Путь к золотым дарам - Дмитрий Дудко

Она замолчала, предавшись воспоминаниям. Меланиппа робко спросила:

   — О, богиня, что же будет с нашей общиной? Нас осталось двенадцать: семеро тут и пять в Девичьей крепости.

   — Уходите с Кавказа. Хватит вам тут воду мутить! В царстве Ардагаста есть мой старый священный град. Поселитесь рядом и будете хранить его. Уважайте обычаи росов и венедов. Можете выходить замуж и воспитывать сыновей.

   — Только чужих мужей не соблазняйте, кроме как на Ярилу и Купалу. У нас с этим строго, — улыбнулся Ардагаст.

К костру вышел, поглаживая длинную бороду, старейшина испов Диченаг:

   — Отдай нам на сохранение эти сокровища, богиня. Мы-то их никому не дадим без твоего слова. Нам до этих царей, великих воинов, магов дела нет.

   — Возьмите их, — кивнула богиня. — Пусть лежат у вас в пещерах, пока не найдётся вождь, способный объединить горы и степь.

   — Прошу тебя об одном, богиня: разреши ещё раз воспользоваться Чашей Сосруко, чтобы Ардагаст и Ардагунда могли поговорить с матерью, — сказал Вышата.

   — Это можно... Кто хорошо служит мне, так это Саумарон.

Ардагаст с сестрой сели наземь, с замирающими сердцами склонившись над чашей. Все умолкли. Вышата наполнил чашу водой, поводил над ней руками, шепча заклятия, и вот уже в воде появилось лицо темноволосой женщины со шрамом на лбу.

   — Вот твои дети, царица, — сказал волхв.

   — Здравствуй, мама! — в один голос тихо произнесли брат с сестрой.

Женщина улыбнулась, и из чаши прозвучал негромкий голос, в котором радость смешивалась с печалью:

   — Здравствуйте, дети! Какие вы красивые, смелые... Оба в отца. Знаете, я всегда верила, что вы живы. И что станете славными воинами. А про твои подвиги, Ардагаст, я давно узнала. «Длинное ухо» донесло весть. Два раза слала к тебе гонцов с письмами. Видно, не добрались. Только, — она вздохнула, — у венедов говорят: не та мать, что родила, а та, что вырастила. А я... оставила вас на Вышату. А сама бросилась в бой. Об одном думала: рядом с Зореславом победить или погибнуть. Простите меня, детки! Волчица детёнышей не бросит...

   — Это ты меня прости, мама! Я убил двух твоих братьев, Сауаспа и Сауархага. И меня теперь зовут Убийцей Родичей.

   — Пусть стыдно будет тем, кто раньше не убил Сауархага, этого беса в людском обличье! А Сауасп... Он бы не стал таким, если бы не эта ведьма Саузарин. Она его и мёртвая в покое не оставила.

   — А ты как, мама? — спросил Ардагунда.

   — Я... Испробовала всё, что могут сделать с красивой рабыней. Несколько раз бежала. Ловили, продавали всё дальше, до самой Ханьской земли. Потом встретила князя Гяня. Он лучший воин во всей степи! Много лет мы с ним воевали с ханьцами и их прислужниками. То побеждали, то спасались в пустыне, в горах... Теперь он царь Исседона и Кашгара, а я царица. У вас двое братьев и сестра. Такие же храбрые воины, как вы. Потому что выросли в степи, а не во дворце.

   — Ну вот, — вздохнула Ардагунда. — Ты — царица, Ардагаст — царь, а я — бестолковая мужеубийца. Ни ведьмы из меня не вышло — только руками светить умею, ни военачальницы, ни царицы...

   — Не говори такого! — строго сказала мать. — Ты — дочь Зореслава и моя! И царица из тебя непременно выйдет... А кто эта скуластенькая у тебя за спиной? Ларишка?

Ардагаст с сестрой пропустили Ларишку ближе к чаше.

   — Здравствуй, матушка! Ты и обо мне знаешь? — сказала тохарка.

   — Конечно! О тебе «длинное ухо» тоже славу разносит. Хорошо, что ты воительница. Только поменьше воюй с мужем и с младшими жёнами, тогда останешься старшей женой... Ты тохарка, мой муж — тохар. Какая же большая степь — и какая маленькая! Если бы кто-то собрал её в одно великое царство, чтобы по ней можно было спокойно ездить из конца в конец, как по землям ханьцев или римлян... Это был бы самый великий из людских царей.

   — Он ещё явится в мир, — раздался спокойный голос богини. — Нет, никто из вас не увидит его даже младенцем. И ваши внуки, наверное, не увидят.

Но у нас, бессмертных, времени хватит. Он придёт, повелитель степи, леса и гор. Не знаю только, кто из моих мужей раньше найдёт и изберёт его... Ну всё, чаше пора под землю. А вы ещё сможете видеться и говорить через Колаксаеву Чашу.

   — До свиданья, дети! У вас своё царство, у меня своё. Дел много, больших и опасных. Наверное, мы не встретимся. Хотя как знать! Степь не такая уж большая — для нас, степняков! — задорно улыбнулась Саумарон.

   — До свиданья, мама! — разом сказали брат с сестрой. А Ардагаст добавил:

   — «Длинное ухо» ещё много разнесёт о нас, и тебе не придётся стыдиться этих вестей.

Диченаг аккуратно собрал чашу, барсман и остальные сокровища в мешок, взвалил его на плечо и ушёл. Путь старейшины испов лежал в известные лишь его народу пещеры нагорья Лаго-Наки. Следом исчезла во тьме всадница в красном плаще.

Воины молчали. То, из-за чего они сражались, вдруг исчезло, словно зачарованный клад. Больше всех досадовал на это Доко-Сармат. Вернуться на Туапсе, потеряв отца, брата и половину дружины, без добычи, без славы! Оставалось надеяться на собственную наглость, хвастовство и многочисленных кунаков.

Первой нарушила молчание Ардагунда:

   — Ардагаст! Я так рада, что нашла тебя. Но у меня в земле зихов растёт сын. Доко, милый! Возьми меня с собой. Я не хочу больше быть мужеубийцей.

Злая, едкая ухмылка исказила лицо царевича зихов.

   — Ардагунда, ты лучшая из женщин, какие были у меня. Но пусть поразит меня Шибле, если я приведу в дом шлюху из Девичьей крепости. Только такой царицы зихам и не хватало.

Амазонка вздрогнула, словно от удара.

   — Ты порочишь мать своего сына! — возмущённо сказал Вишвамитра.

   — Или ты хочешь сказать, что мой племянник — не твой сын? — медленно проговорил Ардагаст. — Тогда верни его матери.

   — Я же признал его! И отдал на воспитание, в семью одного князя. Если я теперь заберу мальчика — обижу целый род. И ты, Ардагунда, не скоро увидишь сына, даже если я возьму тебя в жёны. Таковы наши обычаи. Но если бы вы с братом помогли мне стать царём...

   — Нам с братом ехать в другую сторону. В Девичью крепость, выводить оттуда общину, — отрезала амазонка и отошла, гордо подняв голову.

Вскоре утомлённые воины, кроме часовых, заснули.

Двое демонов, клыкастый и змеиноголовый, незримые людям, уселись возле бурдюка с вином, смакуя духовную сущность крепкого напитка: со скупых на возлияния смертных хватит и его материальной части. А возле костра безмолвно сидела, обхватив колени руками, златоволосая воительница. Рядом тихо сёл Вишвамитра. Кшатрий помолчал, потом негромко заговорил: