Кавказская любовь - Шамсият Гаджиевна Абасова

за руку. Ему нравилось держать ее руку в своей. Ощущать тепло ее руки, чувствовать малейшее вздрагивание, – идем в парк. Я хочу прогуляться с тобой.

– Осман, я спешу домой. Мне надо подготовиться к проекту на завтра.

– Ну чуть чуть. Совсем ненадолго.

– Я устала. И ноги болят. Туфли новые. Они жмут.

– Садись в машину. Поговорим там.

Шамсият только устроилась на работу. Невероятная эйфория по этому поводу потихоньку успокаивалась, она начинала привыкать к своей работе. И с каждым днем она нравилась ей все больше и больше. Ее приняли только на полставки и круг ее обязанностей был крайне ограничен, но все равно работы было много. Девушке надо было вникать во все. Шамсият привыкла все в своей жизни делать на отлично, и теперь все свои силы и способности она бросила на то, что бы стать отличным специалистом своего дела. На это уходило много сил и времени. И сегодня она была уставшей, и вышла с работы мечтая поскорее оказаться в ванной, но обижать жениха не хотелось и девушка послушно, но нехотя села в машину.

– Куда поедем? – повернулся Осман назад, где сидела Шамсият. Она всегда садилась только на заднее сидение. Ему очень хотелось чтобы она села впереди, рядом с ним. Но она садилась только назад.

– Домой. Я хочу домой.

– Так сразу? – тон, и эти слова расстроили парня. Он хотел сделать невесте сюрприз, хотел порадовать ее, но получилось что опять это все не к месту. Или ей просто не нужно.

– Я устала. И ноги болят.

– Ты наверно голодна. Может зайдем в кафе? Покушаем.

– Нет! Не хочу. Я хочу только домой, – настойчивость жениха уже начало ее раздражать.

– Может ты хотя бы впереди сядешь, рядом со мной? – Османа самого смущали эти слова, но ему очень хотелось, чтобы девушка сидела рядом с ним.

– Нет! Мне здесь удобно, – Шамсият вышла с работы предвкушая как опустит свое тело в теплую, слегка обжигающую воду в ванной и будет лежать наслаждаясь приглушенным светом и тихой музыкой. А жених, который оказался здесь как нельзя не кстати отдалял ее от мечты. И она не могла не раздражаться.

– Ты никогда не садишься рядом со мной, – грустно улыбнулся Осман настраивая зеркало в салоне так, что бы видеть в ней свою невесту. И ходить вместе никуда не хочешь. Сколько раз я приглашаю тебя на прогулку, а ты все время отказываешься.

– Ну ты хотя бы позвонил заранее. Я устала и спешила домой. Я вообще не настроена на прогулку.

В салоне было жарко. Шамсият расстегнула пальто и сняла платок. Осман в зеркале увидел оголенную шею девушки, шея которая его давно манила, подбородок, губы. Чуть подсушенные, естественные губы. Шамсият видимо даже помаду не нанесла. И такие губы нравились ему намного больше чем сочно накрашенные. Поэтому он приходил к девушке без предупреждения. Когда он предупреждал – она была накрашенной. Красиво. Но…он любил естественность. И вот теперь она здесь, рядом, в его машине. И он так и не смеет прикоснуться к ней.

– Хорошо любовь моя. Домой так домой. Осман завел машину и медленно тронулся с места, вливаясь в общую массу потока машин которые вдоль трассы спешили кто куда.

***

Был месяц май, но снег на «Седло горе» все еще не растаял. Ветер приносил холод и снежный морозный воздух. В самом Хунзахе снега не было, все вспахали поля и были заняты посевом картошки.

– Гамзат, звонила Наида. Она с дочерью едут в Милан на неделю. И хочет взять Шамсият с собой, что бы купить вещи на чемодан.

– В Дагестане не нашлось вещей на чемодан?

– Ну ты же знаешь их. Они не простые люди. Не такие как мы. Они хотят только самое лучшее и самое качественное. Ты ведь сам понимаешь, что в Милане настоящая итальянская одежда намного дешевле чем в Махачкале.

Шамсият на чемодан принесли баснословные деньги по меркам Хунзаха. В Хунзахе суммы на чемодан невестам высокие, а в последнее время еще больше повысились, но даже по этим меркам Шамсият принесли слишком много, и теперь надо было купить вещи на эти деньги.

– Шамсият хочет ехать?

– Ей как то безразлично. Она сейчас только о своей работе думает. Скоро свадьба, а она ни о чем думать не хочет. Все придется делать самой.

– Ты знаешь Умакусун, мы купим нашей дочери самое лучшее приданное. Они дают дом, а мы обставим всем необходимым. Чтобы не было такого, что мы что то не купили, не додали. Чтобы потом не упрекали нас или нашу дочь, что как то не дотянули до их уровня. А ездить в Милан с ними сейчас я дочери не разрешу. Осман ей еще не муж и ездить с его родней, тем более в другую страну, тем более на неделю. Это недопустимо.

– Осман не едет. Едут только Наида с дочерью. Может все же отпустим ее? Бедная наша доченька – за пределы Дагестана еще ни разу не выезжала. А они видишь такие люди? Милан, Европа…

– Нет! Если в Махачкале нет вещей на чемодан невесте, которые устраивают Наиду, пусть после свадьбы берут. А пока Шамсият не жена их сыну, не надо с ними куда то ездить. Так не принято. Поженятся дети, – вот тогда пусть что хотят делают и ездят куда хотят.

Умакусун расстроил разговор с мужем. Утром к ней звонила Наида и она обещала ей что поговорит с мужем и уговорит его отпустить дочь в Италию. Наида хотела купить невестке вещи на чемодан там. Она сказала, что сама в основном одевается только в Италии. Там очень качественно и недорого. Умакусун была уверена, что ей удастся убедить мужа. Не получилось.

***

Осман стоял за креслом на котором сидела Шамсият. Он не видел ее уже много дней, соскучился и зашел к ней на работу просто что бы увидеть. До обеда оставалось пол часа. У Шамсият была работа которую она хотела завершить до обеденного перерыва, и Осман что бы не мешать ей встал за креслом и наблюдал за девушкой. На Шамсият была белая рубашка, верхняя пуговица ее была расстегнута и со своего положения Осману открылся вид на небольшой обнаженный участок на груди девушки. Он наклонился к ней оперевшись локтями о кресло. Девушка еще никогда не была так близка к Осману. Он видел пульсацию на шее и как при вдохе и выдохе каждый раз поднимается и опускается грудь. От этого Осману стало жарко. Он закрыл глаза и вздохнул