Звезда по имени Любовь - Эвелина Пиженко

Каждый день Любаша приезжала в «творческую деревню». Она с огромным интересом слушала воспоминания ребят о том, как они весело отмечали премьеру, снова и снова сожалея о том, что ей так и не удалось поприсутствовать на этом застолье. Единственным утешением о пропущенном веселье для неё были серьги из белого золота с вкраплениями мелких камешков, подаренные Егором на восьмое марта. От Любаши не укрылись завистливые взгляды некоторых её новых творческих коллег, брошенные на этот дорогой подарок.

Сам же Егор без особой радости воспринял новость о том, что теперь Люба каждую неделю будет работать вместе с коллективом Натальи на корпоративных вечерах и юбилеях, а так же в ночных клубах, а через две недели уедет вместе со всеми на свои первые гастроли. Он ещё раньше говорил Любаше, что намерен в начале мая взять её с собой в отпуск, а теперь напоминал об этом всё чаще и чаще. Он как будто не хотел знать о том, что для неё теперь это невозможно, и говорил об этой поездке как о чём-то решённом. Решив, что до назначенного срока ещё есть время, Люба старалась эту тему не развивать и переводила в шутку все разговоры.

Вместе с тем, на репетициях она всё чаще и чаще ловила на себе влюблённые взгляды Антона, и в глубине души осознавала, что, даже оставаясь без её ответа, его внимание начинает ей нравиться. Попытки Татьяны сблизиться с симпатичным звукорежем успехом так и не увенчались — парень охотно с ней общался, но до любовных свиданий дело у них так и не дошло, что тоже отзывалось в Любашином сердце каким-то непонятным для неё удовлетворением.

За то недолгое время, что она жила в этом городе, Люба заметно преобразилась — из обыкновенной провинциальной девчонки она превратилась в стильную девушку, вызывающую откровенные мужские взгляды. Егор всё более неохотно оставлял её одну, уезжая в командировки — это было написано у него на лице, когда, собираясь в очередную поездку, он вдруг бросал сборы и тащил её в постель, несмотря ни на спешку, ни на её свеженанесённый макияж. Люба ловила себя на мысли, что постепенно привыкает к нему, привыкает настолько, что даже начинает ощущать нехватку внимания в его отсутствие. Правда, к настоящим чувствам это не имело никакого отношения…

…Ночь прошла в одиночестве — Егор уехал накануне вечером, и вернуться должен был только послезавтра. Проболтав с Верой по телефону чуть ли не до полуночи, Любаша долго ворочалась в постели. Кажется, в семье сестры наступил долгожданный покой — за весь разговор та ни разу не пожаловалась на Сергея, а лишь выспрашивала у Любаши все подробности её жизни.

«Ты смотри, не очень-то привыкай к своему Егору… — в конце беседы Вера не удержалась от напутствия, — Кто его знает, что у него в голове на самом деле. Все они одинаковые…»

Люба и сама не собиралась прикипать к нему напрочь. Да, с ним ей спокойно. Он даже не успевает надоедать ей, то и дело уезжая в свои командировки… Но, в то же самое время, ей, наверное, ещё рано оседать вот так — дома. А с ним она обязательно осядет — он то и дело напоминает ей о своих планах, в которые совершенно не умещается её теперешняя артистическая жизнь. А эта жизнь ей нравится… Ой, как нравится!.. Ну, и что, что она — «задний план». Зато она постоянно на виду, в окружении таких же, как она, молодых, творческих людей, уже известных артистов. И эти аплодисменты, которые она слышит теперь — они и её тоже.

Нет, Егор — это временно. Она, конечно, расстанется с ним, рано или поздно. Вот только будет куда уйти, и — уйдёт. Для этого нужны гонорары… Ничего, всё впереди…

Несмотря на то, что уснуть удалось не сразу, встала Люба довольно рано. Решив до репетиции сделать уборку в квартире, достала пылесос и уже собралась почистить ковёр на полу, как услышала звонок в дверь. Удивившись тому, что гость как-то попал в подъезд, не воспользовавшись домофоном, Люба прошла в прихожую и заглянула в глазок.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, показалась ей знакомой — Люба уже видела её, когда однажды вместе с Егором подъезжала к его офису. Высокая, с шикарными тёмно-каштановыми волосами, лёгкими локонами лежащими на плечах дорогой шубки, женщина была очень красивой — даже сидя в салоне автомобиля, Люба заметила и синие глаза, и чувственные губы, и высокие скулы незнакомки. Она не придала тогда значения встрече Егора с этой женщиной, приняв её за сотрудницу его фирмы. Выйдя из машины, он о чём-то недолго говорил с ней, а потом поднялся в здание. Люба почти сразу забыла об этой встрече, но сейчас, увидев её на площадке, сразу же повернула замок.

— Доброе утро, — окинув Любашу с ног до головы синим взглядом, поздоровалась гостья. Люба уловила в её тоне некую нервозность.

— Здрасьте… — приоткрыв дверь, она выглядывала на лестничную клетку, — Вы к Егору? А его нет…

— Я в курсе, — женщина насмешливо улыбнулась уголком губ, — я войду, хорошо?

— Хорошо… — посторонившись, Люба пропустила гостью.

Войдя в квартиру, та сделала несколько шагов, потом, резко развернувшись, ещё раз смерила Любашу долгим насмешливым взглядом.

— Так вот ты какая… Люба… — она сделала ударение на имени девушки.

— Вы что, меня знаете?! — Любаша изумлённо смотрела на незнакомку, — А… а вы кто?

— Странно слышать от тебя этот вопрос. Вообще-то, это я должна спрашивать — кто ты такая. Но, как видишь, в отличие от тебя я даже знаю твоё имя…

— А вы… вы кто — вообще?.. — Люба растерянно хлопала глазами. Тон и поведение женщины не оставляли сомнений — ничего хорошего этот визит не сулил.

— Вообще я — жена Егора, Романова Дина Сергеевна.

— Жена?.. — Люба почувствовала непреодолимое желание куда-нибудь присесть — руки опустились сами собой и повисли как плети вдоль отяжелевшего в считанные секунды тела, — Н-но… он не женат…

— Кто?! — гостья весело изобразила изумление, — Егор?!

— Да… он сам говорил…

— Боже… Какая наивность, — Дина неторопливо прошла в комнату и села в кресло — у Любы сложилось впечатление, что сделала она это привычно, — нет, дорогая, Егор женат, и я — его жена.

— Он сам говорил… — Люба повторила эти слова машинально, но потом, вдруг встрепенувшись, посмотрела на женщину с вызовом, — Ну, и что теперь?

— В общем-то, ничего, — та закинула ногу на ногу — Любаша невольно, чисто по-женски, оценила модельные сапоги по колено, надетые на ноги Дины, — я пришла посмотреть, что делается в моей квартире. Уборку затеяла — это хорошо. Я всегда ему советовала нанять горничную. Наконец-то додумался.

— Я не горничная… — уверенный, даже нагловатый тон снова сбил Любашу с толку, — А квартира… она что, ваша?