Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944 - Борис Ковалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Орле открытие кинотеатра было приурочено к дню рождения Адольфа Гитлера. Главный редактор газеты «Речь» Михаил Октан заявил на этом мероприятиии: «Киноискусство для нас является одним из самых важных культурных средств нашей борьбы с большевиками»94.
Для организации кинопросмотров каждая семья в обязательном порядке сдавала в городскую управу по одному стулу. Для посещения киносеансов выдавали специальные пригласительные билеты. Перед кинопоказом зрители могли посмотреть выступление художественного ансамбля театра «Пёстрая сцена», основу репертуара которого составляли антисоветские «злободневные куплеты», а также заслушать выступления штатных пропагандистов.
Художественные фильмы демонстрировались на немецком языке, но предварительно зрителям давались пояснения о содержании картины. Широко практиковались коллективные просмотры некоторых документальных и художественных кинофильмов. Они устраивались в первую очередь для сотрудников управы и учителей.
Почти все наиболее известные произведения кинематографистов III Рейха демонстрировались для русского зрителя. Немецкие художественные фильмы военных лет обычно были столь нашпигованы национал-социалистической идеологией, что назвать их чисто развлекательными, безусловно, нельзя. Вне зависимости от того, о чем шла речь в кинокартине, вне зависимости от жанра (музыкальный фильм, исторический фильм, комедия или мелодрама) главным являлась пропаганда нацистской идеологии.
В фильме-мелодраме «Возвращение» («Heimkehn>) рассказывалось о страданиях этнических немцев в Польше весной-летом 1939 года. Нападение Германии на своего восточного соседа трактовалось как «законное средство самообороны против агрессивной 300-тысячной армии польских унтерменшей»95.
В представлении Геббельса выдающийся фильм должен был быть одновременно и серьезным, и развлекательным. Наиболее близко к этому стандарту подошел фильм «Концерт по заявкам», один из наиболее популярных «аполитичных» фильмов военных лет. Его широко показывали и на оккупированной территории России в 1942–1943 годах. За безобидной любовной интрижкой скрывалось главное, что хотели довести до зрителя создатели этого фильма — положительный образ немецкого солдата, солдата-героя, солдата-патриота, человека, несущего свободу всем народам Европы.
Особое место в кинопрокате занимали антисемитские фильмы. Дублированные версии кинокартин «Вечный жид» («Der Eweige Jude») и «Еврей Зюсс» («Jud Zuss») показывались в кинотеатрах на протяжении нескольких месяцев. На страницах газет «Речь» и «Новый путь» помещались хвалебные рецензии. Отделы просвещения настоятельно рекомендовали всем учащимся просмотреть эти фильмы и написать по этому поводу сочинение.
«Вечный жид» подавался зрителям как документальный фильм о роли евреев в мировой истории. Евреи изображались в нем как паразиты, существа, похожие на крыс, неопрятные, грязные, помешавшиеся на деньгах; лица, которым чужды все высшие духовные ценности; совратители мира. Сцены ритуальных убийств животных в кошерном стиле усиливали до гротеска впечатление от садизма еврейской «религии»96.
Фильм не завершался прямыми призывами к уничтожению евреев, но его смысл был достаточно ясен: единственный путь к спасению мира лежит через ликвидацию евреев.
«Еврей Зюсс» (на оккупированной территории России он показывался под названием «Жид Зюсс») являлся одним из самых дорогих по затратам на его производство фильмом III Рейха. Исторический сюжет, изображавший жизнь Вюртенбергского герцогства в начале XVIII века, был круто замешан на антисемитизме. Вывод фильма очевиден: евреи — паразиты на теле общества, и их следует уничтожить.
В других фильмах: «Семь лет несчастья», «Шахматная деревня», «Нанетта», «Решающая игра», «Кельнерша Анна», «Ура, я стал отцом» — за кажущейся пустотой содержания и сюжета изображался образ нового Германского национального государства, являющегося образцом для всех остальных народов.
