Театр одного зрителя - Артур Саканян

— Нет, непонятно, — грубо отрубил догматик.

— Что непонятного, — вмешался драчун, — это же, как в оркестре. Музыканты с инструментами — это структура, а когда играют, получается система. Набор инструментов один и тот же, то есть структура одна и та же, но один раз барабан заглушает всех, а в другой раз все играют, как могут. Музыка получается разная, то есть системы будто бы отличаются друг от друга, а на самом деле — принципиальной разницы нет. Теперь понял?

— А дирижирует Президент, — добавил стрелок, и драчун сразу же подхватил продолжение:

— И хочет, чтобы музыка ему слух услаждала, вместо того, чтобы в партитуре разобраться и музыкантов правильно рассадить. Верно, доктор? — весело закончил он.

Доктор улыбнулся в ответ, подумав, что драчуну в таком оркестре подошла бы роль ударника. «Ты только посмотри, — с тревогой подумал председатель. — Уже и реплики для зятя подготавливает. Неужто с доктором успел снюхаться во время перерыва?»

— Я хотел бы ещё кое-что пояснить, — продолжил доктор. — К примеру, на оркестровом барабане автомобиль не поедет, а шофер на колесе барабанную дробь не сыграет. То есть элементы обязаны выполнять определённые функции, ориентированные на единую цель. Это я называю принципом внутреннего единства системы. Если автомобиль предназначен для езды, значит, и все функции элементов автомобиля должны быть ориентированы на эту цель. Точно так же и человеческий организм состоит из органов, которые востребованы жизнью. Ничего лишнего. В то же время есть жизненно важные органы, без которых жизнь вообще невозможна, а есть и второстепенные. Внутреннее единство организма возлагается на те его органы, без которых жизни приходит конец. К примеру, без руки или ноги прожить можно, а без сердца — никак нельзя. Единство системы обеспечивают жизненно востребованные элементы структуры. Поэтому для правильного формирования внутреннего единства системы необходимо проверить комплектность структуры на наличие жизненно важных элементов. Проверку можно осуществить, применив принцип бифуркации. Проще говоря, создать стрессовые условия, которые позволят выявить неполноценность или отсутствие того или иного жизненно важного структурного элемента…

— Подождите-ка, доктор, — радостно перебил его догматик. — Говорите внутреннее единство? Что же это тогда получается? Одни верят, что Бог един, другие верят в Святую Троицу. Что же это за единство у верующих? Кто же из них прав?

-192-

— Везёт тебе, парень, — сказал следователь вернувшись. — Давай, пиши, что твоя сестра была абсолютно здорова до вчерашнего дня.

— Вот и я то же говорю, — подтвердил парень.

— Добавишь, что после разговора с доктором, она была не в себе.

— А кто из нас был в тарелке после вчерашней аварии? — удивился парень и взял ручку. — Кто бы мог такое…

— Пиши, как я тебе сказал, и ты свободен, — оборвал его следователь.

-193-

Председатель широко заулыбался, одобрительно кивая головой.

— Оригинальная у вас ассоциации получилась, — одобрительно отозвался доктор и продолжил:

— И те и другие правы. Тут имеет место функциональное разделение. Бог един — и это тождественно принципу внутреннего единства. Что касается Святой Троицы, то представьте её, как функциональное распределения внутреннего единства. Бог Сын несёт в себе индивидуальное начало человека, Бог Отец — олицетворяет популяцию в целом, то есть человечество, а Святой Дух несёт в себе движущую силу жизни. Во взаимодействии этих трёх начал имеет место жизнь, а сама жизнь есть внутреннее единство системы. К примеру, те виды, которые не заботились о сохранности своей популяции, то есть нарушали одно из жизненных начал, были обречены на вымирание… Как видите, одни и те же принципы действуют и в высших сферах, и в природе, и в автомобиле, и в оркестре, и в организме. Словом, везде, где функции определяются естественной востребованностью, а не амбициями ума. Дело за малым: надо и систему жизнеустройства человека приобщить к этим единым принципам и началам.

Председатель иронично усмехнулся, а доктор серьёзно продолжил:

— Тогда сознание людей напрямую сможет контактировать друг с другом и с высшими мирами. Представьте себе, что, расширив своё сознание, можно обрести бессмертие в едином поле сознания.

