Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов

— Где у вас прорыв красных?

— Вот там.

— Задачу понял.

Огонь четырех «максимов» с близкой дистанции разорвал ряды красноармейцев, которые несколькими цепями залегли на окраине Хатунки, чтобы в последнем броске взять ее и выбить в поле казаков-повстанцев. Броневик врезался в ряды противника, расстреливая их в упор.

Когда прицельно ударили, тоже с короткой дистанции, орудия двух батарей, наступавшие стали поспешно отходить. Артиллеристам-дроздовцам приходилось постоянно менять прицел. Снарядов в тот день они имели достаточно, и экономить их не приходилось. Огонь же велся с открытых позиций, прицельно.

Когда же в контратаку из-за Хатунки устремились два кавалерийских эскадрона, поддержанные несколькими конными сотнями донцов, отход смешавшихся красных отрядов превратился в отчаянное бегство. Поднялись из своих укрытий и пешие казачьи сотни.

Почти одновременно с другой стороны атаку провел донской отряд полковника Семилетова, подошедший к Новочеркасску со стороны Александра-Грушевска Он прибыл по призыву походного атамана генерал-майора Попова; тот старался стянуть под Новочеркасск любые отряды белых донцов: их партизанские отряды, пешие и конные сотни ополчений станиц и округов, офицерские дружины.

Семилетов Эммануил Федорович, георгиевский кавалер Великой войны из 15-го Донского казачьего полка, командовал Северной группой белоказачьих войск, был создателем партизанского отряда из станичной молодежи, надежным соратником атамана Каледина и героя белого Дона есаула Чернецова. Атака города семилетовцами и здесь имела полный успех.

Новочеркасск был отбит первой же атакой белых со стороны Хатунки. Случилось это на третий день Пасхи, 25 апреля 1918 года Столица Превеликого Войска Донского встретила своих освободителей колокольным звоном храмов и… видом улиц, заваленных сломанными и опрокинутыми повозками со всяким войсковым добром, брошенным на бегу оружием и амуницией, телами убитых и тяжелораненых людей, лошадей…

Потери сторон в схватке за Новочеркасск оказались огромны. Но в итоге красные войска, дезорганизованные и многое потерявшие, оказались отброшенными так далеко, что городу угрожать они уже не могли. К тому же восстание казаков охватило уже большую часть Области Войска Донского и продолжало шириться. Выступление местного казачества против Советской власти стало известно в истории как Общедонское восстание.

…В Москве узнали о взятии Ростова сперва дроздовцами, затем немцами, а Новочеркасска — белыми только 7 мая. В сводке оперативного отдела Московского областного военкомата о военном положении на Дону, Кубани и в районе Царицына говорилось следующее:

«Ростов-на-Дону взят немцами в 6 часов 6 мая. Гайдамаки при взятии города не замечены. Со стороны немцев участвовали небольшие силы, но хорошо дисциплинированные, очевидно, ударники. С нашей стороны участвовало много войск, много начальников, но лица, командующего всеми войсками, не было.

Таганрог, прежде чем пасть, упорно три дня защищался своими силами, но ввиду того, что там не было опытного руководителя, Таганрог был сдан. О взятии Новочеркасска официальных сообщений нет, но есть сообщения, что часть Новочеркасского гарнизона пробивается на север.

Положение очень серьезное, тем более что контрреволюционные банды, оставшиеся после Корнилова и Алексеева, поднимают голову и, безусловно, в случае продвижения и успеха немцев приступят к решительным и совместным действиям с ними.

В Царицын после падения Ростова прибывают отдельные как разбитые, так и деморализованные вооруженные части, которые в Царицыне штабом обороны разоружаются. Таких войск идет на Царицын около 200 эшелонов. Постоянных войск в городе около 3–4 тысяч.

Эвакуированное правительство Донской республики объявило мобилизацию в Донской области и решило дать отпор вторжению немцев и контрреволюционеров. Мобилизация проходит очень успешно, казаки единодушно отозвались на призыв правительства.

…Неприятель устремляется к захвату Кубанской области…»

…Основные силы 1-й бригады русских добровольцев вступили в Новочеркасск уже тогда, когда в его дальних окрестностях утихли последние выстрелы. У войскового собора, построенного на отбитое в 1812 году казаками атамана Матвея Ивановича Платова у французов серебро, Дроздовского встретил полковник Денисов и множество собравшихся здесь горожан.

Белые военачальники представились друг другу.

— Полковник Денисов.

— Полковник Дроздовский.

— Позвольте выразить вашим добровольцам признательность от войска за такую поддержку.

— А вам за то, что донцы остались верны казачьему долгу.

— Новочеркасск приветствует ваших добровольцев.

— Благодарю. Мои бойцы рады оказаться с боя в колыбели Добровольческой армии, в казачьей столице Дона.

— Прошу вас встать здесь на отдых. Мои помощники сделают все нужные распоряжения…

В истории Белого движения и Гражданской войны принято считать весенний день 25 апреля 1918 года, день взятия белыми Новочеркасска, датой окончания похода дроздовцев Яссы — Дон. Новочеркасск же был столицей Области Войска Донского, чему благодарное донское казачество было обязано самому прославленному своему атаману Матвею Платову.

Сами дроздовцы, которые не сложили голову в огне боев Гражданской войны и оказались в изгнании, вспоминали тот день в своих мемуарах неизменно с большим восторгом. Он даже не умалялся тем, что описывался спустя многие и многие годы. Так, генерал-майор Туркул назвал в своей книге Дон «землей обетованной». Он писал:

«Мы вошли в Новочеркасск…

С офицерской ротой я уже колесил по улицам. Это была военная хитрость донского командования. Нас было мало, но мы должны были проходить так, чтобы наше появление в различных местах города могло создать впечатление, будто бы нас много.

Последний двенадцатичасовой переход всех измотал. Серые от пыли, с лицами, залитыми потом, мы медленно, но стройно проходили по улицам. Светлое неистовство творилось кругом. Это было истинное опьянение, радость освобождения. Все это незабвенно. Мы как бы сбросили со всех темное удушье, самую смерть, все снова увидели, что живы, свободны, что светит солнце. Наши ряды не раз расстраивались. Женщины, старики обнимали нас, счастливо рыдали.

Наш капитан с щегольством командовал ротой, сверкали триста двадцать штыков, и, как говорится, дрожала земля от крепкого шага.

— Христос воскресе! Христос воскресе! — обдавала нас толпа теплым гулом.

— Воистину воскресе! — отвечали мы дружно.