Почти каждый кинопоказ отмечался рецензиями в русской коллаборационистской прессе. Даже самые мещанские сюжеты позволяли делать глубокие антисоветские выводы. Так, в статье орловского журналиста А. Веснина рассматривался фильм Эриха Энгеля «Любовь математика», рассказывающий о жизни немецкой школы. После идиллического и восторженного описания жизни учащихся и учителей в Германии автор делал следующий вывод: «Какое колоссальное отличие от жизни советской школы: хулиганство, грубость, нежелание работать со стороны учеников. Очковтирательство, панибратство в самом худшем смысле этого слова или чванство со стороны учителей. Даже в фильме «Учитель» большевики при всём желании показать лучшие стороны советской школы не смогли этого сделать. И в этом явно искажённом изображении школьной жизни остались всё те же её порочные черты. Чего стоят, например, сцены ухаживания советского учителя за своей ученицей. Фильм "Любовь математика" полезен тем, что даёт нам представление о том, какой должна быть настоящая современная школа и показывает, что такая школа существует, что здоровый национальный организм создаёт и здоровую прогрессивную школу. Он делает это без малейшей тени принуждения и навязчивости. Этот фильм даёт прекрасный отдых зрителям»97. Но некоторые кинопоказы заканчивались для немецких пропагандистских служб провалом. Так было с фильмом «Костомолка» («Die KnochenmuMe»), который изображал стахановскую систему труда в Советском Союзе. Русские зрители резко критиковали его за неправдоподобность содержания, фальшивое освещение советских условий жизни, неграмотность режиссера и автора сценария98.
Русское население и немецкие солдаты ходили в разные кинотеатры. Так, в Ворошиловске (Ставрополь) два кинотеатра («Октябрь» и «Гигант») были переименованы в «Освобождение» и «Солдатское кино». Первый предназначался для гражданских лиц. Кроме немецких кинохроники и художественных фильмов, здесь показывались такие советские фильмы, как «Дети капитана Гранта», «Дубровский», «Волга-Волга». На каждом сеансе демонстрировался фильм «Одна ложь», который показывал зверства сталинского режима. Хотя он имел явно пропагандистский характер и в значительной степени был фальсифицирован, фильм достаточно сильно воздействовал на зрителей.99
Широко была представлена немецкая кинохроника о водружении немецкими альпинистами под командованием капитана Грота 15–16 августа 1942 года нацистских штандартов на вершине Эльбруса. Этот факт комментировался следующим образом: «Покоренный Эльбрус венчает конец павшего Кавказа»100. Гитлер наградил капитана Грота Рыцарским крестом, а его солдат — Железными крестами.
В «Солдатском кино», которое посещалось исключительно немецкими солдатами и офицерами, шли только немецкие фильмы. Нацистская пропаганда здесь была сведена к минимуму, зато каждый, получивший талоны на посещение «Солдатского кино», имел право сесть за один из многочисленных столиков, где ему подавали вино и пиво с закусками, кофе со сладостями, сигары или сигареты, а также свежие немецкие газеты. На эстраде выступали музыканты, певцы, жонглеры. Здесь перед высшими армейскими чинами пела специально прибывшая из Германии кинозвезда Марика Рокк, выступая перед фильмами со своим участием101.
К 1943 году при Домах просветителей на оккупированной территории России стали повсеместно действовать так называемые «русские кинотеатры». Все более заметным становился «местный колорит» — сюжеты, связанные с Россией. Так, в июле 1943 года во Пскове демонстрировался кинофильм «Мы видели Германию» — о поездке бургомистров и начальников районов Северо-Запада России в Германию. В Орле шел псевдодокументальный фильм «Образцовый полицейский», о борьбе с партизанами и советскими парашютистами.
В Орле перед показом фильма «Мы видели Германию» выступали участники экскурсии, организованной немецкими пропагандистскими службами, в частности, бургомистр Старов. Разрушенная, разоренная Россия (в этом, конечно, фильм обвинял советское руководство), противопоставлялась жизни в III Рейхе. Как писала газета «Речь», «Орловцам любопытно следить за каждым шагом экскурсантов: едут ли они по улицам Берлина, посещают ли фабрики, школы, осматривают ли исторические памятники Германии, совершают ли восхождения в горах Силезии. Такие бытовые подробности путешествия по Германии, как обеденный стол в столичном или деревенском ресторане, встреча с завербовавшейся в Германию из Орла Галиной Иноземцевой, её домашняя работа в германской семье, прогулки экскурсантов по улицам с покупками в руках и прочее, приковывают к себе особое внимание орловского зрителя, получающего наглядное представление о путешествии орловцев-экскурсантов и о жизни Германии как она есть во всей её правде»102.