Принц снов - Курт Бенджамин

— Есугей, — наконец представился он. — Вождь клана Кубал. Мы пасем скот на этих землях.

Гарнский язык звучал певуче и гортанно.

Льешо мало что понял из сказанного: только слово «земля» — оно звучало как искаженное фибское имя и название клана. Но в манерах вождя ощущался вызов, и в душе принца тут же родилась ответная агрессия. Он выпрямился в седле и с королевским достоинством поднял голову. Незнание языка не позволяло объясниться как следует, а ведь именно от исхода переговоров зависело, вернется ли дипломатическая миссия к своим, приобретя союзников, или останется лежать здесь, на поле. Потому Льешо решил говорить по-фибски. Есугей явно ничего не понял, и тогда юноша медленно произнес по-гарнски:

— Я — Льешо, принц Фибии. Прошу позволить с миром пройти по вашим землям.

Глаза вождя широко раскрылись.

— Сны претворяются в жизнь и ходят среди нас, — негромко по-шански пробормотал он. Этот человек тоже хотел избежать непонимания и кровопролития. Окинув взглядом наемника и пустынника, Есугей покачал головой и произнес: — Ты путешествуешь в странной компании, принц Фибии. Но не волнуйся, мы не несем тебе зла. Ты просто заблудился. Сухой сезон не позволит вернуться в пустыню Гансау, а потому мои люди проводят тебя до дороги на Гуинмер.

Услышав это, Харлол хотел возразить, однако Льешо знаком потребовал молчания. Дойди дело до сражения, у них нет ни малейших шансов на победу. Конечно, можно затянуть беседу и дождаться прихода отряда, однако кто знает, сколько еще всадников стоят за спиной небольшого отряда Есугея?

— Мы пришли с миром, досточтимый вождь, и просим дать нам право с миром пройти своим путем, — ответил Льешо, соблюдая все традиции вежливого обращения и надеясь, что подобная обходительность смягчит сурового жителя степей. — Мы с уважением отнесемся к твоим стадам и не будем топтать твою землю.

Последняя фраза подразумевала, что лошади, конечно, будут пастись на лугах, но конокрадством и иным разбоем заниматься никто не собирается.

Однако Есугей решительно покачал головой:

— Нет, это невозможно.

Льешо решил дождаться, когда внимание вождя снова сосредоточится, и внимательно взглянул ему прямо в глаза. Есугей нахмурился и вздохнул, но принц не позволил ему продолжить.

— Я преследую карателей, которые страшно пытают моего родного брата, благословенного богами целителя, и двух верных товарищей. Они везут их на юг и хотят отдать в руки коварного мага. Ничто не сможет свернуть меня с избранного пути, даже самые мощные силы гарнов.

— Мой улус не имеет дел с южанами, — ответил Есугей. Льешо не знал, что такое улус. Однако он сумел прочитать на лице вождя нескрываемую неприязнь к жителям южных степей, а это означало, что перед ним стоит потенциальный союзник. Но как добиться доверия Есугея? Решившись, юноша открыл мысленному взору вождя свою душу — со всеми бушующими в ней страстями и затаенной, еще не раскрывшейся могучей силой.

Вождь отшатнулся, словно его ударили.

— Воистину, — снова негромко произнес он, собираясь с мыслями, — воистину сны являются в реальном мире.

— Так можно ли нам пройти?

— Я не владею должным правом.

Глаза всадника скользнули в сторону, словно избегая прямого взгляда собеседника, однако Льешо успел заметить хитрую искру. Есугей лгал. Что же он стремился скрыть?

— Я провожу тебя к хану своего улуса, и ты сможешь изложить ему свою просьбу.

— Кланы выбирают первого среди равных, вождя вождей, — он и называется ханом, — пояснил Харлол. — Подчиняющиеся хану кланы — это улус. Все его жители обращаются к правителю за советом и помощью, а каждый из вождей платит налог, в который входят лошади и юноши для службы в ханском войске.

Да, как много в мире несправедливости: даже религиозные ташеки Акенбада отправляли юношей в неизвестность — исследовать мир, сражаться и умирать, а заодно избавлялись от беспокойного нового поколения — молодые люди не нарушали сонного течения жизни в домах, где родились, да и дома эти никогда не становились их собственными. Льешо с печалью позавидовал неиссякаемой иронии мастера Дена — лишь она одна могла отвлечь от тяжких мыслей.

— Конечно, это не империя Шан, — продолжал Харлол, — но люди здесь очень зависят от жизни клана.

— Ты многое знаешь, ташекский шпион, — заметил Есугей. Тон его выдавал неприязнь и подозрительность.

— Я вовсе не шпион. — Харлол пожал плечами, не зная, как объяснить незнакомцу то, что казалось совершенно ясным ему самому. — Не шпион, а просто путник, который внимательно смотрит по сторонам.

Льешо кивнул, пытаясь успокоить вождя:

— Хорошо, мы обратимся с просьбой к хану, — ответил он и поспешил подчеркнуть срочность своего дела. — Я воздам хану подобающие почести и попрошу его милости. Но, пожалуйста, проводи меня к нему как можно быстрее. Каждая минута промедления грозит и брату, и товарищам неминуемой и ужасной смертью.

Юноша не смог сдержать дрожи — воспоминание о той отраве, которой терзал его мастер Марко, обожгло душу словно огнем.

Есугей тоже пошевелился в седле, словно страх принца передался и ему.

— Мой человек сможет отнести твоему войску весть — следовать за нами.

— В этом нет необходимости.

Льешо кивнул Харлолу, и ташек поднял руку, с которой взмыла в небо мощная быстрая птица. Каду резко вскрикнула, взмахнула крыльями и полетела туда, откуда прискакали трое всадников.

Гарнский вождь проводил птицу внимательным взглядом. Он промолчал, но лицо его выразило несказанное удивление — чудеса вокруг продолжались. Льешо понял настроение гарна: он не рассердился и не испугался, но глубоко задумался. Реакция его оказалась совсем иной, чем у тех варваров, которые разгромили Кунгол. Однако нельзя позволить себе расслабиться. Опасность оставалась опасностью, возможно, вождь по имени Есугей и не враг, и все же ни одного гарна нельзя считать другом.

— Сюда, — показал Есугей и поднял руку, призывая своих людей двигаться следом. — Поселение нашего улуса не так уж и далеко от того самого места, где мы сейчас стоим.

Вождь тронул поводья, однако Льешо еще не все выяснил.

— Каково расстояние в ли? — уточнил он, однако вождь лишь пожал плечами.

— Никогда не пробовал измерять степь в шанских мерах, — презрительно отрезал он, — но к ночи мы наверняка окажемся возле ханского шатра.

Итак, потерян еще один день. Однако, не подчинившись, Льешо потерял бы гораздо больше — время, силы, возможно, и жизнь. А потому, взглянув на товарищей, принц тяжело вздохнул и сделал знак трогаться в путь. Трое молча поехали следом за гарнскими всадниками.

Глава двадцать третья