Манхэттен - Джон Дос Пассос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А все-таки это, должно быть, замечательно.
Они позвонили в звонок под маленькой медной дощечкой, на которой было написано «Пластические танцы». Они поднялись на третий этаж по скрипучим, свежеокрашенным ступеням. На пороге переполненной комнаты они встретили Кассандру Вилкинс в греческой тунике, в венке из поддельных роз и с золоченой деревянной свирелью в руках.
— Ах, довогие мои! — воскликнула она и сразу обняла обеих. — Эстер сказала, что вы не пвиедете, но я знала, что вы будете… Входите, ваздевайтесь, мы начинаем вечев с витмических танцев.
Они вошли вслед за ней в длинную, освещенную свечами, пахнущую ладаном комнату, набитую мужчинами и женщинами в туниках.
— Дорогая моя, вы не сказали нам, что у вас будет костюмированный бал.
— Ах, да. Вы видите — тут все гвеческое, абсолютно гвеческое… А вот и Эстев… Эстев, вы знакомы с Вут. А это — Элайн Оглтовп.
— Моя фамилия теперь Херф, Касси.
— Ах, пвостите, так твудно уследить… Вы как ваз воввемя. Эстев будет танцевать восточный танец — «Витмы тысячи и одной ночи»… Это ужасно квасиво!
Когда Эллен вышла из спальни, где она оставила свое манто, к ней подошел высокий мужчина в египетской прическе, с рыжими бровями дугой.
— Позвольте приветствовать Елену Херф, знаменитую редакторшу «Мэннерс», журнала изысканной жизни.
— Джоджо, ты вечно меня дразнишь!.. Я страшно рада тебя видеть.
— Пройдем в укромный уголок и поговорим, о единственная женщина, которую я когда-либо любил…
— Пойдем… Мне тут не очень нравится.
— Ты слыхала, дорогая моя, что Тони Хентер выправлял свою половую жизнь у психоаналитика, сублимировался и теперь разыгрывает водевили с некой женщиной, по имени Калифорния Джонс?
— Лучше смотри, что тут делается, Джоджо.
Они сели на кушетку в оконной нише. Краем глаза она видела, как танцевала девушка в зеленых шелковых покрывалах. Граммофон играл симфонию Сезара Франка.
— Смотри, не пропусти танцев Касси. Бедняжка будет ужасно обижена.
— Джоджо, расскажи мне про себя. Как ты жил?
Он покачал головой и махнул рукой.
— «Поговорим о горестных вещах, о смерти королей…»
— Ах, Джоджо, меня от всего этого тошнит… Глупо и безвкусно… Зачем меня заставили снять шляпу?
— Это, вероятно, для того, чтобы я мог любоваться запретной рощей твоих волос.
— Джоджо, перестань болтать глупости.
— Как поживает твой муж, Элайн, или, вернее, Елена?
— Очень хорошо.
— Ты это говоришь без особого энтузиазма.
— Мартин — прелесть! У него черные волосы, карие глаза и розовые щеки. И он очень умный.
— Дорогая, избавь меня от демонстрации материнских чувств. Ты мне еще в следующий раз будешь рассказывать, как ты его возила на выставку.
Она рассмеялась:
— Джоджо, ужасно забавно видеть тебя опять!
— Я еще не закончил допроса, дорогая… Я недавно видел тебя в ресторане с неким чрезвычайно шикарным мужчиной с резкими чертами лица и седыми волосами.
— Должно быть, Джордж Болдуин… Да ведь ты был с ним когда-то знаком.
— Конечно, конечно. Как он изменился! Он выглядит гораздо интереснее, чем раньше… Должен признаться — довольно странно видеть жену большевика, пацифиста и рабочего агитатора в таком ресторане.
— Джимпс совсем не то, что ты предполагаешь. Я хотела бы, чтобы он был… — Она наморщила нос. — А знаешь, я порядком пресытилась всем этим…
— Я это подозревал, моя дорогая.
Мимо них с сосредоточенным видом проскользнула Касси.
