Чародей - Анджей Ясинский

Войдя, мужчина привычно огляделся. Все как обычно, все те же люди. В дальнем углу сидит Рашаль — даймон, приехавший по каким-то своим делам, кажется в местный банк по служебной надобности. Дальний стол у окна с видом на небольшой сад в задней части таверны занимает некая Турвинтель эль Торона с компаньонкой — жена какого-то небогатого дворянчика, проездом остановившаяся в Праймусе — так называется этот город. Она привычно стала строить глазки вошедшему, он привычно как бы не заметил этого, лишь слегка поклонившись. Слева, задумчиво уткнувшись в кружку с пивом, сидел приезжий чародей Корциус. Вошедший обозначил приветственный кивок, не сомневаясь, что его заметят. Чародей слегка приподнял кружку, ответно поприветствовав, и снова присосался к ней. Мужчина неспеша последовал в свои апартаменты. По дороге махнул рукой хозяину, что, мол, сейчас ничего не нужно. И уже когда с лестницы ступил на верхнюю площадку и повернул в левый коридор, услышал, как хлопнула входная дверь. Звук ничем не отличался от других хлопков, сопровождавших хоть его вход в помещение, хоть других, но вынутри что-то дернуло. Продолжая движение, он все же вошел в корридор и лишь после этого остановился и аккуратно выглянул.

У входа стояли два мужчины. Чародея. Тот, что находился чуть впереди, слегка шевельнул ладонью опущенной руки и его спутник прошел к стойке, уйдя из области видимости подглядывающего мужчины. Сам же чародей, видимо старший в двойке, повернулся к Корциусу и уверенно подошел к нему.

— Корциус? — спокойно спросил он. Сидящий чародей так же спокойно, даже с какой-то ленцой, посмотрел на вошедшего.

— Кому я понадобился? — Спросил он.

— Уже никому. — Слегка качнул головой пришелец и тут же последовал удар по ауре Корциуса вытянутым аурным отростком, в чародейском зрении выглядевшим как круглый конусоподобный меч.

Удар соскользнул с защиты сидящего чародея, а в ответ пришельца окутало темное облако проклятья, на несколько мгновений затормозившего нападение. В воздухе уже носились боевые конструкты, выпущенные обеими сторонами, и они пытались пробиться к противнику. Возникало ощущение, что конструкты действуют сами по себе. Но было заметно, что управлялись они более крупными и сложными конструктами, висящими над каждым чародеем. Летающие искорки, точки, бесформенные сгустки сталкивались в воздухе, взаимоуничтожаясь, но с каждой стороны, от каждого чародея вылетали новые конструкты, которые тут же устремлялись или к чародею-противнику или на перехват вражеского конструкта. Облако проклятья на напавшем почти никак не повлияло на битву — первоначально им было выпущено конструктов с запасом, поэтому Корциусу не удалось воспользоваться моментом. Тем временем напавший первым чародей, закрыл глаза, слегка развел руки в стороны, выполнил какое-то странное танцевальное движение и резко хлопнул ладонями перед собой. Ауру Корциуса сплющило с боков. Спереди ее с заметным усилием проткнул такой же аурный отросток-меч, как в начале, и в прокол мгновенно втек черный сгусток проклятия, очень быстро растворившийся в ауре Корциуса, заставив того впасть в оцепенение. Но он все еще держался за счет сложности защиты, которая продолжала бороться с вторжением во внутреннее пространство, щедро тратя жизненные силы чародея. Однако следом за проклятием в пробитую защиту просочился тускло-красный конструкт, шевелящий тысячью ложноножек, которые быстро и споро стали врастать в ауру чародея и ломать ее. Спустя краткое время, конструкт погрузился в тело Корциуса и того судорожно выгнуло назад, от чего он упал со стула. На его губах выступила пена, глаза закатились, а из ушей и носа потекла кровь. Лицо чародея выражало сильную муку.

Гулкий стук упавшего тела разорвал мертвую тишину, в которой происходил чародейский бой. Все это время все присутствующие сидели в оцепенении, глядя перед собой пустыми глазами. Второй чародей контролировал их, наложив сложное проклятие подчинения. Он слегка брезгливо посмотрел на мертвеца и произнес:

— Долго провозились, надо было с улицы вдарить конструктом с накачкой маны и всех делов.

Вышедший из боя победителем, чародей стряхнул с рук усталость и остатки вражеского проклятья, взглядом проследив, как оно пытается из разорванных клякс собраться вместе. На мгновение замерев, он накрыл проклятие невесомым светлым облачком, которое быстро всосало в себя чужую энергетику, а потом и само развеялось.

— Нам не нужны тут разрушения. От таверны бы ничего не осталось, да и другие бы поняли, что дело не чисто. А так — ну, повздорил с кем-то, проиграл… Всех делов-то. Ты, кстати, всех держишь? Проверил, сверху есть кто?

Первый чародей смутился, ведь действительно прокололся — не проверил, и начал суетливо формировать конструкты-ищейки. Его собеседник успехнулся и махнул рукой:

— Не надо, я сам проверю. Ты пока внедри в посетителей ложные воспоминания, будто Корциус сидел-сидел, а потом просто упал. С кем не бывает. — Усмехнулся он.

— Тут даймон есть. Подействует ли на него?

— Попытайся. В любом случае, даже если не выйдет, он не станет никому говорить. Даймоны умные — они в чужие разборки не лезут.

Стоящий наверху мужчина на цыпочках отошел внутрь корридора, вынул из кармана две горошинки, одну оставил там, где стоял, а другую запустил катиться в другой конец корридора. Сам же быстро скрылся в своей комнате, лег на кровать и усилием воли погрузил себя в полудрему. Оставленные артефакты сработали спустя несколько секунд после того, как мужчина уснул. Из них выплестнулись сложной конфигурации искусные сети, которые тут же прилипли к стенам корридора. Они впитали в себя жизненную энергетику в радиусе нескольких метров, передав ее в лежащие на полу горошинки — защищенные от излучений аммулеты, и перемешали оставшееся легкими энергетическими всплесками слабой интерсивности, а затем разрушились. Конечно не все впитали, но и того, что удалось, с лихвой хватило, чтобы перепутать аурные отпечатки и снизить их интенсивность. Кстати сказать, для чего использовались эти горошинки самими археями, было неизвестно. Слишком маломощные и специфическые амулеты, а нашли их в древних раскопках, насыпанными навалом в обычный кувшин.

Ни конструкты, выпущенные чародеем, ни сам чародей, быстро прошедший по корридорам и проверивший общую обстановку в помещении, ничего странного не заметили. К счастью для спящего мужчины, среди них не было Видящих, которые могли бы отметить нестыковки. Но даже, если бы и были, Шойнц Индергор Виртхорт, а это был именно он, знал, что точную информацию снять они бы не смогли — в лабораториях эксперименты показали, что с высокой долей уверенности можно утверждать, что резкие энергетические перепады и "взбивание" аурных отпечатков нарушают четкую информационную картину, и разобраться в остатках может только сильный Видящий, которых в процентном соотношении среди чародеев не так уж и много. Поэтому, краем бодрствующего сознания удостоверившись, что чародеи не собираются избавляться от возможных свидетелей, он ослабил контроль дремой и окончательно погрузился в кратковременный сон.