Запах магии - Орлова

— Спасибо, — сказала я искренне.

Мистер Брифли бывает невыносим, но временами очарователен.

— Не за что, — усмехнулся он. — Шагом марш!

Всю дорогу Агнесс ёрзала и щебетала обо всем подряд — от любимого пони и вкусных кексах миссис Стоун до своих снов.

Держать язык за зубами она так и не научилась.

Я нервно поглядывала на водителя такси, опасаясь неприятностей, но он молча рулил, ни словом, ни жестом не выдавая хоть какой-то заинтересованности.

Наконец автомобиль остановился у дома Торнтонов.

Водитель принялся выгружать вещи, а я позвонила в дверь. Прислуги в доме не осталось, так что черных ход наверняка закрыт, и заносить поклажу придется через холл.

Дверь распахнулась рывком. Я открыла рот, чтоб поприветствовать жениха, но при виде его черного от горя лица замерла.

— Эдди? — только и спросила я, крепко вцепившись в руку сестры.

— Умирает, — с трудом шевельнул он губами и отвернулся.

От горя он ничего не видел вокруг — даже не удивился появлению Агнесс.

— Позвольте, мистер, — вмешался водитель, держащий чемоданы. — Вещички-то занести надо.

Стивен молча посторонился, пропуская нас в дом.

— А кто такой Эдди? — непосредственно спросила Агнесс, оглядываясь, и сморщила нос, заметив беспорядок.

Сестренка всегда была почти болезненно аккуратна. Даже куклы у нее щеголяли в отутюженных платьицах.

Плечи Стивена дрогнули и опустились.

— Брат моего жениха, — тихо ответила я.

— А это и есть твой жених, да? — Агнесс во все глаза рассматривала Стивена. — Симпатичный.

Наверное, в другое время я бы улыбнусь, а теперь только сглотнула комок в горле.

— А этот Эдди — он тоже большой? Можно мне с ним познакомиться?

И она состроила умильную рожицу, как будто ей по-прежнему пять лет и она выпрашивает еще порцию мороженого… Агнесс выглядела воплощенной невинностью, и пользовалась этим без зазрения совести.

Я вопросительно взглянула на Стивена, и он пожал плечами.

Нехорошо беспокоить умирающего ребенка, но может это принесет ему хоть немножко радости? Это все, что в наших силах…

Получив разрешение, Агнесс захлопала в ладоши и побежала знакомиться. Светлые косички хлопали ее по спине, и она казалась такой беззаботной, такой безобидной!

Не скажешь, что в этой малышке дремлет такая сила…

Таксист занес последние чемоданы, получил плату и отбыл.

Я могла лишь обнять Стивена, и он крепко, почти до боли, стиснул мои плечи.

Он цеплялся за меня, как утопающий за спасательный круг.

— Я не смогу, Летти, — хрипло выговорил он, пряча лицо в моих волосах. — За что — его?!

— Ш-ш-ш, — попросила я, гладя его по плечу. — Я с тобой. Я люблю тебя, слышишь?

А у самой градом текли слезы…

Не знаю, сколько мы так простояли.

— Ну вот! — раздался звонкий голос Агнесс. — Вам бы только обниматься!

Я с трудом высвободилась из рук жениха.

— Ты познакомилась с Эдди? — спросила я у сестры, торопливо вытирая щеки.

— Да, — она перебросила косички на грудь. — Только он заснул.

— Заснул? — сдавленно переспросил Стивен и, перепрыгивая через две ступеньки, бросился вверх по лестнице.

Мы вместе с Агнесс поспешили следом…

Когда я вошла, Стивен стоял у кроватки Эдди, держа его за запястье.

Ярко светило солнце, и в его жарких лучах разметавшийся поверх одеяла ребенок казался спящим. Только больше не слышалось хриплое дыхание, не вздымалась грудь в попытке протолкнуть неподатливый воздух…

Он казался таким довольным и умиротворенным…

«Умер! — поняла я, стискивая руку сестры. — Бедный малыш!»

— Летти? — поднял голову Стивен. Он выглядел потрясенным. — Он жив! И по-моему, выздоровел! Но как?!

— А у него было неправильно, — вмешалась вдруг Агнесс. Мы дружно повернулись к ней, и сестра объяснила с недетской серьезностью: — Это ему мешало дышать. Вот тут.

Она прижала ладошку к груди, и я опустилась перед ней на колени.

— Агнесс, что ты сделала?

— Убрала… ну, лишнее, — улыбнулась она и уточнила чуть опасливо: — Так же лучше, правда?

— Правда, — согласилась я, едва дыша от ощущения чуда.

Подняла взгляд на Стивена, по щеке которого поползла слеза.

— Спасибо, — тихо выговорил он. — Спасибо, Агнесс!

— Пожалуйста, — ответила моя вежливая сестра…

Когда Стивен окончательно убедился, что с Эдди все в порядке, я предложила:

— Давайте выпьем чаю?

Лучшее лекарство от любых потрясений — чашечка крепкого сладкого чая!

— Как скажешь, — улыбнулся жених и, приблизившись, взял меня за руку.

Осторожно коснулся губами кольца на пальце и я, вспыхнув, улыбнулась.

— Ну вот, — проворчала Агнесс, дергая меня за рукав, — опять обниматься будете? А кто обещал чай? И хочу пирожных!

— Будут пирожные, — пообещал Стивен, присаживаясь перед ней на корточки. — Или торт. Хочешь?

— Хочу! — Агнесс широко улыбнулась, демонстрируя отсутствие молочного зуба.

— Тогда пойдем в кондитерскую? — предложил он немного нерешительно.

— Идите, — подбодрила я. — Я присмотрю за Эдди.

«Надо будет снять чехлы с мебели и проветрить, — подумала я. — В этом доме пахнет горем»

И усмехнулась. Кажется, я слишком многого нахваталась от мистера Брифли…

Вернулись они спустя четверть часа. Сестра чуть не визжала от восторга, косясь на здоровенную картонку, от которой одуряюще пахло ванилью и шоколадом.

Оставалось разлить чай и нарезать торт — огромными кусками, на чем Агнесс особенно настаивала.

— Вкусное надо есть, а не любоваться! — изрекла она, отламывая шоколадное сердечко и, отправив его в рот, довольно прищурила глаза.

Мы со Стивеном с улыбкой переглянулись, а потом он посерьезнел.

— Надо поговорить, — шепнул он одними губами и я, кивнув, пересела поближе…

Пока Агнесс самозабвенно уничтожала сласти, мы вполголоса обсуждали планы.

— Я должен убедиться, что Эдди ничего не угрожает, — говорил Стивен. — Что этой дряни больше нет. Но к церковникам обращаться нельзя…

Он не договорил, но я и так все понимала. Возможно, они и помогут, вот только если Агнесс не вылечила Эдди окончательно, то его официально признают проклятым. До сих пор все разговоры о его «ненормальности» были всего лишь домыслами соседей, теперь же — дело иное.

К тому же неизвестно, как власти отреагируют на «исцеление». Мало того, что у Агнесс нет разрешения, она еще и носительница крови дойчляндских шаманов!