Подземный огонь - Олаф Бьорн Локнит

Из-за Веллановской выходки вечер был безнадежно испорчен. Естественно, веселиться уже никому не хотелось, и разговор сам собой перешел на события последних седмиц. Ужин фактически превратился в заседание государственного совета. Бедная графиня Эвисанда начала откровенно зевать, когда Просперо начал выкладывать Конану все сведения по налоговым сборам и непонятные для остальных цифры.

– Хорошо, – ворчал король. – Отправляй в Боссонию обозы с продовольствием, только, пожалуйста, выбей с тауранских купцов деньги на охрану… Цены должны быть самые низкие. Зеленый огонь появился как раз в дни, когда снимались остатки урожая…

– Да, владыка, – герцог помечал что-то в свою книжечку. – Полуночным областям страны может грозить голод этой зимой. И я думаю, надо немедленно провести перепись жителей Боссонии и всех пострадавших от подземного огня графств. Должны же мы знать, сколько людей потеряно!

Я повернулся к Мораддину и Паллантиду – эти двое мигом нашли общий язык и теперь обсуждали достоинства и недостатки организации гвардейской службы в Немедии и Аквилонии. Граф Мораддин встретил в лице королевского капитана достойного собеседника, отлично разбиравшегося в военных вопросах.

Эвисанда, слегка опьяневшая, взяла лютню и тихонько, чтобы не мешать другим, напевала грустную балладу о менестреле, убитом богатым сеньором. Мне поболтать было не с кем. Я решил раскланяться да отправиться спать. Завтра придется полный день трудиться, занося в хронику рассказ о последних событиях…

– Эй, вы! – послышался от двери нечеловеческий голос грифона. Энунд, проследив за Велланом, наверное, удостоверился, что оборотню ничего не угрожает и вернулся в трапезную. – Я, кажется, к вам обращаюсь!..

У этого древнего ямурлакского чудовища весьма относительные представления об этикете, однако на грифона никто во дворце не сердится – все считают его игрушкой короля и пропускают колкости Энунда мимо ушей.

– Чего тебе? – прошипел я, взглянув на грифона. – Где Веллан?

– Сидит во дворе и воет на луну, – со смешком в голосе ответил Энунд. – А если серьезно – гуляет по замку, изредка поднимая ногу у колонн… Напоили вы его.

– Великий Митра! – король отвлекся от разговора с Просперо. – Теперь весь дворец провоняет собачьей мочой!

– Помолчи, пожалуйста, – бесцеремонно проскрипел грифон, оборвав короля. – Я вспомнил одну вещь. Раньше я ей никогда не придавал значения, но после слов человека из Бритунии о том, что опасность остается, пришлось поразмыслить.

– Говори, – устало вздохнул Конан. Наверняка король решил, что грифон начнет обвинять всех присутствующих в грехе пьянства.

Энунд, проскрежетав когтями по паркету, подошел к столу, запрыгнул на свободный диванчик, который едва не сломался под его тяжестью, улегся, положив орлиную голову на лапы, и обвел людей многозначительным взглядом.

– Я знаю, кто может рассказать вам про зеленый огонь, – сообщил грифон. – Это существо зовут… – Энунд запнулся, а потом с трудом выговорил: – Тлакочауака. Или просто Тач. Он самый старый житель Ямурлака. Тач очень большой, живет у нас с довалузийских времен и почти никогда не выходит из своей пещеры. Тач абсолютно неопасен – он потерял все зубы давным-давно, а его магическое умение со временем почти исчезло. Как старейшего, Тача в нашей стране все уважают и очень часто ходят за советами. Я уже намекал господину Хальку, будто несколько тысяч лет назад случалось нечто, наподобие недавних событий… Если спросить обо всем у Тача, он вспомнит.

– Вот как? – озадаченно потер лоб Конан. – А кто он такой, этот твой Тла… Толч… ну, в общем, зверь, о котором ты говоришь?

– Старейший, – невразумительно ответил Энунд. – Большой. Я не знаю, как этих существ называть по-людски. Хотите – поезжайте к нему, расспросите. Может быть, Тач подскажет, как быть дальше.

– Но ведь бедствие миновало, – возразил герцог Пуантенский. – наша тварь погибла, в Немедии тоже вдруг все стало тихо. Словно немедийский зверь испугался гибели собрата… Конечно, было бы интересно поспрашивать древнее чудовище о том, о сем, но не сейчас. В стране дел невпроворот!

– Погоди, погоди, Просперо, – скривился Конан. – А вдруг подземная зверюга снова появится? Веллан мог оказаться прав…

И вот тут я решил взять дело в свои руки. Да кому из смертных за последние несколько столетий удавалось побывать в заколдованной стране на полуночи Боссонии?! Какой материал для летописи! Нет уж, подобной возможности я не упущу, чтобы там не твердил всесильный фаворит короля!

– Ваше величество, – я умоляющим взглядом посмотрел на Конана. – Мой король, по-моему, Энунд говорит правильно. В Ямурлак необходимо поехать!

– Я не могу, – покачал головой Конан. – Если я опять надолго исчезну из столицы, то, когда вернусь, обнаружится, что на трон уселся какой-нибудь дворянчик, а гвардия мне изменила…

Паллантид обиженно засопел и хотел было вступиться за честь своего полка, но Конан остановил его жестом руки.

– Послушайте, – заявил король. – Кто у нас больше всех бездельничает? Правильно, барон Юсдаль. Он сам хочет поехать в Ямурлак? Пускай едет. Вернется – хорошо, не вернется – еще лучше… Жить будет спокойнее.

– Издеваетесь, да? – состроив мрачное лицо, я повернулся к Конану. – Вот и не надейтесь, я вернусь, а вы все умрете от зависти!

– Кроме меня, – послышался спокойный голос Мораддина. – Я, пожалуй, тоже отправлюсь с месьором Хальком. Мне интересно.

– Зачем? – не понял Конан старого приятеля.

– Посмотреть, – развел руками граф Эрде. – Ты знаешь, что я любознателен.

– Даже слишком хорошо, – усмехнулся король. – Если бы не твоя любознательность, мы бы лет пятнадцать назад не провалились сквозь дырку во времени и не очутились в Пагане!

Старая история. Мне однажды сам Конан ее рассказывал. Так, значит, он вдвоем с Мораддином отыскал таинственный алтарь Бога Времени Лангола и совершил путешествие в маленькую империю на самом краю света!? Надо будет по дороге расспросить графа Эрде поподробнее об этом давнем приключении нашего монарха… Между прочим, Конан уверял меня, что сейчас наследником трона Пагана наверняка является его отпрыск.

– Да езжайте вы куда хотите! – отмахнулся король. – Хоть завтра! Просперо, распорядись, чтобы Мораддину и барону Юсдалю выдали лошадей и припасы.

– Без меня они заблудятся, – уверенным голосом сказал Энунд. – Я тоже отправлюсь. Только одна беда – летать не могу, крыло до сих пор болит. Сделайте мне такую же повозку, в какой меня сюда привезли. Только без решетки.

– Паллантид, – Конан повернулся к гвардейцу. – После отбытия обоза с золотом у нас в каретном дворе остались фургоны?