Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

Тигран со свитой и большим отрядом охраны прибыл в Птолемаиду и сразу же направился к храму, небольшому по размерам, стоявшему внутри освященной ограды. Храм был прост: ступенчатое основание, портик с колоннами перед входной дверью в святилище, двускатная крыша. Количество колонн было четным, вход обращен на восток, а солнечный свет проникал в святилище через решетку над входом. Именно здесь обитала богиня Ташмету, благожелательная и милосердная, и всем, кто ей молился и приносил жертвы, она обычно помогала – ходатайствовала перед другими богами. Тигран вошел в богато украшенное святилище, посредине которого стояла статуя божества. Цари как наместники богов на земле могли свободно входить внутрь любого храма, в отличие от простых людей, которым разрешалось молиться только снаружи.

В полутемном святилище Тигран ощутил присутствие божественных сил. В центре зала высилась статуя Артемиды работы Праксителя, в которой Тигран мог бы уверенно узнать армянскую богиню Анаит, а может быть, шумерскую Нанайю или аккадскую Ташмету. Это было не важно, а важно было то, что богиня, сошедшая с небес, сейчас, мраморная и невозмутимая, взирала на армянского царя и готовилась предсказать его судьбу, потому что царь находился в Храме судеб. Жрец, сопровождавший Тиграна, сказал:

– У тебя есть то, что нужно богине.

Тигран передал ему агатовую гемму с изображением оленя, на спине которого сидел орел, и жрец, взяв гемму, положил ее у ног мраморной статуи, затем в жертвенник для воскурения благовоний добавил ладан и ушел. Тигран, вдыхая ладан, ощутил прилив новых чувств – удовлетворение, успокоение и радость – и стал рассматривать мраморное творение Праксителя, как вдруг раздался голос:

– Здравствуй, Тигран!

Он обернулся и увидел Саломею Александру, царицу Иудеи. Она, представительная, красивая и властная женщина, способная повелевать мужчинами и делать их покорными своей воле, привыкшая быть во главе всего, что происходило в ее царстве, с момента их последней встречи, конечно, постарела, но оставалась все еще привлекательной и обаятельной. Ей семьдесят, как и ему, но морщинки и седина лишь придавали ей очарование, силу, энергию и определенный шарм.

– Саломея Александра! Счастлив вновь встретиться с тобой! – искренне произнес Тигран.

– Царь царей, я тоже рада видеть тебя. Птолемаида расположена рядом с моим царством, и я, получив твою записку, быстро добралась сюда.

– Наша первая встреча состоялась при драматических обстоятельствах, – сказал Тигран.

– Это было в тот год, Тигран, когда ты захватил Сирию и собирался идти на Иудею. Я отправила посольство с ценными дарами, а потом, чтобы получить твою благосклонность, сама прибыла к тебе и выразила свою покорность.

– Здесь, в Птолемаиде, почти пятнадцать лет назад я впервые увидел тебя, царица, прекрасную и неземную, ту, которая вскружила мне голову, и я отказался от своей затеи идти в Иудею.

– Твоя милость, – сказала гордая Саломея Александра, – позволила моему народу воспрянуть духом, в нем пробудилось осознание своего предназначения, более возвышенного, чем раньше. За эти пятнадцать лет я возвратила на свободу сотни людей, посаженных в тюрьмы при моем покойном муже, а тысячам дала право вернуться домой из изгнания. Фарисеев больше не преследуют.

Тигран, любуясь красивой женщиной в луче солнца, проникшего через решетку в святилище, сказал:

– Ты сочетаешь красоту и мудрость: красива, как царица Савская, и мудра, как царь Соломон. Благодаря тебе Иудея расцвела, народ повинуется тебе и говорит: «Наступил золотой век, наша царица – мудрая женщина».

– Спасибо, Тигран. Во времена хаоса мужчины выбрали меня вести нацию дальше и сражаться в битвах.

– Твой муж, царь Александр Яннай, был жесток, его ненавидели, а ты приобрела доверие народа, дала ему надежду и мир, бросила вызов предрассудкам.

– А ты, Тигран, обеспечил существование своего народа на вечные времена, и я воздаю тебе должное. Армения и Иудея – древнейшие ветви древа истории.

– Саломея Александра, ты чудесна, сердце мое замирает, когда ты рядом. В знак моего восхищения прими от меня подарок.

Тигран достал небольшую шкатулку и открыл ее. На белой шелковой подушечке лежало ожерелье.

– Я попросил армянского мастера сделать для тебя ожерелье в виде охранительного талисмана. Видишь небольшие пятилучевые звезды-пентаграммы, они защитят тебя от болезней, а звезды-гексаграммы, составленные из двух треугольников, – мощный охранительный талисман от влияния злых духов. Есть здесь большой алмаз – камень правителей, есть изумруд, символизирующий мудрость и хладнокровие, и топаз – камень надежды и разума, и рубин – камень огня и любви, есть и жемчуг, который цари обычно дарят друг другу.

