я. — Такие дети, как Софи.
Романтический флер из головы тут же улетучился. Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, а затем генерал Реннер хмыкнул.
— Такие дети, как Софи, часто общаются образами, а не словами. Для них этот язык естественен. Я прав?
Он посмотрел на Софи, и та совсем стушевалась, попятилась и уперлась крыльями в шкафчик, панически осмотрела кухню — но бежать было некуда, потому что в дверях стоял генерал Реннер.
— Софи? — позвала я.
Кипящая на плите вода выплеснулась из кастрюли и, шипя, закапала на чугунную раскаленную поверхность. Ругнувшись, няня Урсула потянулась за прихватками — наши взгляды с генералом Реннером снова встретились.
Раньше, чем я успела хоть что-то сказать, генерал Реннер отошел в сторону — и Софи выскользнула в дверь, только ее топот разрезал тишину.
Выражение лица генерала Реннера было… странным. Кожу от волнения кололо сотней иголок.
Что происходит? Чего от него ждать?
По-хорошему, теперь у генерала Реннера есть еще один повод меня арестовать, на этот раз — как неблагую, которая скрывается от контрольной метки. Несмотря на это... я ни о чем не жалела, хотя мне и следовало бы быть умнее: ради детей.
— Ох, горячая! — воскликнула за моей спиной няня Урсула и загремела посудой.
С трудом оторвав взгляд от черных глаз генерала Реннера, я обернулась.
— Я помогу!
Кажется, воздух на маленькой кухне можно было резать ножом. Щеки горели.
Я принялась помогать няне Урсуле, хотя больше, кажется, мешалась под руками.
То, что она рассказала про неблагих… Перед глазами до сих пор мелькали картинки разгромов, грабежей, выбитых и вырванных глаз, синяков, пожаров, крови и сорванной острыми зубами заживо кожи.
Няня Урсула не стремилась меня напугать, просто… описывала то, что видела сама. И если генерал Реннер был тем, благодаря кому это прекратилось, пускай методы и были жесткими, то… стала ли я чуть лучше понимать его настороженно-брезгливое отношение к приютским детям?
Не знаю. Я поняла, почему отец Ивари пожертвовал приюту дом: лорд Хант был одним из тех, чьи люди активно участвовали в “зачистках” неблагих. Живым из таких “зачисток” почти никто не выходил. Неплохой способ откупиться от бунтующей совести. По крайней мере, она, эта совесть, у него была.
Что же касается генерала Реннера… Я, конечно, догадывалась, что такие погоны достаются не просто так. Но сейчас, когда узнала больше о его прошлом, я стала опасаться его еще больше. Он командовал армией и предотвратил государственный переворот "Несущих свет". Подавил восстание неблагих.
Сильный. Опасный. Жестокий. И никак не желает оставить меня в покое.
Вдруг я буквально кожей почувствовала чужое присутствие — могла бы поклясться, генерал Реннер неслышно подошел ближе и остановился буквально в шаге от меня.
Грязная тарелка выскользнула из рук, ударилась об пол и разлетелась на сотню осколков.
— Ой! Святая простыня! — няня Урсула обернулась, мы столкнулись нос к носу, а потом она бросила взгляд мне за спину и замерла. — Пойду-ка я помогу детей укладывать.
Не отводя взгляда, она бросила прихватки на стол и спиной вперед попятилась к двери.
— Няня Урсула! — возмутилась я.
— Пойду, ласточка, пойду! Меня там… Юджин зовет!
Никто ее не звал — в особняке вообще было тихо. Уже наступило время вечерних историй и, должно быть, дети под руководством Юджина укладывались спать.
И мне, к слову, хорошо бы к ним присоединиться.
— Я тоже пойду, генерал Реннер.
— Кажется, вы решили называть меня Алан, — дружелюбно подсказал он.
— Кажется,
