Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович

– Я сейчас, – пыхтит Вадик. – У меня под рукой нож.

Аню снимали вдвоём с Вадиком. Наш матёрый прапорщик освободился сам, а вот Бобри пришлось доставать, особенно учитывая сломанную руку. Но там Вика и Олег сами справилась.

– Аня, на закуси, – пихаю ей в зубы кусок ремня.

– Зачем?

– Ногу вправлю. Или доверим это дело арту? Чтоб медленно?

– Дай сюда, – вцепляется зубами в кусок плотной ткани, чуть пальцы не отгрызла. – Фпрафляй! А‑а‑а‑а‑а!!! Сука! Ненавижу!

– Тунгуса? – зачем‑то решает уточнить Вадик.

– Бандитов! Кстати, а где они? Щас же как влупят по нам!

– Проклятье! – начинаю озираться по сторонам. – Вадик, Вика, ищите ящик с гранатами.

– А смысл? – удивляет Вадик.

– Я просто так подыхать не собираюсь, авось ещё побарахтаемся.

– Нашла! – радостно вскрикивает Вика.

Подхватив ящик, достаю оттуда три плазменных гранаты и, распихав их по карманам, начинаю чувствовать себя человеком. Проверив наличие пистолета в кобуре, ползу к люку.

– Лечитесь пока, наружу не ногой, – вынув из нагрудного кармана наушник, вставляю его в ухо: – Связь по рации.

– Тунгус, – окликает меня Вика.

– Что?

Быстро метнувшись ко мне, прижимается к груди и, сцепив руки на затылке заставляет пригнуться. Из вновь открывшейся раны на лбу, после того как слетела повязка, течёт кровь. И вот это красное нечто с блестящими от влаги глазами приближается. Мокрые и солёные с привкусом железа губы с силой вжимаются в мои:

– Убей их всех!

– Эй, я же первая собиралась! – восклицает раненная. – Мы же договорились!

– Анька?! – возмущённо восклицает её брат.

– Лучше заткнись, придурок, и лечи мне ногу. Ну Вика…

– Прости, не сдержалась…

– Ай, проехали. Вадик, дай арт Вике. Ей нужнее.

– Так у нас же ещё есть.

– Ну так достань ещё. Видишь, я умираю. А меня ещё и подруга предала…

Что было дальше не слушал, ибо пинком открыв люк, щучкой выпрыгнул наружу. А вот нечего облегчать вражинам жизнь, подставляя грудь богатырскую под пули. У меня тут кажется тройничок наклёвывается. Так что писец вам всем. Я сегодня хрен сдохну!

– Буду убивать, буду убивать, буду убива‑а‑ать, молоды‑ы‑ым… Всех зубами рвать, тварей разрывать, молоды‑ы‑ым.

Еще в полете, ускорив восприятие по максимуму, удивился, а где враги? Куда эти нехорошие люди делись? И лишь перекатившись и замерев в траве, сообразил, что машина противника, скорее всего, скрыта от меня корпусом «Варяга».

Так, аккуратненько возвращаемся назад и выглядываем… Ну так и есть, вон они, тоже перевернулись. Правда, не кверху колесами, а лишь набок легли. Метрах в пятидесяти от нас.

Это нормально так, нас помотыляло и покрутило, что на такое расстояние раскидало. Кстати. А почему мы ровно кверху пузом‑то? Башни‑то точно не оторвало. Да и не так и просто отвинтить мифриловую голову. Это вам не там!

Хм… Судя по всему, нам повезло. Башни просто вдавило в грунт. Спрашиваете, почему повезло? Ведь если бы мы не вмялись после очередного кувырка, то могли бы остаться на колесах, а там глядишь и из пушки бы влупили по супостатам.

Да потому и повезло, что есть надежда на то, что ствол моей 80‑миллимитровки остался цел. Про двадцатку Анину молчу, это не те стволы о которых переживать стоит. А так глядишь, по мягкому вдавилось в землицу сырую и цело осталось. Хотя спарке наверняка хана… Жалко‑о‑о!

Кстати говоря, а ведь действительно сыро. Вот стою на колене и чувствую что штанина уже мокрая. Ох, не болотина бы под нами только. А то утопнем тут не за чих собачий. Ну и чего сидим? Кого ждем? Пистолет в зубы и вперед. Вон как раз двое в мою сторону топают, автоматы в руках, желание умереть на лице.

Ух ты… А ведь вторая это баба, судя по фигуре. Ну вы понимаете. Тонкая талия широкая задница. А вон еще какой‑то персонаж из кабины выбирается. Что‑то тесновато становится. И главное кислороду на всех может не хватить. А у меня, между прочим, щеночку дышать в салоне трудно. Ей, может, пописать на природу надо. А тут нехорошие люди с автоматами бродят.

