Песня орла - Мэрилайл Роджерс

– Я думала о том благословенном мире, который наш брак сможет принести нашим народам. Ведь то, что происходит сейчас в зале, – лучшее тому доказательство. Посмотри, у нас куда больше сходства, чем различий.

Райс улыбнулся своей тоненькой хрупкой невесте, чья страстность и преданность не уступали отваге и мужеству. В словах Линет была та мудрая, по-настоящему философская мысль, которую еще месяц назад он и граф, два умудренных жизнью взрослых мужчины, начисто отвергали, а теперь, благодаря маленькой отважной норманнке, становилась очевидной и необходимой.

И вот, пока обе пары наслаждались внезапно обрушившимся на них счастьем, в течение нескольких дней перевернувшим всю их жизнь, граф Годфри поспешил приступить к самой трудной для него части свадебного пира, и сделать это надо было именно сейчас. Последнее кушанье было подано, и музыканты уже держали наготове смычки.

Граф поднялся во весь свой немалый рост, держа в руке богатый серебряный бокал. Он давно уже заметил, с каким обожанием смотрят на Райса все трое его детей, и не мог обойти этого факта, тем более теперь, когда Уэльский Орел становился членом его семьи.

Граф громогласно потребовал внимания и первым делом поздравил дочь и ее избранника, а затем и сестру своего зятя с женихом. В ответ раздались восторженные крики, поздравлявшие молодых и выражавшие одобрение столь мудрому решению графа все принять и простить.

Десяток лет, проведенных в Нормандии, научили Райса всем тонкостям придворных церемоний, и он тут же поднялся с ответным тостом.

– Я поднимаю свой кубок за графа, одарившего нас своей щедростью и благородством, а также за всех тех, благодаря кому стали возможны вчерашняя победа и сегодняшний мир!

Выпив кубок до дна, Райс ласково поглядел в сторону Таффа, Пайвела и всех тех храбрецов, которые доблестно помогали ему, и кивнул им, а затем с любовью и нежностью улыбнулся сестре. Жаль только, что сэр Вальтер Тайрел не смог остаться на свадьбу, ибо вчера же, сразу по возвращении в Рэдвелл, в замке появился другой королевский гонец с вестью о новой битве на шотландских границах и приказом короля сэру Тайрелу немедленно выехать туда.

Не присаживаясь, Райс снова наполнил кубок и повернулся теперь уже к своей кареглазой невесте.

– И наконец, позвольте мне воздать должное моей сладкоголосой коноплянке, чье мужество и песни пленили меня и чей высокий дух и прекрасное тело приручили не только Уэльского Орла, но и связали навеки два отныне дружественных народа!

С этими словами Райс сел рядом с Линет, красневшей все сильнее от его слов и от ласковых прикосновений. Герой ее грез был рядом с ней, и свет толстых свечей за его головой создавал над золотыми кудрями некое подобие нимба, который, впрочем, не уступал огню безумной страсти, пляшущей в его черных глазах.

Райс почтительно поклонился ей одной.

– Орел скоро унесет свою певчую птичку далеко в свое укромное жилище на высоких холмах! – И Райс поглядел на девушку так вожделенно, что у нее на секунду застыла кровь, чтобы потом с новой жаркой силой заструиться по молодому телу. Не сознавая, где она и кто вокруг, она потянулась к жениху раскрытыми жадными губами…

– Мр-р-р-р… – Нежное предупреждение Грании сделало свое дело – Линет очнулась. Да и что в самом деле расстраиваться, когда у нее с Райсом впереди вся жизнь и столько еще неведомых наслаждений!..

– Мы с Оувейном также хотим поблагодарить тебя, Райс, за ту возможность, что ты подарил Дэвиду. – В глазах Грании блеснуло лукавство. – Этот здоровый дурень, что может одной рукой прошибить стенку, не рискнул пойти на это…

– А я и не собирался! – Бородач свел свои черные брови, под которыми, однако, озорно блестели синие глаза. – Я не настолько дурно воспитан, чтобы вмешиваться в чужие дела и отнимать победу у другого. – Он повернулся к своим новым родственникам. – Но я и вправду очень благодарен тебе, дружище, за то, что ты отправляешь Дэвида вместе с Аланом в Нормандию на воспитание.

– Дэвид будет брату хорошим другом и настоящей опорой, – тоже порадовалась за мальчиков Линет. – Ведь Алан, несмотря на свои годы, еще никогда не уезжал так далеко от родного замка. – И девушка ласково оглядела с ног до головы засмущавшегося брата. После окончания учения у лорда Озрика граф мог наконец послать сына на воспитание к подобающему сеньору, то есть, в данном случае, к самому королю.

Затем Линет с надеждой обратила свой взор к Марку.

– И, пусть нас будут разделять моря, никто и не подумает волноваться о мальчиках, когда с ними будет такой надежный и умный советчик и друг, как Марк. Правда, брат?

Марк благодарно, но молча улыбнулся, любуясь сестрой, а затем негромко добавил:

– Поскольку я все равно возвращаюсь ко двору принца Генри, присмотреть за мальчиками не составит для меня никакого труда. Больше того, следить за их учением и становлением будет задачей куда более приятной и простой, чем оберегать, как я делал все эти дни, жизнь Алана в Рэдвелле. – Последние слова юноша произнес уже без всякой улыбки.

При этом разговоре мальчики, до сей поры мало прислушивавшиеся к болтовне взрослых и более налегающие на праздничные кушанья, навострили уши, боясь упустить хотя бы малейшее слово об ожидающей их перемене.

– Мне, конечно, жаль расставаться с братом и Гранией, но зато впереди нас ждут такие приключения! – Дэвид, услышавший о предстоящей поездке только сегодня утром, все еще никак не мог успокоиться и стремительно ворвался в разговор взрослых. – Алан говорит, что там будет очень много таких мальчиков, как мы, и я запросто выучусь тому, чего не знает еще ни один уэльский житель моего возраста!

Вполуха слушая мальчишескую болтовню, Райс внимательно и с интересом наблюдал за старшим графским сыном. Поначалу он встретил возвращение юноши в Рэдвелл с большим подозрением, опасаясь с его стороны самых неприятных намерений, но когда увидел, с какой самоотверженностью Марк оберегает своего единокровного брата и с какой смелостью внял он просьбам сестры помочь ей в деле освобождения отцовского врага, отношение принца к этому незаконнорожденному Годфри резко изменилось. Вопрос порядочности и чести Марка уже более не беспокоил Райса, наоборот… Губы принца сложились в привычную циничную усмешку, в которой, правда, на этот раз не было ни малейшей издевки. Марк правильно торопит мальчиков с отъездом, давая тем самым Оувейну возможность остаться наедине с молодой женой. А переход Грании в дом мужа подарит и ему самому желанное уединение…

Однако приятные мысли весьма скоро сменились в голове у принца куда менее радостными, ведь, помимо мальчиков, Марк забирает в Нормандию и мать, за которую отвечает. Райс видел, как предупредительно и ласково ведет себя юноша с Морвеной; как даже после вчерашнего происшествия он заботился о ней, донес ее с места битвы до лошадей, приготовленных Майло. Теперь тетка лежала в охраняемой комнате наверху, здесь, в Рэдвелле.