Из всех присутствующих в кабинете только двое мужчин до сих пор молчали. Внезапно один из них, мрачного вида мужчина, заскрипел стулом и угрюмо спросил:

— Какое ещё бессмертие, доктор? Мне другое понять надо. Мне со своими земными делами разобраться надо… Так вы думаете, что все эти пертурбации, произошедшие в стране, можно было решить бескровно?

— Думаю, да, можно было бы, — ответил доктор, окрестив говорившего «бирюк». — Вы же и сами убедились, что элементы структуры власти практически мало меняются. Меняются только правила игры. А если все инструменты настроить на единый лад, да ещё быть профессионалом в своём деле? Совсем другая музыка получится на тех же инструментах. С позиции здравомыслия и при поддержке народа, думаю, всегда можно сбить спесь с амбиций власти, а потом уже вывеску менять.

— Как можно было сбить спесь, если они танки пустили на людей, — возмутился бирюк.

— А вы предполагали, что могло быть иначе? — строго возразил доктор. — Или вы не знали, что для равновесия системы вступает в силу физический закон о действии и соответствующем противодействии? Силовые действия могли спровоцировать власти только на адекватное силовое противодействие. Знаете в чём разница между добром и злом? Добро — это приглашение, это предложение к взаимодействию, а зло уже в своём зародыше несёт противодействие. Так чему же удивляться или возмущаться, что из зародыша противодействия вылупился танк? А ломать структуру власти и вовсе не имело смысла. Всё равно такую же или подобную структуру надо снова строить. Чтобы качественно изменить систему, надо изменить структуру, как это делает природа.

— Что это она делает такого, чего мы не знаем и не делаем? — презрительно усмехнулся догматик.

— Природа вносит структурные изменения в ген и создаёт качественно новый вид. В этом суть мутации, позволяющая создавать новые организмы, отличные от других, — спокойно продолжил доктор. — Поэтому можно только тешить себя иллюзиями, что с установлением рыночных отношений что-либо изменилось в самой системе. Система та же, и в ней всего лишь изменились внутренние правила игры, а правила изменчивы, как мода. Сегодня — одни, завтра — другие. Поэтому для качественных преобразований должны быть структурные изменения в системе, а все попытки изменить систему, не меняя её структуры, — тщетны.

— Всё-таки, поясните, — потребовал председатель.

Доктор с удивлением посмотрел на председателя и продолжил:

— Это также очевидно, как если пытаться из автомобиля сделать самолёт без коренных изменений в конструкции. Можно только усовершенствовать элементы структуры и сделать автомобиль более экономичным, но летать на нём всё равно невозможно. Поэтому жертвы, принесённые в угоду этой идеи, будто бы система качественно изменилась, неоправданны… Структура та же и о новом качестве системы говорить нет смысла… Эта и все прежние системы — всего лишь череда совершенствований рабовладельческого строя. Движущим мотивом этих совершенствований является экономическая целесообразность, которая обусловлена развитием науки и техники… Так что, низкий поклон науке и технике за то, что сегодняшнее рабство обходится без физических кандалов. Теперь понимаете, насколько кощунственно в потоке крови обманутых людей плыть к креслам власти? Лично я затрудняюсь причислить таких людей к роду человеческому, как и тех людей, в чьих руках находятся рычаги управления, но они допускают кровавое развитие событий. Не могу согласовать в своём сознании их действия с…

— Всё! Всё! Хватит! — внезапно завопил бирюк, сжав руками виски.

— Перерыв, — объявил председатель, испуганно поглядывая на него.

При выходе из кабинета, седовласый мужчина тихо пояснил доктору:

— В то смутное время он повёл людей на танки. Были жертвы… Он такая же обманутая жертва… — прошептал седовласый мужчина и чуть слышно добавил:

— Жалко человека. Так и остался бобыль-бобылём. Хотел жениться, а его женщину кто-то убил. Задушили… Смутные времена были, да и в кресле власти он случайно оказался.

— Ему надо срочно поесть и выпить, — забеспокоился доктор. — Где тут буфет?

-194-

Законник всё ещё вышагивал по приёмной морга, пытаясь осознать нахлынувший хаос событий. Внезапно пот прошиб его. Он вспомнил, где видел пистолет с царапиной на стволе.

«Точно! В участке видел, когда давали на опознание», — вспомнил он, и внутри всё похолодело. «Но как он оказался у брата цыганки? Неужели доктора действительно хотели подстрелить?» — взорвалась мысль. «Но ведь этот же пистолет нашли в салоне машины? — ушатом холодной воды окатила его следующая мысль. — Как же он там оказался?!»