— Пожалуйста, помогите мне. Джоджо все время дразнит меня.
— Ховошо, я посижу с вами минутку. Я танцую следующим номевом… Мистев Оглтовп будет читать свой певевод «Песен Билитис», а я буду танцевать под них.
Эллен посмотрела на нее, потом на Джоджо. Тот поднял брови и кивнул.
Потом Эллен долго сидела одна, глядя на танцы и на журчащую, переполненную комнату. Пелена усталости застилала ей глаза.
Граммофон заиграл что-то турецкое. Эстер Вурис — костлявая женщина с копной крашеных, остриженных на уровне ушей волос — вышла, держа в руках сосуд с ладаном, предшествуемая двумя молодыми людьми, которые разворачивали перед ней ковер по мере того, как она приближалась. На ней были шелковые трусики, звенящий металлический пояс и масса браслетов. Все аплодировали и кричали:
— Замечательно! Восхитительно!
Вдруг из соседней комнаты послышались раздирающие женские вопли. Все вскочили. Толстый мужчина в котелке появился на пороге.
— Так-с… Девочки, пожалуйте в заднюю комнату. Мужчины, оставайтесь здесь.
— Кто вы такой?
— Это неважно, кто я. Делайте то, что вам говорят. — Лицо у человека в котелке было красное, как морковь.
— Это сыщик!
— Возмутительное насилие… Пусть покажет значок!
— Налетчик!
— Обыск!
Внезапно комната наполнилась сыскными агентами. Они выстроились перед окнами. Человек в клетчатой кепке с лицом, как тыква, встал у камина. Женщин грубо выталкивали в соседнюю комнату. Мужчины сбились в кучу у дверей. Агенты записывали их имена. Эллен все еще сидела на кушетке.
— …жаловаться по телефону в штаб-квартиру… — услышала она чьи-то слова.
Она заметила, что на маленьком столике около кушетки стоит телефон. Она схватила трубку и тихо прошептала номер.
— Хелло, это канцелярия окружного прокурора?.. Попросите, пожалуйста, мистера Болдуина… Джордж?.. Какое счастье, что я нашла вас. Окружной прокурор там?.. Хорошо… Нет, нет, вы ему сами расскажите… Произошла ужасная ошибка. Я у Эстер Вурис… Знаете, у нее балетная студия. Она демонстрировала новые танцы нескольким друзьям, а полиция по какому-то недоразумению явилась с обыском…
Человек в котелке подскочил к ней.
— Никакие телефоны вам не помогут… Марш в заднюю комнату!
— Я говорю с окружным прокурором. Поговорите с ним… Хелло, это мистер Уинтроп?.. Да… Здравствуйте. Пожалуйста, поговорите с этим человеком.
Она протянула сыщику трубку и вышла на середину комнаты. «Как жаль, что я сняла шляпу», — подумала она.
Из соседней комнаты доносились рыдания и актерский, крикливый голос Эстер Вурис:
— Это ужасная ошибка, это недоразумение… Не смейте меня оскорблять!
Сыщик повесил трубку. Он подошел к Эллен.
— Я должен извиниться перед вами, мисс… Нас ввели в заблуждение. Я немедленно уведу моих людей.
— Вы лучше извинитесь перед миссис Вурис… Это ее студия.
— Леди и джентльмены, — заговорил сыщик громким, веселым голосом, — мы совершили небольшую ошибку… Мы очень огорчены… Но это всегда может случиться…
Эллен прошла в соседнюю комнату, чтобы взять шляпу и пальто. Она немного задержалась перед зеркалом, пудря нос. Когда она снова вернулась в студию, все говорили, перебивая друг друга. Мужчины и женщины стояли в простынях и халатах поверх легких театральных костюмов. Агенты исчезли так же внезапно, как появились. Оглторп шумно разглагольствовал, стоя в группе молодых людей.
— Мерзавцы… Нападать на женщин! — кричал он, весь красный, размахивая париком. — К счастью, я сдержал
