Подземный огонь - Олаф Бьорн Локнит

– Это невероятно! – замотал головой Веллан. – Такую огромную тварь невозможно прокормить! Он, скорее всего, даже двигаться не может!

– Еще как может, – Энунд издал звук, похожий на смешок. – Я думаю, он использует магию… Тач спит, его надо разбудить.

– Вот и займись этим, – заявил Веллан и покосился на графа Мораддина. – Вы, месьоры, не подумайте, я никогда не был трусом. Но уж больно он здоровый…

– Мне и самому боязно, – честно ответил Мораддин. – Никогда не думал, что в нашем мире могут существовать настолько… ну, настолько необычные животные. Господин Хальк, ты встречал упоминания о чем-либо подобном в хрониках?

– Нет, – признался я. – Никогда.

Энунд безбоязненно подошел к голове Тача, запрыгнул ему на лапу, прошелся по переносице, будто по широчайшей улице Тарантии, и постучал клювом о бочкообразный бугор, видимо, бывший веком старейшего жителя Ямурлака, а может быть, и всего мира…Я смотрел на грифона и мне казалось, что муравей ползет по туловищу боевого коня.

– Проснись, старейший! – ветер донес до нас слова Энунда. – К тебе пришли люди!

Послышался скрежет заросшей мхом чешуи, чудовище шевельнулось и приоткрыло один глаз, тот самый, рядом с которым стоял Энунд.

– Грифоны, – приоткрылась пасть и мы услышали глубокий хриплый голос. Лошади заплясали от страха. – Почему вы такие любопытные? Ты кто? Я тебя не вижу, спустись на землю с моего носа.

Энунд спрыгнул вниз, сначала на толстенную лапу Тача, а затем на валявшийся рядом валун. Тварь открыла второй глаз и уставилась узкими ящеричьими зрачками на грифона.

– Теперь вижу, – медленно сказал Тач. – И даже узнаю. Ты – Энунд из клана Стигов. Правильно?

– Да, мудрейший, – грифон напряг голос, чтобы гигант мог его слышать. – Я привел людей из королевства Аквилония…

– Откуда? – в речи Тача послышались недоуменные нотки. – А почему люди находятся в Ямурлаке? Да и где они?

Грифон обернулся и махнул здоровым крылом, подзывая нас.

– Веллан, может быть, ты лошадей подержишь? – неуверенно спросил я бритунийца. – А мы с графом подойдем ближе…

– Не дождетесь, – рявкнул оборотень. – Когда расскажу об этом Эртелю, королевский племянничек от зависти подохнет!

Мораддин быстро спутал лошадям ноги, чтобы не убежали, и мы втроем подошли к лапе существа, встав рядом с Энундом. Крылатый сармак прибежал вслед. Вблизи казалось, что Тач вырастает из земли и действительно является ожившим каменным изваянием. Шипы на его спине поднимались над нашими головами локтей на пятьдесят. Я, поборов дрожь в коленях, шагнул вперед и выпалил первое пришедшее на ум:

– Приветствую тебя, о великий дракон!

– Действительно, люди… – прохрипел Тач. – Вы здорово изменились со времен Атлантиды. Одеты необычно… Я не дракон, пусть это вам будет известно. Валузийцы и атланты называли моих соплеменников василисками.

– Еще не хватало, – едва слышно простонал за моим плечом Веллан. – Сейчас превратит нас в гранитные статуи… Я, конечно, хотел памятник, но не такой!

– Заткнись, – бросил я оборотню и снова посмотрел на Тача. Василиск молчал, вероятно, ждал моих вопросов.

– Я говорю от имени короля людей Конана Аквилонского… – начал я. – У нас беда. Энунд сказал, будто ты помнишь и знаешь все…

– За последние восемь тысяч солнечных кругов – помню, – поразмыслив, ответил василиск. – Если нужно – я дам вам совет. Но потом вы мне расскажете, что происходит в землях закатного материка. Я уже много столетий не покидал Ямурлак и не ведаю, что происходит в широком мире… Договорились?

– Конечно, – судорожно сглотнув слюну, ответил я. – Может быть, ты знаешь, почтеннейший, от чего могут появляться фонтаны зеленого пламени, изменяющего людей и убивающего других живых существ?

– Опять? Он вернулся?.. – голова василиска поднялась над нами локтей на тридцать. Не очень-то приятно, когда над тобой завис целый дом… – Хорошо, я расскажу…

Глава двенадцатая

РИНГА, ПЕРВЫЙ РАССКАЗ

«…Потрясения в людских умах и душах, вызванные явлением подземного огня, распространялись, как волны от брошенного в воду камня. Где-то они уже успевали затихнуть, а где-то только-только становились достоянием общества, превращаясь из неясных слухов в официально подтвержденные сведения. И, как волны, сталкиваясь, порождают бурю, так и дошедшие до умов правителей и обывателей удаленных земель подлинные сведения о положении дел в Аквилонии и Немедии служили источником многочисленных бедствий и лихорадочного устроения многоразличных текущих дел. Ибо, как известно, неприятности твоего соседа – благоприятный шанс для твоих неблаговидных действий. Сосед слишком занят обрушившимися на него бедствиями, чтобы наблюдать за тобой и вовремя дать надлежащий отпор. Итак, отчего бы слегка не осложнить жизнь и без того отягощенному тяжким грузом соседу?..»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

Хорошо иметь репутацию взбалмошной женщины.

Спрашивается, почему?

Сейчас объясню. Во-первых, всегда можно позволить себе нечто из ряда вон выходящее, а потом с милой улыбкой извиняться и говорить, что, мол, «настроение было подходящее».

Во-вторых, когда вы отколете что-нибудь по-настоящему идущее вразрез с общественными представлениями о приличиях, все только вздохнут, пожмут плечами и соболезнующе пояснят: «Что с нее возьмешь, она всегда такая…»

В-третьих, вы всегда можете позволить себе маленькие и большие отступления от этикета и заведенных распорядков. От вас даже ожидают очередного преступления против традиций, дабы потом вволю посудачить о нем.

А в-четвертых – никому и никогда не придет в голову воспринимать вас серьезно.

При моем образе жизни и роде занятий четвертая причина порой является самой главной. Чтобы в дальнейшем не возникало недоуменных вопросов, сразу назову мое ремесло. Оно несколько своеобразно… Я – конфидент. Еще меня можно именовать лазутчиком, осведомителем, шпионом, ищейкой или просто одной из скромных служащих Пятого департамента личной Канцелярии Его величества короля Немедии Нимеда I.

Хотя не такой уж и скромной. Я – лучшая. Этого положения я добилась сама и только сама, а потому имею все основания гордиться. Чем иногда и занимаюсь – смотрю в зеркало и сообщаю своему отражению: «Ну до чего же ты у нас умная, прямо сил нет!» Отражение со мной полностью согласно. Мои друзья – тоже. Враги вынуждены соглашаться по не зависящим от них причинам. У них просто не остается другого выбора.