Звезда по имени Любовь - Эвелина Пиженко

— Я не горничная… — уверенный, даже нагловатый тон снова сбил Любашу с толку, — А квартира… она что, ваша?

— Ну, если я здесь прописана, значит, моя. Вот ты, — женщина, прищурившись, посмотрела на Любу, — ты где прописана?

— Не ваше дело. И я не горничная.

— Ну, в этом ты права, твоя прописка — не моё дело. Но лишь до того момента, пока ты не живёшь в моей квартире. Раз ты находишься здесь, без моего на то согласия, то это уже — моё дело.

— А я вообще не собираюсь с вами обсуждать моё проживание, — нахмурившись, Любаша наклонилась и взяла в руки шланг пылесоса, — мы живём здесь с Егором, а вас я знать не знаю.

— Прости за наглый вопрос… в качестве кого ты живёшь с Егором? — Дина улыбнулась — улыбка вышла ехидной.

— Не ваше дело.

— Что, даже статуса подходящего нет?

— Есть, — Люба нажала на кнопку и начала демонстративно чистить ковёр. Ей ужасно захотелось, чтобы пылесос взревел, но он, как назло, работал почти бесшумно, — есть у меня статус, не переживайте.

— И какой же? — Дина не переставала едко улыбаться своим красивыми, накачанными губами. Люба поймала себя на мысли, что с огромным удовольствием огрела бы незваную гостью щёткой…

— Жена.

— Странно… В паспорте у него стоит штамп о браке со мной. Ты же видела его паспорт?

— Нет, не видела! — развернувшись лицом к гостье, Люба уперлась руками в бока, — И что?!

— Жена, которая не видела паспорта мужа… Боже, Боже… — Дина покачала головой, — До чего опустился Романов… Живёт с горничной…

— Я не горничная, — Люба со злостью ударила носком ноги по кнопке пылесоса — выключившись, он откатился на полметра и чуть врезался в стену.

— Горничная, горничная… — кивая сама себе, женщина не спеша окинула взглядом комнату, — Как была горничной, так горничной и останешься. Я всё о тебе знаю.

— Что же вы знаете?

— Да всё, — Дина чуть слышно постукивала ладонью по поверхности подлокотника, — что ты — горничная из гостиницы, и что Романов тебя там подобрал… и что сейчас ты что-то там, где-то там, поёшь…

— Это не ваше дело! — несмотря на то, что терпение её лопалось на глазах, Любаша не могла найти нужных слов, чтобы ответить достойно этой непрошенной даме.

— Ты ковёр-то получше чисти, — та невозмутимо кивнула головой на узорчатый ковёр на полу, — Как ты гостиницу-то убирала?! И с пылесосом — поаккуратней.

— Пошла отсюда к чёрту! — не выдержав, Люба через прихожую протопала к входной двери и открыла её настежь, — Дура!

— Другого я и не ожидала, — выйдя вслед за ней, Дина не спешила покинуть квартиру, — впрочем, у меня нет времени на разговоры с горничной. Передай Егору, что я его поздравляю. Впрочем, не передавай… Я всё скажу ему сама, когда он в очередной раз придёт ко мне уговаривать меня не разводиться с ним.

— Дура!.. — захлопнув дверь, Люба торопливо вернулась в комнату и с размаху уселась на диван.

Такого поворота она совсем не ожидала. Егор не распространялся о своей прошлой жизни, пообещав однажды, что когда-нибудь всё расскажет ей… Сама Люба его ни о чём не расспрашивала, ей даже не приходило в голову заглянуть в его паспорт… Судя по словам Дины, там должен стоять штамп… Скорее всего, она не врёт. Значит, врёт Егор?.. Но зачем?.. Замуж за него Люба не просится, да и он не предлагает…

Думая о сегодняшнем утреннем визите, Любаша ловила себя на мысли, что в глубине души её зацепило наличие у Егора законной жены. Она несколько раз доставала телефон, чтобы позвонить ему, но, подумав, снова откладывала. Обычно, в это время он всегда занят, и звонит сам, когда освобождается от дел…

Ей очень хотелось, чтобы он позвонил… Сначала она собиралась на него наорать, обвинив в обмане. Но потом, чуть успокоившись, решила сохранять спокойствие.

— Что-то случилось?.. — его звонок раздался незадолго до того, как ей нужно было ехать в студию.

— С чего ты взял?.. — она всё же не смогла сдержать нервозности и обиды.

— По голосу слышу. Что случилось?

— Ничего. Приходила твоя жена.

— Кто?! — его удивление показалось ей искренним.

— Жена. Твоя. Так она сказала.

— Понятно. Дина?..

— Угу. А ты говорил, что не женат.

— Люба, я надеюсь, что ты понимаешь, что это совсем не телефонный разговор. Я приеду и всё тебе расскажу. Ты, главное, успокойся.

— Я спокойна. Она сказала, что это ты не хочешь с ней разводиться…

— Мне нужно было рассказать тебе всё раньше.

— Это правда?

— Что?

— Что это ты не хочешь с ней разводиться? — Люба вдруг почувствовала резь в глазах… Она даже не ожидала, что ей станет так обидно — до слёз…

— Любаша, я приеду и всё…

— Значит, правда?.. — она не дала ему договорить.

— Что — правда?.. — он снова повторил свой вопрос, уже не уверенно, лишь для того, чтобы оттянуть свой ответ.

— Что ты не хочешь с ней разводиться! — это она выкрикнула ему в трубку, борясь с желанием швырнуть телефон в стену.

— Да, Люба, это правда… — судя по его тону, он тоже терял терпение на том конце, — Но давай подождём до моего приезда, ладно?.. Это совершенно не касается наших с тобой отношений, поняла?.. Люба, ты меня поняла?!

— Да поняла!.. — нажав на отбой, она совсем отключила телефон и со злостью бросила его на постель, — Поняла я тебя, поняла!.. Сволочь!.. Все вы одинаковые!..

Она, действительно, не ожидала от себя такой реакции на это утреннее происшествие. Она же сама не собиралась связывать с Егором свою дальнейшую жизнь…

Тогда почему ей сейчас так обидно?..

Ей удалось немного успокоиться лишь, когда она переступила порог «творческой деревни». Сегодня был очередной общий «прогон» «Голоса», и в студии было довольно многолюдно.

— Ты после репетиции сразу уйдёшь или останешься? — поздоровавшись в гримёрной, Татьяна мельком, пытливо взглянула на Любашу.

— Зачем?.. — та недоумённо подняла глаза.

— Ты что, не в курсе?

— Нет… А что случилось?

— У Алиски день рождения, будем поздравлять, а она — проставляться. Ты деньги на подарок не сдавала, что ли?

— Нет, мне никто не говорил. А кому сдавать?

— Элеоноре. Так ты останешься?

— Да, Егор в командировке, могу остаться… — Люба охотно кивнула. Ей совсем не хотелось сейчас возвращаться в пустую квартиру.

— Слушай… Ты что, его и в самом деле боишься?

— Да нет, не боюсь… — Люба пожала плечами, — С чего ты взяла?

— Ты никогда с нами не остаёшься. С концертов — сразу домой, с репетиций — тоже. И синяк твой очень странный… — Таня покосилась на заживший Любашин лоб, — Он тебе что, запрещает?