Властелин Колец: Две Крепости - Джон Толкин

Голова Голлума высунулась из папоротника, но смотрел он недружелюбно.

— Несколько листьев лавра, немного чабреца и шалфея, — сказал Сэм, обращаясь к Голлуму, и добавил: — Все это до того, как закипит вода.

— Нет, — сказал Голлум. — Смеаголу это не нравится. И Смеагол не любит запаха листьев. Он не ест траву и корни, нет, моя прелесть, не ест, даже если умирает с голоду, бедный Смеагол.

— Смеагол попробует на своей шкуре горячую воду, когда она закипит, если не будет делать то, о чем его просят, — проворчал Сэм. — Сэм клянется в этом головой, да, моя прелесть. И я заставил бы его копать репу, морковь и картошку, если бы было подходящее время года. Готов поручиться, тут немало добра растет в диком виде. Много бы я дал за полдюжины картофелин!

— Смеагол не хочет идти, о нет, моя прелесть, не сейчас, — свистел Голлум. — Он боится, и он очень устал, а этот хоббит нехороший, совсем плохой. Смеагол не хочет рыться и корни искать, морковку и… картошку. Что такое картошка, моя прелесть, что такое картошка?

— Кар-то-фель, — сказал Сэм. — Деликатес старика и отличный груз для пустого живота. Но ты все равно не найдешь, так что нечего и говорить. Будь хорошим Смеаголом и принеси мне трав, и я буду лучше думать о тебе и когда-нибудь сварю для тебя картошки. И еще: жареная рыба и цыплята, приготовленные Сэмом Гэмджи. Тогда ты не откажешься.

— Да, да, мы откажемся. Варить хорошую рыбу, жечь ее. Дай мне рыбы сейчас и забери свою противную картошку.

— О, ты безнадежен, — сказал Сэм, — иди спать!

В конце концов, Сэм и сам мог поискать то, что ему было нужно, но он не хотел далеко уходить и терять из виду место, где спал его хозяин. Некоторое время Сэм сидел, размышлял и подбрасывал ветви в костер, на котором закипала вода. Утро проходило, и становилось тепло, с травы и листьев исчезла роса. Вскоре кролики лежали в кастрюлях с пучками травы. Сэм очень хотел спать. Он тушил кроликов около часа, время от времени дотрагиваясь до них вилкой и пробуя похлебку. Решив, что все готово, он снял кастрюли с огня и пошел к Фродо. Фродо приоткрыл глаза, когда Сэм наклонился к нему, и очнулся ото сна.

— А, Сэм, — сказал он. — Еще не отдыхал? Что-нибудь случилось? Который час?

— Уже несколько часов, как рассвело, — ответил Сэм, — вероятно, полвосьмого по часам Удела. Все готово. Хотя не хватает лука, картошки и других овощей. Тут для вас немного жаркого. Можете его есть прямо из своей кружки или из кастрюли, когда немного остынет. У меня нет с собой тарелок.

Фродо зевнул и потянулся.

— Ты должен был отдохнуть, Сэм, — сказал он. — И опасно разжигать здесь костер. Но я голоден. Гм-м! Я отсюда чувствую запах! Что ты стушил?

— Подарок Смеагола, — ответил Сэм, — пара молодых кроликов. Мне кажется, что сейчас Голлум жалеет о них. Но, к сожалению, никакой приправы, лишь немного травы.

Сэм и его хозяин сели на краю папоротника и ели жаркое из кастрюль, деля между собой старые вилку и ложку. Они позволили себе съесть по полкусочка эльфийского путевого хлеба. Еда показалась им пиром.

— Эй! Голлум! — Сэм позвал и негромко свистнул. — Иди сюда! Пора тебе менять свои привычки. Осталось немного, если хочешь, попробуй тушеного кролика.

Ответа не было.

— Наверное, он пошел поискать чего-либо для себя. Что ж, прикончим сами, — сказал Сэм.

— А потом ты должен будешь немного поспать, — заметил Фродо.

— Не спите, пока я буду дремать, господин Фродо. Я не верю ему. В нем большая доля Вонючки — плохого Голлума, если вы меня понимаете, — и эта часть становится сильнее. Но, думаю, он попытается первым задушить меня. Мы еще не виделись с ним с глазу на глаз, но он очень недоволен Сэмом, о нет, моя прелесть, совсем недоволен.

Они кончили есть, и Сэм пошел к ручью мыть посуду. Вставая, чтобы возвращаться, он посмотрел вверх по склону. В этот момент солнце вышло из тумана и залило золотым светом деревья и поляну. И тут Сэм заметил тонкую спираль сине-серого дыма, ясно видимую в солнечных лучах, поднимающуюся из зарослей над ним. С испугом он понял, что это дым от его собственного костерка, который он не удосужился погасить.

— Не следовало этого делать! Никогда бы не подумал, что будет так дымить! — бормотал Сэм, торопясь назад. Неожиданно он остановился и прислушался. Слышал ли он свист или нет? Или это был крик какой-то незнакомой птицы? Если это был свист, он доносился не со стороны Фродо. Вот он снова, но с другого места! Сэм полетел к костру.

Он увидел, что маленькая ветка, сгорев до конца, подожгла немного папоротника, а от папоротника загорелась трава. Сэм торопливо затоптал костер, разбросал пепел, уложил дерн обратно в яму. Потом пошел к Фродо.

— Вы слышали свист и другой свист, ответный? — спросил он. — Несколько минут назад. Надеюсь, это была птица, но не похоже, скорее кто-то подражал птичьему свисту. И боюсь, мой костер все же немножко дымил. Если из-за меня у нас будут неприятности, я себе никогда не прощу.

— Т-с-с! — шикнул Фродо. — Мне кажется, я слышу голоса.

Два хоббита увязали свои маленькие мешки, подготовились к бегству и глубже забрались в папоротники. Здесь они скорчились, прислушиваясь. Сомнений не было: они слышали голоса… Голоса звучали тихо и приглушенно, но они были близко и все приближались. Потом один голос прозвучал ясно и совсем рядом.

— Здесь! Отсюда шел дым! Где-то здесь поблизости. В папоротнике, несомненно. Мы возьмем их, как кроликов в ловушке. Потом посмотрим, кто это.

— Да, и что им известно! — добавил второй голос.

С разных направлений через папоротник пробирались четверо людей.

Поскольку дальше скрываться или бежать было невозможно, Фродо и Сэм вскочили на ноги, прижавшись спиной к спине и размахивая своими маленькими мечами.

Если они были удивлены увиденным, то их противники были удивлены еще больше. Двое из них имели в руках копья с широкими сверкающими наконечниками. У других двоих были большие луки, почти в рост человека, и большие колчаны с длинными стрелами с зеленым оперением. У всех на боку висели мечи. Все были одеты в зеленое и коричневое различных оттенков, чтобы оставаться незамеченными на полях Итилиена. Зеленые перчатки скрывали их руки, а лица были скрыты капюшонами и вымазаны зеленым, выделялись лишь пронзительные яркие глаза. Фродо сразу вспомнил о Боромире, потому что эти люди походили на него ростом, фигурой, оружием и манерой речи.

— Мы нашли совсем не то, что искали, — сказал один из них. — Но что мы нашли?

— Не орков, — ответил другой, опуская рукоять меча, которую он схватил, увидев блеск Жала в руке Фродо.