Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - Григорий Ширман

"Мы божьей милостью с тобой поэты..."

М.А.З.

Мы божьей милостью с тобой поэты!Не зря «издревле сладостный союзПоэтом меж собой связует»… МузПитомцы мы, и Пушкина заветы

Храним мы бережно, хоть перепетыДесятки раз все темы эти… ГрузСтиха влачим мы всё же, – нет обузНа свете слаще… Я влачу сонеты.

Тяжеловесны, дьяволы! СутулОт них я стал, в ушах немолчный гул…В них современность с прошлым вперемежку.

Я жив и не повисну на ремне,Хоть уж Вольтера мерзкую усмешкуНапоминает даже солнце мне!

"В году ноябрь, мне кажется, один..."

В году ноябрь, мне кажется, один,А ты двумя глазами-ноябрямиВ меня глядишь и голыми ветвямиМне в душу ноешь… Нет грустней картин,

Чем осень милой наблюдать! КуртинОсенних мрачен вид, – левкои с намиИ знаться не хотят, лишь лепесткамиПленен я запоздалых георгин.

Настурции, и те уже успелиВторой раз отцвести, – я об апрелеИ мае вспомнить не хочу, мой друг!

Зима близка, но в осени есть прелесть…Так созови же ты своих подругИ веселись, чтоб щеки загорелись!

"Под этим сводом синим, в землю вросшим..."

ТАМАРОЧКЕ

Под этим сводом синим, в землю вросшим,Небесной твердью что зовется, в день,Который обещался быть хорошим,Явилась ты… Уж отцвела сирень,

И Врубеля таинственная теньЗа мной влачилась. Сам я стал похожимНа этого безумца. НепогожимСтал день, и смолкла солнца тилидень.

Пять лет неполных, и в траве кроватка.Ты с головой укрылась, спишь ты сладко!А я не засыпаю с ночи той,

Как ты, душа души моей, заснула.Я полон слез и громового гула,Я пасмурен в день даже золотой!

18 июля 1949

"Не знает однодневный мотылек..."

Не знает однодневный мотылек,Что солнце вновь взойдет, – он, умирая,Закат огромный видит, блеск без края,Пожар вселенной, вечности порог.

Проходит ночь, и вновь горит восток,И эра начинается другая,И мотылек другой живет, не зная,Что к вечеру его наступит срок.

Он умирает, я сказал бы, мудро, –Не тронута на крыльях даже пудра.И всё же тайна эта велика.

И даже человек, чей быстрый разум,Как молнией, мир обнимает разом,Задумался над смертью мотылька.

"Из пены без купального костюма..."

Из пены без купального костюмаТы вылезла, богиня красоты.О, как прекрасна даже нынче ты,Хоть море бурно и волна угрюма.

Беспечный смех твой слышу я средь шумаСобытий грозных, дивные чертыТелесных форм блестят из чернотыЗемли разрытой, что темнее трюма.

Тебя, безрукую, везли в музей,Окаменелой красоты твоейНе пощадит война, и вновь укрыта

Землею будешь ты Европы той,На берег чей из пены голубойСтупила ты когда-то, Афродита!

"Вы где теперь, теченьица и школки?.."

Вы где теперь, теченьица и школки?Осталось что от звонкой чепухи?Сухие мусоринки шелухиДа разноцветного стекла осколки.

Еще хранят запыленные полкиОттиснутые юности грехи.В полях поэзии не воют волки,Пасутся просторунные стихи.

Порой напомнит о себе в анналахМатерый волк, он в переводах вялыхНашел убежище от бурь времен.

Живой воды забыв давно источник,Вперяя взор в спасительный подстрочник,Он то литовец, то аварец он.

"Зеленая травинка мне как нож..."

ТАМАРОЧКЕ

Зеленая травинка мне как нож, –Я вспоминаю мая двадцать третье…Прошло уж не одно десятилетье,И боль жива, как в памяти копнешь.

Остра, неутолима боль… И что ж,Что за тобой еще явились дети, –Твои то две сестры и брат, и схожС твоим их облик при неясном свете.

Но миллионы братьев и сестерНе могут заменить твой голос, взор,Твою неповторимую улыбку.

И смерти я не отдал их, живых, –Они во мне… Я слышу, словно скрипку,Твой говор, вижу небо глаз твоих.

"Подальше отступите от холста..."

Подальше отступите от холста,И пятна оживут пред вашим взором,И расположится простым узоромИграющая красок пестрота.

И было что подобием хвоста,Вдруг станет головой, тюрьма – простором,Кровавый скорпион – цветком, в которомЖивая воплотилась красота.

А вы к картине подошли вплотную.И что вы видите? Юдоль земную,Нагроможденье грубое мазков.

И вы хоть на ночлег остановитесьПеред холстом, вы им не вдохновитесь, –Закон искусства на земле таков.

"Чужих ступеней тяжесть Данте знал..."

Илье Эренбургу

Чужих ступеней тяжесть Данте знал,Ведь лифта не было во время оно!А я взлетаю вверх, но учащенноПульс бьется, и в груди как бы кимвал.

И мысль за мыслью, как за валом вал,Проносится в мозгу, он полон звонаИ рокота… А вдруг неблагосклонноЯ буду встречен… Кнопку я нажал.

В ответ раздался звон и лай собачий,Открылась дверь, и вот я жду удачи,Решенья, может быть, судьбы своей…

Меня встречает Данте Алигьери…Позвольте, разве Данте был еврей?И ада предо мной разверзлись двери.

"Кто был Шекспир? Бэкон или Ретленд?.."

С. Маршаку

Кто был Шекспир? Бэкон или Ретленд?Иль кто-нибудь другой, иль даже группаМыслителей?.. Глядит с гравюры тупоЕлизаветинский интеллигент.

Пред ним и Флетчер – ревностный студент.В театре «Глобус» подвизалась труппа.Сын мясника мог Шейлока так скупоДушою наделить… О дым легенд!

Кто создал эти тридцать семь трагедий,Где действуют живые люди, лэдиИ принцы, где народа слышен шаг?

На сей вопрос есть разные ответы.Но знаменитые его сонетыПо-русски написал один Маршак.

27 октября 1950

"Моей Маринке уж двенадцтый годик..."

Моей Маринке уж двенадцтый годик,И, как внимания к науке знак,Мы видим на окошке огородик:В нем лук, ревень, шпинат и пастернак.

Она в последнем слове не находитОсобенного ничего… Раз так, –Ей говорю, – уж лучше красный макТы посади, ведь он прекрасно всходит!

И вот живем мы без пастернака.Не прогадали мы наверняка, –Мак распустил свой пышный абажурик,

И стало от него вокруг светло…Сынишка нашего соседа ШурикВ нем видит почему-то мира зло.

21 февраля 1951

ВСКРЫТИЕ КАМНЯ. Венок сонетов