Или подождать, пусть поближе подойдут? Самому‑то лучше не соваться. Отвод глаз оно конечно хорошо, но тут травы по колено вдруг по движению запалят?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вообще я снайпер или погулять вышел? Тут до машины пятьдесят метров, а до этих двоих всего двадцать.

Выбравшийся водила, снова заныривает в кабину, помогая кому‑то выбраться. Ну пусть помогает. Не мне же вытаскивать раненных.

Кажется, пора немного пострелять? Вон уже видно, что девка подкрадывающаяся с автоматом в руках, на мордашку весьма симпотная. Пш… Пш… Была.

Ну а что? Девки они на мордашку резко дурнеют, если им в переносицу девять миллиметров стали прилетает. Проверено на личном опыте.

А вы что думали, я этих тварей жалеть буду и в плен брать? Да сейчас. Они мне чуть собачку не угробили, если бы не поймал, точно бы голову себе расшибла. Лапка, конечно, еще та заноза, но это моя заноза! Да!

Это я еще им разбитый лоб Вики не припомнил. А если у нее реально шрам будет? А? Это же мне все эстетическое удовольствие может испортиться. Ой. Что‑то как‑то больно легко они умерли. Нельзя быть таким гуманным.

Стараясь не шуметь, подкрадываюсь к лежащему на боку «Камазику». Вот сейчас водила вытянет за руку своего напарника и спалит, что у них уже минус два члена экипажа.

Ну вот накаркал. Все как по писанному. Вытянул гнома за шкирку и удивленно так уставился в сторону валяющихся в траве трупов. Интересно, он их заметил или просто удивился куда пропали?

Пш… Пш… Ой, и спросить то не у кого теперь, какой я все таки нетерпеливый, могли бы пообщаться. Поговорить за жизнь, умереть в мучениях. Нет, проявляю гуманность. Аж перед людьми неудобно. Одному пуля в лоб и второму в затылок.

Торопливость вообще не всегда хорошо. Да‑да. Вот не спешил бы один другого вытаскивать, глядишь, гном бы подольше пожил. Пусть не особо, но перед смертью каждый вздох на счету. Ой, да я прямо философ.

Так, четверо минус. А сколько всего их? Неужели больше никого? Не верю! Пока сам не проверю, хи‑хи. Да я прям поэт. Ага. Поэт‑философ.

Обхожу перевернутый броневик сзади. Оп‑па. А кто это у нас тут такой раненый сидит, прислонившись спиной к днищу? Так‑то все правильно, не с нашей же стороны укладывать, позаботились понимаешь о товарище. Точнее о… Хм… А как будет товарищ в женском роде? Товарка? Да черт его знает. Короче, девка сидит с окровавленным плечом.

И ведь как назло симпатичная, и сиськи у нее очень даже добротные. Вот что за день то такой? Ну не люблю я красивых девок убивать.

– Ты кто? – обернувшись на звук чавкнувшей влажной земли, теряет сознание.

Ну грешен я, грешен. Вырубил. У меня там девчата пострадали в бою. И где я им сейчас цветы найду? Девушки они такие, очень подарки любят. Без подарков на тройничок можно не рассчитывать. А я уже настроился.

Прыжок и вот я уже бесшумно ступаю по крыше, некогда бывшую бортом, к распахнутой двери. Думается мне, что там пусто. Если девку вытянули, так и остальных бы тоже. Разве что труп какой лежит. Но проверить надо.

Ах, как не хочется прыгать внутрь. Вдруг там злой бабайка с автоматом сидит и сурово целится на вход. Что значит зачем? Просто из вредности характера. Вдруг он гостей не любит. Да‑да. Я же еще тот гость, после меня хоть пожар, хоть потоп, лишь бы дохлые все были.

О? А может тупо гранату внутрь закинуть и всех делов. Точно уже никто не стрельнет подло в пузо. Ага. Отличная идея. Я даже вижу, как однажды не просыпаюсь, потому что меня Бобри с Олегом подушкой придушили. Не со зла. Просто чтоб не мучился, ибо мои внутренние хомяк и жаба выпестованные Великим Прапорщиком Степанычем, делали бы это каждую ночь. Так сказать акт милосердия проявят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нет уж, лучше накинуть невидимость и заглянуть в пустой салон. И в кабину… Тоже пусто. Значит пятеро. Всех убил один остался? А нет, точно. Девка же еще внизу. Надо связать. Да девчонок позвать. Грохнуть вражину своими руками, это ли не лучший анти‑стресс?