Джузеппе Бальзамо (Записки врача) - Александр Дюма

— Коменданта?

— Да. Господин де Замор назначен комендантом замка Люсьенн.

— Такого же назначения граф де Беарн был удостоен после двадцати лет безупречной службы!

— Да, да, совершенно верно, он был назначен комендантом замка Блуа, я хорошо помню.

— Какой упадок, Боже мой! — запричитала старая графиня. — Значит, монархия погибает?

— По крайней мере, графиня, она переживает кризис, и вот, воспользовавшись минутой, каждый пытается урвать себе кусок, как у постели смертельно больного перед его кончиной.

— Понимаю, понимаю. Так ведь надо еще суметь найти подход к больному.

— Знаете, что вам необходимо сделать, чтобы графиня Дюбарри приняла вас с благосклонностью?

— Что?

— Было бы хорошо, если бы вам довелось передать ей королевскую грамоту о назначении для ее негра… Прекрасный повод для того, чтобы быть ей представленной!

— Вы так полагаете, монсеньер? — спросила потрясенная графиня.

— Я в этом убежден. Впрочем…

— Впрочем?.. — переспросила г-жа де Беарн.

— Вы не знаете никого из ее приближенных?

— А разве вы не из их числа, монсеньер?

— Я?

— Ну да!

— Я не смог бы взять этого на себя.

— Значит, судьба ко мне неблагосклонна! — воскликнула бедная старуха, совершенно потерявшись от всех этих переходов. — Вот вы теперь, ваше превосходительство, принимаете меня так, как никто никогда меня не принимал, в то время как я и не надеялась вас увидеть. Мало этого, я не только готова просить покровительства у графини Дюбарри, — я, де Беарн! — я даже готова ради ее удовольствия стать рассыльной ее мерзкого негритоса, которого я не удостоила бы и пинком в зад, если бы встретила его на улице. А теперь оказывается, что я даже не могу быть допущена к этому маленькому уроду…

Господин де Мопу опять стал потирать подбородок; казалось, он что-то обдумывает. В эту минуту появился лакей и доложил:

— Господин виконт Жан Дюбарри!

Канцлер в изумлении всплеснул руками, а графиня как подкошенная рухнула в кресло.

— Попробуйте после этого сказать, сударыня, что судьба к вам неблагосклонна! — вскричал канцлер. — Ах, графиня, графиня! Напротив, Бог — за вас.

Повернувшись к лакею и не давая бедной старухе опомниться от изумления, он приказал:

— Просите!

Лакей вышел и спустя мгновение вернулся вместе с уже знакомым нам Жаном Дюбарри; нога у него не сгибалась в колене, руку виконт держал на перевязи.

После официальных приветствий растерянная графиня попыталась подняться, с тем чтобы удалиться. Канцлер едва заметно кивнул ей в знак того, что аудиенция окончена.

— Прошу прощения, монсеньер, — заговорил виконт, — простите, сударыня, я вам помешал. Не уходите, прошу вас, если его превосходительство ничего не имеет против. Я займу его всего на несколько минут.

Графиня не заставила себя упрашивать и вновь опустилась в кресло; сердце ее забилось от радостного нетерпения.

— Я вам не помешаю? — прошептала она.

— Да что вы! Мне необходимо сказать несколько слов его превосходительству. Я отниму не больше десяти минут его драгоценного времени. Мне нужно только подать жалобу.

— Какую жалобу? — спросил канцлер.

— Меня чуть не убили, монсеньер. Вы, надеюсь, понимаете, что я не могу этого так оставить. Нас поносят, высмеивают, смешивают с грязью — это еще можно снести. Но когда нам пытаются перерезать глотку — черта с два я стану терпеть!

— Объясните, сударь, что произошло, — обратился к нему канцлер, изобразив на лице ужас.

— Сию минуту! Однако я помешал приему госпожи…

— Позвольте представить: графиня де Беарн, — проговорил канцлер.

Дюбарри отступил на шаг и поклонился, графиня сделала реверанс; оба стали рассыпаться в любезностях, словно на дворцовой церемонии.

— Говорите, господин виконт, я подожду, — сказала она.

— Госпожа графиня! Мне не хотелось бы показаться неучтивым.

— Говорите, сударь, говорите: мне спешить некуда, мой вопрос — денежный, а у вас — дело чести, значит, вам и начинать.

— Пожалуй, я воспользуюсь вашим любезным предложением, сударыня, — ответил виконт.

И он стал излагать свое дело канцлеру, который важно его выслушал.

— Вам потребуются свидетели, — сказал г-н де Мопу после минутного молчания.

— Ах! В этом весь вы — неподкупный судия, для которого не существует ничего, кроме правды… — заметил Дюбарри. — Отлично! Свидетели будут…

— Монсеньер! — вмешалась графиня. — Один свидетель уже есть.

— Кто это? — в один голос воскликнули виконт и г-н де Мопу.

— Я, — отвечала графиня.

— Вы? — удивленно переспросил канцлер.

— Да. Это произошло в деревне Лашосе, не так ли?

— Да, графиня.

— На почтовой станции, верно?

— Да, да.

— Ну так я готова стать вашим свидетелем. Дело в том, что я там проезжала через два часа после того, как было совершено нападение.

— Неужели это правда, графиня? — спросил канцлер.

— Ах, как вы меня обрадовали! — сказал виконт.

— Это событие наделало много шуму, — продолжала графиня, — все жители только о нем и говорили.

— Берегитесь! — воскликнул виконт. — Берегитесь, потому что если вы возьметесь помогать мне в этом деле, то вполне вероятно, что Шуазёли найдут способ заставить вас раскаяться.

— Это будет для них тем проще, — заметил канцлер, — что у госпожи графини в настоящее время процесс, который вряд ли можно надеяться выиграть.

— Монсеньер! — вскричала старая графиня, поднося руку ко лбу. — Я чувствую, что попала из одной беды в другую!

— Положитесь на господина виконта, — шепнул ей канцлер, — он готов протянуть вам руку помощи.

— Но только одну руку, — игриво проговорил Дюбарри. — Однако мне известно, кто мог бы предложить вам обе руки, щедрые и длинные, и кто, к тому же, готов это сделать.

— Ах, господин виконт, — оживилась почтенная дама, — неужели вы не шутите?

— Я говорю совершенно серьезно! Услуга за услугу, графиня: я принимаю вашу, а вы — мою. Уговорились?

— Вы спрашиваете, могу ли я принять от вас услугу!.. О, за что мне такое счастье!..

— Прекрасно! Я сейчас еду к сестре, прошу вас пожаловать в мою карету.

— Как же я поеду: без повода и так неожиданно? Я не смею…

— У вас есть повод, графиня, — сказал канцлер, вложив в руку графине грамоту о назначении Замора.

— Господин канцлер! — обрадовалась графиня. — Вы мой ангел-хранитель. Господин виконт! Вы цвет французского дворянства.

— К вашим услугам, — проговорил виконт, пропуская вперед графиню, выпорхнувшую из кабинета, словно птичка.