– Я тронута, Тигран. – Саломея Александра приняла подарок. – Это ожерелье будет мне напоминать о нашей дружбе. Скажи, мы встретились здесь, чтобы установить связь с высшими силами?

– Да! – Тигран внимательно посмотрел на великую женщину и задал главный вопрос: – Саломея Александра, ты принесла обломок Таблицы судеб?

– Да! – сказал она и достала из кармана плаща обломок, положив его у ног статуи божества.

Тигран также достал два обломка Таблицы судеб и положил к ногам богини.

Послышался шум шагов, Саломея Александра и Тигран обернулись. Из темноты зала вышел Митридат.

– Митридат? – Для Тиграна его появление было полной неожиданностью.

– Что, удивлен? – Митридат с довольным видом – его появление вызвало неподдельное удивление – подошел к ним и, обращаясь к царице, продолжил: – Прекрасная Саломея Александра, мы давно не встречались, рад видеть тебя!

– Я не могу сказать того же! – с досадой сказала царица.

– Тигран, мое почтение! Лукулл устроил погоню за мной. Ему нужен я живым или мертвым, даже мое чучело подойдет! Он уже отправил в Рим мой образ – две статуи в полный рост. Показывают эти изваяния недовольным римским гражданам, чтобы оправдать огромные затраты на мою поимку и долгие годы бесполезной войны.

– Ты как тень следуешь за мной повсюду! – Тигран все еще не скрывал удивления. – Хотя недаром говорят: «Митридат всегда все знает». Как же ты ушел от Лукулла?

– Я пустил ложный слух среди его лазутчиков, что скрываюсь в Иберии, пусть ищет там.

– От судьбы не уйдешь, – сказала Саломея Александра. – Свою судьбу нужно принять спокойно.

– Государыня, моя судьба – это я сам, нужен только повод, чтобы проявились мои отрицательные качества, – парировал Митридат.

– Мы с царицей Саломеей Александрой пытаемся здесь раскрыть тайну наших несчастий, – сказал Тигран.

– Хочешь разгадать тайну? Армения – ключ к разгадке тайн нашего мира, там все началось, там все и закончится! Кстати, у тебя новый кинжал, полагаю, волшебный.

Митридат по-хозяйски обошел статую богини, посмотрел с неподдельным восторгом на три обломка Таблицы, лежащих у ее ног, и восхищенно взглянул на Тиграна:

– Ты нашел все три части Таблицы судеб. Я так и знал! Ты единственный, кто на это способен. И что же? Почему бы сейчас не собрать воедино три обломка Таблицы и не узнать каждому его судьбу?

Сказав все это, он так посмотрел на Тиграна своим ядовитым взглядом, что тот почувствовал холодок, пробежавший по телу. Тигран подошел к статуе, неторопливо соединил обломки, лежащие у ног богини, один за другим, и застыл в ожидании. И свершилось чудо! Вдруг по Таблице начали пробегать бело-голубые светящиеся разряды, завораживающие своей красотой, раздались пугающие шорохи и потрескивания, а печать в углу Таблицы засветилась рубиновым светом. Обломки слились в единое целое.

Три монарха, совершенно изумленные, смотрели на это чудо, не в силах что-либо сказать и не сдвигаясь с места. Первым пришел в себя Тигран. Встряхнув с себя оцепенение, он посмотрел на Саломею Александру и взглядом дал понять, что она может начинать первой. Та подошла к постаменту, взяла таблицу в руки и приложила ее к груди. Таблица засветилась сильным лазоревым свечением, которое сделало все помещение храма необычайно светлым, как яркий день, а царица, вдруг осознав, что она сейчас узнает свое будущее и, может быть, проклянет себя за это, повернула голову к Тиграну, как бы спрашивая: «А стоит ли?», но все равно, решившись, оторвала Таблицу от груди и начала спешно читать написанное. По мере чтения лицо ее становилось жестким и решительным. Она положила Таблицу на постамент, свечение прекратилось, и, посмотрев на царей, Саломея Александра сказала печальным голосом:

– Мне осталось жить недолго. Мой сын наследует мне, непонятно, правда, какой, Гиркан или Аристобул. Из-за обоих моих сыновей через четыре года после моей смерти Иудея потеряет свою независимость на две тысячи лет! Мой народ будет жить вечно, если научится сопротивляться и бороться за независимость. Тигран! Времени у меня мало, но достаточно, чтобы попытаться сделать хоть что-то, чтобы помочь моему народу.